Кадет Морозов - Шелег Игорь (Дмитрий) Витальевич - Страница 32

Прояснился вопрос и с обеспечением формой.

— Сегодня ваши мерки сняли специалисты тыловых ведомств, что позволит им уже завтра выдать каждому несколько дополнительных комплектов боевого обмундирования, а также сшить парадные костюмы, в которых вы будете присягать на верность империи.

Этот момент отец мне растолковал отдельно. Под присягой империи понималась обязанность гражданина страны обеспечивать интересы своего государства. И все. Ни о какой присяге монарху речи не шло. Хотя, конечно, изначально мне показалось, что меня подбивают на это.

— А сейчас, — произнес Воденцов после часа активного общения и посмотрел на часы, — я оставляю вас командирам отделений. Сегодня они проведут вводные занятия по уставам, объяснят, как правильно отдавать воинское приветствие, обращаться к командиру, научат другим важным вещам, которые вам понадобятся в самое ближайшее время.

Первым из младших командиров слово взял Дубовой. При этом он торжествующе посмотрел на меня.

— Первое отделение, встать. За мной, шагом марш.

— Итак, отделение, — произнес сержант, предварительно построив нас в своем довольно большом кабинете и обведя всех суровым, как ему казалось, взглядом, — еще раз представлюсь. Меня зовут Александр Михайлович Дубовой. Ко мне можете обращаться только «господин сержант» и на «вы». — Тут он сделал небольшую паузу и, выразительно посмотрев на меня, эмоционально закончил: — Панибратского отношения и неуставных взаимоотношений я не потерплю!

Еще раз окинув всех пристальным взглядом, Дубовой продолжил:

— Моя задача сделать из вас — семерых ничего не знающих мальчишек — лучшее отделение этого училища! И я буду не я, если не добьюсь нужного результата! Вы станете лучшими по всем параметрам! Начиная от физических и магических показателей, заканчивая оценками по учебным предметам. Знайте, что на пути к выполнению своей главной задачи я пойду на все!

Последнее слово он выделил особо, вероятно, надеясь, что подобный тон поможет нам быстрее осознать требования командира.

— А того, — вкрадчиво добавил он, — кто будет саботировать обучение или вставлять палки в колеса, ждут суровые наказания! И пусть нам запретили ставить вас в наряды по расположению и заставлять наводить порядок вне собственной комнаты, у меня все еще есть возможность неприятно удивить провинившихся. В некоторых случаях учебные спарринги в полный контакт могут стать отличным подспорьем для придания большей мотивации. Как считаете?

«Ничего себе?! Спарринги в полный контакт? В ход сразу идут такие угрозы? Хорош командир, нечего сказать. Где же его педагогическая жилка? Почему бы для начала просто не поговорить и не донести свою точку зрения до обучаемых? Не замотивировать их на выполнение поставленных задач? Зачем же с ходу угрожать физической расправой? Ведь не прошло еще десяти минут после нашего официального перехода под его командование. Ребята даже до сих пор не осознали, что это их командир! Возможно, подобный тон был бы уместен с совершеннолетними солдатами-срочниками, с которыми Дубовой, видимо, привык работать, но ведь не с нами же! Мы еще дети! Да к тому же не из простых семей! Младшие бояричи из сильных родов! Чувствую, что многим, как и мне, угроза сержанта не понравилась. Как бы он в скором времени не пожалел о своих словах».

Не дождавшись от нас ни единого слова, Дубовой посмотрел на настенные часы и скомандовал:

— Через пять минут встречаемся перед входом в расположение. С собой иметь ручку и тетрадь. Тем, кому не хватило мозгов перед прибытием в учебное заведение закупить необходимые принадлежности, предлагаю заглянуть в верхний ящик стола в своей комнате. Там найдете все необходимое. Разойдись!

— А мне он нравится, — после того как мы вышли из кабинета и дверь закрылась, произнес один из мальчишек.

— Чем же? — спросил явно раздраженный Песков. — Мне действительно интересно, потому как я совершенно не понимаю причины, по которой такой человек назначен командиром! Как этот простец вообще смеет так с нами разговаривать?! Я еле сдержался, чтобы не ударить.

