Космическая Лапа - Диксон Гордон Руперт - Страница 27
- Предыдущая
- 27/48
- Следующая
Оглядевшись по сторонам, он увидел, что достиг подножия скалы.
Билл поставил на землю вторую ногу и отпустил веревку. Со вздохом облегчения он повернулся, опираясь теперь лишь на собственные ноги. Сейчас, оказавшись на земле, он с трудом мог различить в темноте близлежащие кусты и деревья. Он начал осторожно на ощупь пробираться сквозь них, царапая лицо и руки о паучьи лапы ветвей.
На ходу он обернулся и взглянул вверх на скалу, с которой только что спустился. В лунном свете он мог различить выемку у вершины, откуда он начал свой путь в долину. Она была отчетливо видна теперь, когда взошла луна, и он отметил в памяти ее местоположение, поскольку ему нужно было снова найти свою веревку, чтобы выбраться обратно из долины.
Определившись, Билл повернулся и окинул взглядом погруженное в сумрак открытое пространство долины, еще не освещенное восходящей луной. На расстоянии примерно в пятьсот ярдов виднелись строения разбойничьего поселка, едва различимые более темные очертания, на фоне которых тут и там мерцали желтые огоньки, их свет изнутри просачивался сквозь щели в тяжелых занавесках.
Подойдя ближе, Билл легко смог отличить большую столовую от других зданий. Там еще кто-то был: сквозь занавеси кое-где просачивался свет, и его ушей отчетливо достигали веселые голоса о чем-то споривших дилбиан. Стараясь держаться от здания подальше, Билл обошел его слева и начал одно за другим исследовать встречавшиеся ему строения поменьше.
Заглянув через щель в занавеске в одно из окон, откуда просачивался желтый свет, Билл обнаружил ни больше ни меньше как целый полк молодых дилбиан, явно занятых чем-то средним между борьбой на подушках и игрой в крикет, с каковой целью они разделились на две команды, каждая в своем конце здания, откуда они время от времени бегом мчались в другой конец, рыча во всю силу своих легких и яростно лупя любого бегуна, оказавшегося в пределах их досягаемости.
Билл до сих пор не видел юных дилбиан, так что с интересом наблюдал за ними сквозь щель в занавеске, пока звук открывающейся двери в дальнем конце комнаты и появление взрослого дилбианина не только положили конец игре, но и напомнили ему, что он здесь незваный гость. Он снова вернулся к своим поискам.
Билл обследовал все здания, кроме двух, когда его ушей достиг звук далекого, но несомненно человеческого голоса. Повернувшись, он последовал в его направлении к одному из зданий, где он еще не был, нашел окно и заглянул в щель — вернее, прореху — в занавеске из шкур.
Он обнаружил там Аниту. Но, к несчастью, она была не одна. Она сидела окруженная как минимум дюжиной могучих дилбианок, с сосредоточенным видом трудившихся над чем-то напоминавшим большую сеть.
В группе доминировала толстая пожилая дилбианка, выглядевшая как уменьшенный женский вариант Еще-Варенья. Вся группа производила благопристойное впечатление сидящих в кружок и вышивающих дам там, на Земле. Билл вряд ли мог бы просунуть голову в дверь и попросить Аниту выйти наружу и поговорить с ним. Но каждая минута, пока он стоял на открытом пространстве Разбойничьей Долины, увеличивала шансы, что на него наткнется какой-нибудь местный житель.
А быстро восходящая луна очень скоро должна была ярко осветить долину.
16
Пока Билл продолжал наблюдать через прореху в занавеске, не в силах решить, что делать дальше, на ум ему пришли отрывочные сведения из полученной под гипнозом информации — сети, подобные той, над которой трудились дилбианки, применялись на Дилбии для ловли напоминавших мускусных быков диких травоядных, бродивших по дремучим лесам. Анита явно развлекала остальных каким-то рассказом, поскольку, как мог видеть Билл сквозь разрыв в занавеске, вся группа разразилась смехом, вряд ли менее громогласным, чем Биллу приходилось слышать от их мужской половины в столовой.
— Конечно, — сказала Анита, когда смех утих, очевидно возвращаясь к истории, которую она только что рассказывала, — мне бы не хотелось, чтобы Костолом пришел в ярость и подвесил меня вниз головой.
— Пусть только попробует, — многозначительно сказала толстая матрона, окинув всех взглядом. — По крайней мере, пока мы рядом. Верно, девочки?
Ответом было всеобщее согласие, прозвучавшее достаточно мрачно, и у Билла, наблюдавшего за ними в окно, пробежал холодок по спине.
— Мой отец — прадед Костолома, — продолжала матрона, торжествующе оглядывая остальных, — был Старейшиной Клана Охотников возле Дикого Утеса. И его отец, до него, был Старейшиной.
