Доктор-дьявол
(Избранные сочинения. Т. III) - Соломин Сергей - Страница 10

Все эти люди, а также и простые пассажиры, команда и экипаж записаны ныне в список безвременно погибших. В действительности, однако, погибли не все.

«Аквилега» попала в сильную бурю, потеряла курс и три дня носилась по гигантским волнам обезумевшей в своей ярости стихии. Но пароход был новый, построен весьма хорошо, и положение безусловно нельзя было назвать угрожающим.

Капитан сохранил бодрость духа и, как мог, успокаивал пассажиров, отчаянно страдавших от морской болезни.

На четвертый день буря улеглась, и яркое солнце озолотило еще взволнованную водную поверхность. Надо было подумать о том, чтобы вернуться на прежний путь. Капитан произвел вычисления и дал курс пароходу. Машина работала превосходно. Никаких существенных повреждений на судне не было, и матросы занялись приведением его в прежний блестящий вид.

Так прошли целые сутки.

Определив местонахождение судна, капитан только руками развел. «Аквилега» находилась совсем не там, где должна была очутиться, принимая во внимание курс и количество пройденных узлов.

Больше того, пароход как будто не шел вперед, а пятился назад, уходя еще далее на запад вместо того, чтобы подвинуться на восток. Конечно, это могло произойти лишь по одной причине: судно попало в морское течение, по-видимому, не отмеченное на карте, и притом неслыханной силы, так как «Аквилега» шла на всех парах.

По двум пунктам — вчерашнему и сегодняшнему — капитан определил направление этого могучего морского потока и решил перерезать его в перпендикулярном направлении.

Через сутки, однако, пароход оказался еще далее на запад, на следующее число он почему-то повернул на восток и на четвертые сутки оказался почти в том же месте, где был четыре дня тому назад.

Другими словами, «Аквилега» описала полный круг весьма большого размера, причем во второй половине шла с неслыханной быстротой, так как одновременно действовали и сильное течение, и восточное направление корабля при полном ходе.

Началось что-то невероятное: при совершенно тихой погоде пароход перестал слушаться руля и, несмотря на все принятые меры, подчинился могучей стихийной силе, которая заставляла его описывать крути все уменьшающегося диаметра.

Капитан, старый морской волк, понял, что пароход попал в водоворот, наподобие Мальстрема у берегов Норвегии, но только гигантского размера.

«Аквилегу» со все возрастающей скоростью несло к неведомому центру.

Что ожидает там злосчастное судно? Вернее всего — гибель!

Капитан не мог скрыть истины от своего помощника. Экипаж тоже вскоре узнал, что с судном творится неладное. Постепенно слух этот разнесся и среди пассажиров.

Капитан был вынужден рассказать все.

— Молитесь! Бог может совершить чудо!

Началась паника, люди обезумели от страха, несколько человек моментально сошли с ума и побросались за борт. Иные бесновались, оглашая воздух рыданиями, другие молились часами, не вставая с колен, многие впали в состояние полного отупения и неподвижно сидели в ожидании своей участи.

Матросы с частью пассажиров предались необузданному пьянству, и было несколько попыток насилия над женщинами.

Наконец, перед глазами погибавших показался довольно большой остров, огражденный скалистыми рифами, наподобие крепостных фортов.

Сильное течение создало здесь прибои и повсюду взлетали к вершинам скал чудовищные горы белоснежной пены.

— Там наша смерть! — сказал вполголоса капитан своему помощнику.

И все хмельные матросы, измучившиеся от ожидания смерти пассажиры поняли, что конец наступит через какой-нибудь час.

Кому-то взбрела в голову дикая, шальная мысль:

— К шлюпкам!

Люди бросились исполнять этот, неведомо кем данный приказ, который мог только ускорить гибель.

Предостерегающий голос капитана терялся в грохоте прибоя, в завываниях безумной толпы.

Шлюпки были быстро переполнены и, как более легкие, понеслись вперед и скоро исчезли из глаз.

А еще через несколько минут раздался ужасный треск… «Аквилега» со всего размаха налетела на груду скал и, взброшенная на них, вся разбитая, упала дальше, на какой-то пустынный берег…

К разбитому пароходу по тихой заводи, находившейся между берегом острова и скалистыми рифами, подплыли две лодки.

