Прикосновение Змея (СИ) - Камардина Мария - Страница 39

«Лиственницы на зиму сбрасывают иголки», — наставительно произнес маг.

— Да ну тебя, зануда, — пробормотал интуит, отбрасывая ветку в сторону.

«Зря бросил. Хвоя золотой сосны — основной компонент твоего любимого чая».

Чай — это хорошо… Пить уже хотелось, Ильнар сгреб с ближайшей ветки снег и осторожно лизнул. Холодный, как и положено снегу, с легким привкусом хвои. Или это кажется?

— Ну ты еще ветки жевать начни, — возмутился идущий рядом доктор. — Как ребенок, честное слово!

Интуит фыркнул и прижал недоеденный снег к щеке. По коже тут же поползли, быстро нагреваясь, тонкие струйки. Левая рука снова ныла, ее-то что не устраивает, он же не на руках идет. И голова опять кружится. И…

Он замер и на пару секунд зажмурился, давая отдых перегревшемуся мозгу. Потом осторожно открыл глаза, но крупный, с два кулака, булыжник все так же парил над землей — невысоко, примерно на уровне колен. Ильнар с досадой подумал, что высокий фон, вопреки теории Эла, действует на него совсем не положительно. Ладно бабочки, но летающие камни — явно перебор, даже по меркам Диких земель…

Как оказалось, в Диких землях уверенным быть нельзя ни в чем. Кир, обернувшись, невозмутимо кивнул и сообщил, что это хороший знак — дорога совсем близко, и парящие камни тому подтверждение. Древние заклинания и артефакты, оберегавшие дорожное покрытие от разрушения, оказались исключительно долговечными и все ещё работали, впитывая природную магию. Благодаря этому вдоль дорог, особенно железных, сохранялся все тот же баланс энергий, что и двести лет назад. К удивлению исследователей, занимавшихся изучением этого феномена, общий магический фон здесь был на полторы-две единицы ниже, чем в целом по долине.

— Вдоль дороги до станции — километров семь, от нее прямая ветка до Алема. Нам туда не надо, но оттуда есть ещё одна дорога в нужном направлении.

— А камни тут при чем? — Ильнар отпихнул с дороги очередной некрупный булыжник, и тот неспешно отплыл в сторону и замер почти на той же высоте. Майор на ходу пожал плечами, но ответил неожиданно маг.

«Это обломки парящих островов. Алем расположен на пересечении трех крупных магических жил, там очень легко было заниматься магией. Среди высших магов была такая мода — устроить свою резиденцию не на земле, а над ней. — Таро немного помолчал и с легким вздохом добавил: — Когда случилась Катастрофа, чары левитации, наложенные на камни, по большей части рассеялись, острова попадали. На юге полностью завалило ведущую из города дорогу, весь западный пригород погребен под землей. Я даже не знаю, успели ли люди оттуда уйти.»

— Мне даже немного жаль, — задумчиво проговорил Кир, когда Ильнар озвучил слова мага, — что без ритуала никак не обойтись. Столько информации пропадет… Так бы и запер тебя в комнате, пока не перепишешь всю историю Катастрофы.

Интуит кривовато усмехнулся и ускорил шаг. Можно было бы обрадовать майора, что доступ к памяти мага никуда не денется и после ритуала. Но ведь, чего доброго, и правда запрет.

Парящие булыжники начали попадаться чаще, разного размера: от камушков с половину ладони до валунов величиной почти с рюкзак. Обломки потяжелее для полета не годились, а те, что были мельче, давно унесло ветром за пределы действия чар. При дневном свете идти они особо не мешали, но с наступлением темноты риск врезаться лбом в незамеченное препятствие неуклонно повышался.

— Кир!

— Чего?

— Ты ведь не собираешься идти всю ночь?

Майор остановился и обернулся. Интуит, пользуясь временной передышкой, тяжело привалился к протестующе заскрипевшей сосенке и попытался выровнять дыхание. Доктор тоже остановился и пошевелил плечами, стараясь поудобнее устроить рюкзак. Ильнар про себя отметил, что держался друг неплохо, и единственным кандидатом на то, чтоб упасть и не вставать, был он сам.

— Во-первых, до ночи еще часа четыре. А во-вторых — нет, не собираюсь. Но до темноты нужно добраться до нормального леса и дороги, там меньше риск напороться на какую-нибудь дрянь. — Майор окинул спутников оценивающим взглядом поверх очков. — К тому же, в чистом поле ночевать неудобно. А в лесу можно найти шатровую сосну.

— Зачем? — вяло полюбопытствовал интуит.