— Как насчет собственного деда Костолома? — спросила самая маленькая из дилбианок, почти прямо напротив Аниты, которая сидела слева от двоюродной бабки Костолома. — Он тоже был Старейшиной?
— Нет, Четверть-Пинты, — величественно ответила двоюродная бабка Костолома. — Он был кожевником. Но он был отличным кожевником, одним из самых сильных мужчин, кто когда-либо ходил по этой земле, и намного умнее всех прочих, насколько я могу судить как его кровная сестра.
— Ну конечно. Без-Устали, — вступила в разговор довольно упитанная дилбианка, сидевшая в четверти круга от Аниты, — мы все знаем, как ты прогибаешься, когда заходит речь о твоих родственниках.
Донесся согласный ропот — Билл не смог разобрать, подлинный или притворный.
— Но вернемся к маленькой Грязные Зубы, — сказала Без-Устали, поворачиваясь к Аните. — Последнее, чего бы нам хотелось, — это лишиться тебя и твоих интересных историй, которые ты нам рассказываешь о ваших женщинах-Коротышках. — Из круга послышались одобрительные возгласы. — Это самые забавные истории из того, что я слышала, и, кроме того, они так познавательны.
Последнее слово было произнесено с особым нажимом, что вызвало гул одобрения остальных.
— О, что вы, — скромно сказала Анита, завязывая, так же как и все вокруг нее, узлы в сети. — Конечно, как вы знаете, в соответствии с соглашением между нами Коротышками, и Толстяками, предполагается, что я не должна говорить ничего, чего не сказали бы они. Но я не вижу никакого вреда от этих историй, которые я вам рассказываю, — чтобы вы знали, я их придумываю на ходу.
— О да, — сказала Полтора-Слова, подмигнув и кивнув остальным. — Конечно, придумываешь!
— Ну что ж, — сказала Анита, — однажды моей бабушке потребовался некоторый предмет мебели... — Анита замялась, — нечто вроде стула — мы называем это мягким креслом. Это похоже на кресло Старейшины, на скамейку со спинкой. Но, кроме этого, оно набито внутри, и потому оно мягкое, не только сиденье, но и спинка, на которую можно откинуться.
По группе пронесся заинтересованный и удивленный гул.
— Кресло! И мягкое! — сказала Полтора-Слова довольным, потрясенным голосом. — Как же она смогла...
— О, у нас, женщин-Коротышек, есть много самых разных вещей, — задумчиво сказала Анита. — И, в конце концов, почему у женщины не может быть такого же кресла, как и у Старейшины? Разве она тоже не устает?
— Конечно, устает! — сурово сказала Без-Устали.
— Разве женщина не становится с возрастом старой и мудрой, так же как и Старейшина? — сказала Анита.
— Абсолютно! — прогудела Без-Устали. По группе снова пронесся одобрительный ропот.
— Продолжай, Грязные Зубы, — поторопила Без-Устали, взглядом успокаивая остальных.
— Так вот, как я уже сказала, — продолжила Грязные Зубы, внимательно разглядывая узел, который она завязывала, пока говорила, — моей бабушке хотелось иметь такое кресло, но она знала, что не попросит своего мужа изготовить его для нее. Она знала, что он найдет какую-нибудь причину, чтобы этим не заниматься. Так что, вы думаете, она сделала?
— Стукнула его по голове? — с надеждой спросила Четверть-Пинты.
— Нет, конечно, — сказала Анита. Послышались смешки и фырканье. Четверть-Пинты снова замолчала. — Она сразу же решила, что следует брать хитростью, и однажды, когда ее муж сидел и дремал после обеда, он вдруг услышал снаружи звуки топора. Единственный топор в доме был его собственным; он встал, вышел посмотреть, что происходит, и увидел мою бабушку, которая рубила полено. «Что ты делаешь? — закричал мой дедушка. — Женщинам не положено пользоваться топором! Это мой топор!» — «Я знаю, — спокойно ответила бабушка, опуская топор, — но я не хотела тебя беспокоить. Я хотела сделать одну вещь...» — «Ты? — заревел дедушка. — Да ты даже не знаешь, как держать топор! Откуда ты вообще знаешь, как и что делать?» — «Я просто пошла и спросила, — спокойно ответила бабушка. — Я не хотела тебя беспокоить, я пошла к соседке и спросила ее мужа...» Тут дедушка взревел от ярости. «Его? Ты спросила его? Этого пустоголового, который ничего толком не умеет, кроме как связать две палки! — закричал он. — Что он мог тебе рассказать? Скажи мне — что он тебе наговорил?» — «Значит, так...» — начала бабушка; и она стала описывать вещь, которую она хотела сделать, вместе со спинкой, обивкой и прочим. Но прежде чем она успела договорить, дедушка вырвал у нее из рук топор и стал объяснять ей, насколько неправ был муж ее соседки, а потом сам начал делать кресло.
- Предыдущая
- 27/48
- Следующая
