Беспощадные намерения (ЛП) - Райт Сюзанна - Страница 30

— Гаррет, у меня вопрос.

— Ну, и тебе привет, сынок.

Райан вздохнул про себя. Гаррет глава стражей его прежней стаи, который научил его умению выслеживать. Для Райана он отец лучше, чем настоящий.

— Ты же знаешь, я не люблю любезности.

— Да. — Гаррет рассмеялся. — Что за вопрос?

— Ты когда-нибудь слышал о волках с метками саламандры на теле?

Райан не собирался искать родственников Макенны до тех пор, пока ситуация с Реми не разрешится. Но его беспокоила эта метка саламандры.

— Я как-то слышал об Альфе, которому нравилось метить своих волков. Он считал это знаком чести. Символ благосклонности. Но помечать перевёртышей так, как их метят пары — проявление доминантности в высшей степени и ничего больше.

— Как зовут этого Альфу? Какой стаей управляет?

— Я давно об этом слышал и не помню деталей.

Райан разочаровался.

— Откуда такой интерес?

Райан поджал губы.

— Не могу сказать. Не моя тайна.

— Справедливо. Заезжай как-нибудь.

Навестить родителей? Не заманчивое предложение.

— Подумаю.

Гаррет фыркнул.

— Нет, не подумаешь, и я понимаю почему. Береги себя, сынок. — Он повесил трубку.

Убрав телефон в карман, Райан подумал должен ли чувствовать вину за то, что разнюхивает, несмотря на нежелание Макенны. Она рассказала свои секреты и попросила забыть о них. Но как он мог игнорировать то, что так её ранило? Ответ — никак. Когда ей больно, и ему больно — удивительный феномен, хотя он и не самая сочувствующая личность. Очевидно, она на него повлияла.

В ту ночь, Райан лежал в кровати с Макенной, прижавшейся к нему. Они оба были голые и полностью удовлетворённые. Когда он пальцами играл с её волосами, почувствовал, что она скоро уснёт. Нужно дать ей отдохнуть, просто пожелать спокойной ночи. Но Райан выпалил то, что хотел сказать весь день.

— Нам нужно рассказать всем, что мы истинная пара.

Макенна тяжело вздохнула.

— Я говорила тебе, что не хочу ничего говорить, пока не узнаем наверняка.

Он намотал её волосы на кулак.

— Мы истинная пара, Кенна. Я знаю это. Ты знаешь.

Она посмотрела на него.

— А если ты ошибаешься?

— Нет.

Она закатила глаза.

— Давай представим на минуту, что ты простой смертный и совершил ошибку… Что будет если ты не прав?

Беспокойство, которое лишь на мгновение мелькнуло в её глазах, удивило.

— Ты моя, Кенна. Ничто это не изменит.

Макенна безумно хотела в это верить. Но не могла представить Райана запечатлённым с кем-то. Он перекатился на бок и прикусил её шею.

— Расскажи о своём детстве.

— Что хочешь знать?

— Всё. — Это же очевидно.

— Если думаешь, что моё детство было ужасным, нет. Мама была очень весёлой, позитивной, но суеверной. — Это неудивительно. — Фиона Рей всегда видела хорошее во всём и могла поднять дух любому. Она учила меня никогда не сдаваться, никогда не позволять образу жизни одиночки сломить, что жизнь сама по себе дар, и я живое тому доказательство для неё. Поэтому мне было неважно, жили ли мы в хостеле, гостинице, квартире или бродили в волчьем обличии. Я была счастлива, пока она была со мной.

Райан провёл пальцем по её ключице.

— Но потом её не стало.

— Знаешь что грустно? Она, правда, была особенная… но лишь я её оплакивала. Другие просто не знали, какая она была замечательная. Она не оставила следа в истории.

Райан погладил её по волосам.

— Расскажи ещё.

— Зачем? Уверена, ты много чего узнал от Дон. — Она блефовала, но Райан замер, и Макенна улыбнулась. — Ха, я права? Ты разговаривал с Дон.

— С чего ты взяла?

Макенна фыркнула.

— Потому что ты упрямый ублюдок, которому просто необходимы факты. — Она царапнула его грудь ногтями.

— Расскажи лучше ты о своём детстве. Признаюсь, я немного знаю о твоих родителях, проверяла генеалогическое дерево Зака.

— Ты исключила их из потенциально подходящих опекунов.

— Мне сказали, что у них были натянутые отношения.

