Без пощады (ЛП) - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 17

— За то, что ты разбил мое зеркало!

Мазою пришлось прижать ладонь ко рту. Потрясающий ответ, подумал он. Он бросил взгляд на продолжающих диалог дроу, затем спрятался за стеной — и медленно, так медленно, натянул тетиву.

Снова выглянув в комнату, он понял, что разговор вот вот закончится — навсегда.

— Кто? Какой дом сделал это? Или какие Дома были в заговоре против Дома Де Вир?

Мазой замер, тоже желая узнать ответ.

— О, стоит тебе рассказать, — сказал брат Мазоя, насмехаясь над обречённым беднягой. — Я думаю, ты имеешь право узнать это, прежде чем присоединишься к своим родственникам в царстве смерти.

Драматичная пауза заставила Альтона и Мазоя податься вперёд в ожидании — по крайней мере, Альтон попытался, но Мазой видел, что тот пойман в липкой магической паутине.

Впрочем, это было неважно.

— Но ты разбил мое зеркало! — взвыл учитель. — Умри, глупый, глупый мальчишка! Сам найди ответ!

Момент истины, понял Мазой. Он поднял искусный, скорее всего зачарованный, двуручный тяжёлый арбалет, нацелил его, и пока Гелрус медлил, накапливая энергию своего последнего убийственного заклинания, нажал на спусковой крючок.

Гелрус издал глубокий булькающий, каркающий звук, выгнулся дугой, взметнул руки. Затем он рухнул лицом на пол, корчась в предсмертных судорогах.

— Хорошее оружие, Безликий! — заметил Мазой, разглядывая арбалет. Тот был несомненно волшебным, а большой болт, только что ударивший Гелруса в спину, был смазан ядом — хотя Мазой был уверен, что снаряд убил бы волшебника и без этой страховки.

Мазой тщательно обдумывал следующий ход, перезаряжая оружие. Пойманный в паутину Де'Вир умолял и заикался.

Как поступил бы Джарлакс?

Он прислушался к мольбам Альтона. Легче всего было бы пристрелить этого идиота и обставить всё так, будто ученик и учитель убили друг друга в ожесточённом обмене заклинаниями и арбалетными болтами.

Но самый лёгкий поступок — не обязательно самый выгодный.

Как поступил бы Джарлакс?

Лишь спустя долгое время после рождения Вирны Закнафейн узнал, что она — его дочь. После того, как девочке исполнилось пять, на самом деле. И даже тогда Закнафейн около десяти лет считал, что он всего лишь один из возможных отцов. Только когда Вирна отправилась учиться на жрицу Ллос, Мэлис сказала оружейнику правду — почти наверняка отцом был именно он.

Это время было выбрано не случайно. К тому моменту Закнафейн уже знал, что девушка для него потеряна — тем более, что она собиралась посвятить себя службе Паучьей Королеве. Она собиралась стать одной из тех, кого Закнафейн больше всего ненавидел.

Однако их с Вирной отношения были куда ближе, чем с любой другой дочерью Мэлис — ближе, с любым другим членом дома До'Урден, исключая, может быть, Дайнина. Однако это была очень низкая планка. Размышляя над этим, Закнафейн решил, что его чувства к Вирне могут удержать его руку, если вдруг придётся её убить.

А может и нет.

Вот только на сей раз всё было иначе. На сей раз Закнафейн вошёл в тихое боковое помещение и нашёл Вирну у колыбели, без всяких сомнений зная, что ребёнок в люльке зачат им.

Его сын.

— Дзирт? — спросил он, поскольку именно такое имя ему назвали после возвращения из бойни в доме Де'Вир.

Вирна кивнула и отошла, приглашая оружейника придвинуться. Она знает, понял Зак.

— Взгляни на его глаза, — сказала ему Вирна, когда оружейник стал разглядывать закутанного в мягкие меха младенца.

Поразительно! Лиловые глаза! Такая редкость среди дроу — и ещё более редкие из-за своей яркости. Глаза как будто светились в бездне тёмного лица Дзирта.

Вирна продолжала говорить, но Закнафейн не слушал. Он склонился над колыбелью и вгляделся, вбирая облик, вдыхая запах этого ребёнка, своего сына. Его захлестнуло море эмоций, незнакомых и новых, и каждая была подобна волне, готовой захлестнуть его и утопить.