— Затем, что до станции мы дойдем разве что завтра, палатка осталась в монастыре. А шатровая сосна ее вполне заменяет. Заканчивай изображать старую клячу на последнем издыхании, чем быстрее дойдем, тем быстрее сможешь отдохнуть.

— Сам ты… — Ильнар отмахнулся от помощи Эла и выпрямился. Напоминание о монастыре резко испортило и без того не слишком радужное настроение. Допустим, Кеара нужна в качестве жены для Тео. Одна мысль об этом заставляет сжимать кулаки и скрипеть зубами, но, по крайней мере, живая она принесет Магистру больше пользы. А вот Фин… даже если Лейро снова выступит с предложением «талантливый сферотехник нужен Ордену», интуит крепко сомневался, что после всего случившегося у напарника появится желание это предложение принять. Скорее уж он пошлет Магистра примерно туда же, куда послал в свое время сам Ильнар, и погибнет совершенно по-идиотски…

«Интересно у тебя выходит, — хмыкнул Таро. — Как самому по-идиотски погибнуть — так это нормально. А Фин в той же ситуации, по-твоему, обязан вести себя разумно и сдаться?»

Ильнар недовольно фыркнул, отмахиваясь от очередной бабочки. Сам-то что, умер и не переживаешь. А лучшего друга терять не хочется.

«Думаешь, ему хочется?»

И когда уже змеев маг перестанет подслушивать его мысли?!

На дорогу они вышли в тот момент, когда намерение свалиться от усталости под ближайшее дерево уже сформировалось в голове, но осуществиться еще не успело. Невысокая плотная насыпь тянулась вдоль кромки леса, по обеим сторонам от нее боязливо жались друг к другу редкие хилые сосенки. До мощных вековых стволов было рукой подать, но деревья явно предпочитали держаться в стороне, словно опасались приближаться к рельсам.

За двести лет насыпь должна была неминуемо осесть, рассыпаться, но защитные заклинания оказались сильнее времени. Ильнар попытался поднять гладкий черный камешек, чтоб рассмотреть поближе, но тот вцепился в собратьев так крепко, словно был приклеен. Два узких рельса выглядели совсем новыми — на матовом металле ни царапинки, ни пятнышка ржавчины. Пространство между ними заполняли тонкие прямоугольные пластины, пригнанные друг к другу так плотно, что не оставалось ни малейшего зазора.

Идти действительно стало немного легче. Снежные бабочки все ещё порхали вокруг диковинными фонариками, освещая путь, впрочем, на древнем металле не было ни снега, ни веток, даже летучие камни держались в стороне. Думать о причинах такого комфорта Ильнар уже был не в состоянии, и просто молча топал вслед за командиром. Но профессиональные рефлексы никуда не делись, стоило Киру резко вскинуть кулак, веля остановиться, как правая рука схватилась за парализатор, а левая привычно потянулась переключить щиток отсутствующего шлема в инфракрасный режим. Утомленный мозг включился не сразу, и когда на плечо легла чья-то ладонь, первым движением было заломить подозрительную конечность за спину ее владельцу. На счастье Эла, проводить боевые приемы с тяжелым рюкзаком за спиной было ужасно неудобно.

— Ты чего? — удивился доктор, подхватывая пошатнувшегося друга под локоть. Ильнар помотал головой и, мысленно обругав себя идиотом, выпрямился.

— Н-ничего, — с запинкой соврал он.

Насколько можно было судить в сгустившихся сумерках, Эл ему не слишком поверил, но задавать вопросы не стал. Кир тем временем прошел немного вперед, настороженно осматриваясь, Ильнар заставил себя встряхнуться и тоже огляделся. В паре сотен шагов впереди виднелось что-то темное, выбивающееся из окружающего пейзажа геометрической правильностью линий — не то дом, не то…

— Поезд, — коротко бросил вернувшийся командир. — Повезло, можно там и заночевать.

Часть вагонов сошла с рельс, и время обошлось с ними куда менее ласково, чем с дорожным полотном. Разбитые окна, облупившаяся краска, а последний вагон вообще лежал на боку, и сквозь него проросла пара самых смелых сосенок. За двести лет поезд по всем законам физики должен был развалиться в труху, но чем ближе подходили путники к головному вагону, тем менее заметными были следы разрушения. Примерно с середины процесс пошел в обратную сторону, под ногами начали попадаться осколки стекла и неопознаваемые обломки. Локомотив и вовсе вызывал мысли о вывернутой наизнанку крысе — неопрятные лоскуты серой обшивки, как клочья шкуры, перекрученные полосы металла, пучки красных трубок, странные белые конструкции, напоминающие переломанные кости…