Это ещё слабо сказано. Эту тему он не обсуждал, но с ним же Макенна.

— Мои родители запечатлелись, когда им было по семнадцать лет. Через год родился я. Гвен было неполных восемнадцать лет. — Совсем молодая женщина.

— Запечатлелись в семнадцать, а в восемнадцать стали родителями? Быстро они.

Райан кивнул.

— Слишком быстро, они не были готовы. Гвен стало тяжелее, потому что она часто оставалась одна. Мой отец, Гален, был наставником стражей, поэтому проводил большую часть времени на работе. Гвен ухаживала за мной ночью и днём, меняла подгузники, бутылочки и всё остальное. Огромная ответственность и труд. Она возмущалась на то, как это сказывалось на её жизни. И ей было неприятно, что она потеряла часть внимания и времени Галена.

— Значит, стресс сказался на отношениях.

— Да. — В доме всегда было напряжённо, и часто возникали склоки, споры, чем-то швырялись. А затем родители яростно трахались, но это ничего не решало. В некоторых спорах упоминался Райан. Гвен винила его в отсутствии личной жизни, и в том, что Гален, когда был дома, уделял ему времени больше, чем ей. — Из-за всех этих склоков Гален проводил больше времени вне дома, из-за чего Гвен злилась сильнее. По правде говоря, у неё не было жизни.

Раздражённая этим, Макенна рявкнула.

— Вообще-то была. У неё был сын и пара — то, чего многим не хватает. Стоило бы ценить то, что имела, а не жаловаться на то, чего нет. А твой отец… должен был находиться с тобой. Твои родители облажались по полной.

— Они не плохие, просто неудачные родители. Она мне много раз говорила, что была другой, пока не родился я. Судя по рассказам других, это правда.

— Её неготовность растить ребёнка, не давала права заставлять дитя чувствовать себя виновным. Ты не виноват в их неудачах.

— Знаю.

Возможно, но Макенна могла поспорить, что в детстве, он во всём винил себя, что именно поэтому он настолько серьёзен и замкнут. Из-за этого он скрывал эмоции, мысли или чувства. Из-за родителей, думающих только о себе, у него появилось ощущение, будто личные нужды не важны, что у него нет права на собственные чувства, и поэтому показывать боль бессмысленно.

Обняв его, Макенна прижалась ещё теснее, желая также обнять маленького мальчика, которым он когда-то был, и чьи родители заставляли его чувствовать себя ничтожеством. Теперь понятно, почему у него такая потребность в продуктивности; он доказывал себе и другим — возможно, на подсознательном уровне — что больше, чем обуза, которая разрушила чью-то жизнь и отношения родителей. Он заслуживал лучшего.

Она смягчала его, понял Райан. С кем-то другим, ему было бы некомфортно от такого тактильного контакта. Но не с ней. С Макенной всё иначе. Райану не нужен физический контакт. И никогда не был нужен. Но ему необходимо было касаться её, так же как и вдыхать её аромат и находиться рядом.

Если бы кто-то спросил Райана, какой должна быть его пара, он бы даже и близко не описал Макенну. Он никогда не думал, что может связаться с кем-то таким сочувствующим и сострадательным. Как не считал, что сможет искренне наслаждаться обществом кого-то такого весёлого и суеверного.

Однако это не случай притяжения противоположностей. В чём-то Райан и Макенна похожи. У них обоих твёрдые убеждения, они отказывались угождать людям, и им трудно раскрывать уязвимые места другим. Они подходят друг другу.

Но она этого не видела. Как и не видела, кем они были друг для друга, и это сводило с ума и Райана и волка. Запутав пальцы в её волосах, он потянул её голову назад.

— Я дал тебе много времени. Оно почти закончилось.

Макенна всё понимала без слов.

— Всё не так просто.

Конечно.

— Твои секреты раскрыты. И связь глушат лишь страхи. Озвучь их, и я всё развею.

На его высокомерное замечание она улыбнулась.

— Ты не можешь развеять чужие страхи.

— Проверим?

Если она раскроет страхи, а потом выясниться, что между Райаном и ней нет брачной связи, что-то в Макенне просто… исчезнет. Умрёт. Будет ещё одна брешь, а в её жизни не будет Райана. Она сама виновата, нужно было защитить себя и оттолкнуть его. Но нет. Он прав, говоря, что она не впускает в свою жизнь людей. Но его впустила. И теперь не хотела потерять.