Неужели это дитя — его потомство — станет для него своего рода частицей бессмертия? Этот ребёнок перед ним, его кровь, его сын, которому суждено хранить его имя и память спустя долгое время после смерти самого оружейника? Недавно Закнафейн разменял пятую сотню лет — средний возраст для дроу, хотя все знали, что вторая половина жизни намного сложнее первой, если дроу заслужил себе определённую репутацию (особенно — громкую репутацию). Сколько оружейников, благородных воинов или даже простолюдинов из Браэрина хотели бросить вызов Закнафейну, чтобы показать себя? И среди этого числа были невероятно умелые и сильные бойцы: Дантраг Бэнр из первого дома, Утегенталь Армго из второго дома, а также многие другие, желавшие оказаться тем, чьё имя станет именем воина, победившего Закнафейна.

Каждый день был угрозой. Один-единственный промах мог стать для него последним — или единственное решение безрассудной матери Мэлис.

Но теперь у Зака был сын, о котором он знал с самого начала, которого он мог растить, который продолжит существовать, когда его самого не станет. Закнафейн не мог отрицать, что испытывает гордость и надежду, что его сердце воспаряет в небеса, когда он смотрит на это дитя.

А затем его ударила решка этой подброшенной сверкающей монеты — неожиданно и сильно.

Закнафейну пришлось схватиться за колыбель и глубоко вдохнуть, чтобы успокоиться.

Что будет с Заком, если у него отнимут этого ребёнка, это прекрасное маленькое создание по имени Дзирт? Какую боль он познает, если это дитя, как и многие другие в городе — особенно дети влиятельных матерей — окажется на остром конце копья?

Зак оглянулся на Вирну, молча упрекнув себя за то, что никогда не думал так о ней. Он не испытывал к ней такой ненависти, как к её сёстрам или матери, но они никогда не были близки. У него просто не было шанса.

Теперь она стала жрицей Ллос, и оружейнику было это отвратительно. Ллос была ему отвратительна. То, как богиня настраивала свой народ друг против друга, было отвратительно. Сексизм общества дроу был отвратителен. Жестокость женщин, которые растили детей-дроу, была отвратительна. Почти без исключений, даже среди тех матерей, кто позволял мужчинам занимать важные посты — как в доме Баррисон Дель'Армго, известном своими воинами-мужчинами, и доме Ксорларрин, могучие волшебники которого были преимущественно мужского пола. Он не думал, что эти матери ценят своих мужчин. Нет, они просто использовали то, что было под рукой, ради воплощения собственных проклятых амбиций.

Всё это было из-за Ллос. А Вирна, которая могла быть его дочерью, посвятила себя Ллос. Теперь ей суждено было обучать Дзирта, сына Закнафейна, чтобы он стал очередной покорной пешкой в великом замысле Госпожи Хаоса.

Закнафейн задумался, нет ли других поселений дроу где-то в необъятном Подземье, или, может, в неизвестном мире на поверхности, лишённых разлагающего влияния Паучьей Королевы. Как бы хотел он найти такое место и забрать туда Дзирта.

Но только не Вирну, подумал он, и эта мысль обеспокоила оружейника. Нет, скорее всего она уже слишком испорчена и потеряна для него.

По недоумённому взгляду Вирны Зак понял, что эти мириады эмоций отражаются у него на лице.

— В чём дело? — спросила она, присматриваясь к его лицу, осторожно изучая его.

Закнафейн столько хотел сказать ей прямо сейчас.

Сожаления.

Гнев.

Извинения.

Всё это хотело вырваться наружу, но сейчас, в это мгновение, с глядящим на него новорождённым сыном — сыном, который избежал гибели только благодаря счастливой случайности и задержке в пару мгновений, судя по тому, что сказали оружейнику — он не в силах был выразить все эти чувства.

— Ничего, — ответил Закнафейн. — Я просто надеюсь, что этот мальчик превзойдёт Нальфейна к большей славе дома До'Урден и матери Мэлис.

— Мы все на это надеемся, — сказал Вирна с хитрой усмешкой, напоминая Закнафейну про его отцовскую роль. — И все мы рассчитываем на это, в особенности — мать Мэлис. От второго сына ждут многого.