В одной сидел кряжистый старик и могучими взмахами весел то и дело опережал другую, где гребли двое: среднего возраста красивый брюнет с изящными чертами и белокурый юноша, розовый, как херувим.

Приставши к развалинам «Аквилеги», все трое выскочили на камни.

Старик расправил свои могучие плечи и сурово произнес:

— Богатая будет добыча. Это вроде того парохода, который достался нам два года тому назад.

— Какая в этом польза! У нас и так всего много! — возразил ленивым голосом брюнет.

— Может быть, там есть что-нибудь новое с земли, что-нибудь очень интересное, — волновался юноша.

На разбитом судне было множество вещей и припасов. Островитянам хватит работы по одной перевозке не на одну неделю. Обошли весь пароход, видели полураздавленные трупы капитана и его помощника. Старик откупорил какую-то пузатую бутылку и с удовольствием глотнул из нее, громко крякнув:

— У нас еще такой нет!

Брюнет продолжал брезгливо смотреть на все и лишь несколько оживился, увидав газеты и книги.

Юноша с детским любопытством лазил по всем закоулкам, разглядывал каждую мелочь.

Вдруг раздался его молодой, призывный крик:

— Идите сюда! Идите скорей!

Брюнет и старик поспешили на зов.

Нина Калистратова лежала на полу каюты, но, по-видимому, не потерпела во время аварии никаких повреждений. Лицо ее было спокойно, глаза закрыты, и только мертвенная бледность заставляла думать, что она покончила счеты с жизнью.

— У нее сердце бьется! Она живая! — торопливо вскрикивал юноша.

Брюнет стал перед девушкой на колени, долго выслушивал грудь, потом поднялся и начал делать обычные приемы для искусственного восстановления дыхания.

Прошло уже немало времени, а девушка не приходила в себя.

— Постой-ка, я попробую свое средство, — сказал старик и, разжав Нине зубы, влил в рот несколько капель крепкого вина.

Щеки девушки слегка зарозовели, грудь высоко поднялась, она тяжело вздохнула и открыла глаза…

В уютном домике, построенном среди чудной тропической зелени, брюнет рассказывал только что спасенной девушке о том, куда она попала.

Старик и юноша сидели тут же.

— Мы все трое, как и вы, — потерпевшие крушение. Я, как видите, русский. Он — старый матрос, англичанин, а этот попал с нами вместе еще совсем мальчиком, да и теперь ему всего двадцатый год. Он — из немцев.

Шесть лет тому назад нас выбросило сюда.

Остров был необитаем, хотя мы нашли на нем вот этот самый дом, а невдалеке от него валялись человеческие кости. Очевидно, что кто-то жил здесь раньше и умер от болезни или старости. Наш остров находится в необычайных условиях: он помещается в центре громадного водоворота, в который иногда затягивает корабли, и тогда гибель их неизбежна. Редко кто спасается. За шесть лет вы первая.

Выбраться отсюда совершенно невозможно. Разве на воздушном корабле, чтобы перелететь всю пучину водоворота. Мы нашли здесь огромный запас. Целый склад оружия и всевозможных вещей. На острове водятся звери и птицы, в небольшом озере мы ловим прекрасную рыбу, каждое кораблекрушение доставляет нам вина, чай, кофе, сахар, муку и всевозможные припасы. Однажды мы нашли на погибшем пароходе пару молодых поросят, и они развели на острове целое стадо. Мы ни в чем не нуждаемся, но мы умираем от скуки и безделья. Быть может, вы внесете новую живую струю в наше сытое, глупое и пошлое одиночество, в наше жалкое, бесцельное существование…

Нина за несколько дней успела хорошо узнать, с кем свела ее роковая судьба.

Старик был представителем грубой физической силы, но честный и прямой. Он едва ли особенно скучал, так как любил физический труд, заботился о хозяйстве и всегда находил, чем занять свое праздное время. Брюнет — русский интеллигент, богато одаренный, талантливый, глубоко во все вдумывающийся и способный понимать все переживания чужой души.