— Он просто тупой и поэтому крайне прямолинейный, — лениво ответил мальчишка, фамилию которого — Таранов — я знал, а вот имя вспомнить не мог. — Что в голове, то и на языке. В связи с чем предлагаю всем договориться и ничего серьезного не предпринимать. Побудем тут некоторое время и осмотримся. Может, вскоре поймем, что именно с таким исполнительным и бесхитростным командиром нам по пути, и устраивать нас он будет намного больше, чем кто-либо другой.

— Ты хочешь такого начальника? — искренне удивился кто-то. — Тупого, бесхитростного и исполнительного?

— Добавь еще, что он — хамло, не следящее за языком, — заметил кто-то еще.

— Вот именно, — довольно произнес Таранов. — Именно такой командир нам и нужен! От него не придется ожидать каких-то извращенных подстав или многоходовок. Тупой и прямой! То, что необходимо!

— Вот-вот. Зато будет полно глупых приказов, обязательных к исполнению и отданных беспредельным эгоистом, — поморщился Песков и добавил: — Но я, Никола, тебя услышал. Осмотримся, а потом будем думать, как быть дальше. Он ведь действительно может оказаться не самым плохим магом.

«Точно! Никола Таранов! — вспомнил я имя мальчишки. — Как я мог забыть носителя такого знаменитого в моем мире имени!»

— Смотрите на происходящее позитивно! — усмехнулся тезка Теслы. — Зато не будем ожидать от него хитрых подстав.

— Только максимально простых, — хмыкнул кто-то.

«Если для Николы основной показатель командира — это отсутствие у него ума, возможности совершать многоходовые извращенные подставы и интриговать в принципе, то мне становится очень интересно, где и как он жил до поступления в училище?!»

Об этом я размышлял во время неторопливого изучения выдвинутого верхнего ящика стола, расположенного в моей комнате. Там действительно находилось несколько тетрадей с эмблемами кадетки, на которые я не обратил внимания, когда раскладывал свои вещи. Там же располагались и купленные мной письменные принадлежности.

Взяв необходимое, я отправился к выходу из здания. Там уже стояли ребята моего отделения.

Потратив некоторое время на то, чтобы поставить нас по росту, а затем перестроить в колонну по два, Дубовой наконец удовлетворенно кивнул и, скомандовав: «Шагом марш!» — отвел отделение на новую локацию.

Как гласила табличка, в «учебный корпус номер один», который находился недалеко от внушительного белого здания с актовым залом и столовой. Кстати, между белым зданием и учебным корпусом располагался небольшой плац, границы которого были обозначены аккуратным газоном и растущими подстриженными вечнозелеными кустами.

Получив ключ от аудитории у удивленной пожилой дамы в вульгарных красных очках-стрекозах, сержант рассадил нас за парты, после чего начал проводить вводное занятие по уставам.

Судя по поведению, Дубовой был невыносимо горд тем, что в первый же день взялся за обучение нерадивых подопечных, что у него хватило решительности и твердости духа начать занятия с ходу.

— Строй — это установленное уставом размещение военнослужащих, подразделений и воинских частей для их совместных действий в пешем порядке и на машинах, — монотонно диктовал сержант, с горящими от восторга глазами прохаживаясь по кабинету и следя, успеваем ли мы записывать.

После определения строя мы предсказуемо ознакомились с тем, что местная военная наука понимает под колонной, шеренгой, глубиной строя, рядом и прочей «шагистикой». Стоит отметить, что почти все это было мне известно не только из-за продолжительного пребывания в полку Миробоя, но и благодаря схожести с тем, что я учил в свое время при прохождении службы в ВС РФ.

Мы записали в тетради обязанности военнослужащего перед построением и в строю, команды, которые имеет право подавать командир (начальник), а также общие обязанности военнослужащего.

Быстро и аккуратно записывая диктуемые Дубовым статьи устава, я, в отличие от остальных ребят, еще успевал стрелять глазами по сторонам, следя за их недовольными лицами. Бедняги писали с озлобленностью, наверняка не ожидали, что в первый же день их посадят в аудиторию и начнут проводить какие-то письменные занятия.