Капер (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич - Страница 7

— Эти деньги заняли у венецианцев, — рассказал капитан испанской роты, — чтобы выплатить зарплату солдатам, которые воюют в Голландии.

Что ж, получилось, что мы нанесли испанской армии два удара. Во-первых, оставили ее солдат без зарплаты и сильно понизили их боевой дух; во-вторых, князю Оранскому теперь будет на что нанять новую армию. Впрочем, у меня было подозрение, что и на этот раз князь потратит деньги впустую, доверив командование Батенбургу или другому такому же удачливому, если ни сказать обиднее, командиру.

В Ла-Рошели на борт фрегата прибыл Пьер де Ре, облаченный в красные в синюю полоску дублет и штаны. Последние были немного уже и длиннее, почти до середины голени, и подвязаны золотыми лентами. Чулки были синего цвета, а башмаки — темно-красного. Шляпу с широкими полями, на которых лежали два страусовых пера, одно покрашено в красный цвет, а другое — в синий, он держал в руке. Наверное, боялся, что такая ценная вещь сорвется и упадет в воду. На поясе с золотой бляхой в виде оскаленной морды волка висела рапира с позолоченным эфесом и в ножнах из черного дерева с золотыми деталями. В нем появилась уверенность в себе и вальяжность. Прибыл Пьер де Ре, как частное лицо.

— Ты оказался прав на счет Варфоломеевской ночи! — начал он, когда мы остались в моей каюте одни. Отхлебнув из серебряного кубка вина, конфискованного с испанского галеона, мой потомок хвастливо сообщил: — В эту ночь погибли мой тесть и все мои кредиторы! Я проследил, чтобы никто из них не спасся!

— А как спасся ты? — спросил я.

— Принял католичество днем, — ответил Пьер де Ре.

— И как к этому отнеслись ла-рошельские гугеноты? — поинтересовался я.

— Сказал им, что перешел в католичество притворно, чтобы избежать смерти. Теперь я опять гугенот, — рассказал он и, ухмыльнувшись, добавил: — Пока не вернусь в Париж.

— А что тебя здесь держит? — задал я вопрос.

— Жена болеет, — весело ответил мой потомок. — Врач говорит, долго не протянет. Он пускает ей кровь каждый день.

— Тогда точно не протянет, — согласился я. — Надеюсь, ты не забыл, о той части наследства тестя, которая отходит его младшей дочери?

— Именно поэтому я здесь. Готов передать ему всю сумму, — произнес Пьер де Ре. — Он здесь?

— Да, командует захваченным галеоном, — сообщил я.

— Еще я хотел спросить, что ты знаешь по поводу Генриха Наваррского? Что-то у него дела складываются не очень хорошо, сидит пленником в Лувре, — сказал он.

— У него еще долго дела будут идти плохо, пока не перемрут короли династии Валуа. Он будет менять религию, воевать с Гизами и бывшими союзниками гугенотами, но все равно станет королем, основателем династии Бурбонов, — рассказал я. — Так что в ближайшие годы не трать на него много времени, но отношения поддерживай дружеские.

— Родственные! — улыбнувшись, поправил Пьер де Ре. — Мы ведь с ним родственники.

— Да, это так, — согласился я. — Лишь бы он об этом не забыл.

— Я буду постоянно напоминать, — заверил мой потомок и сменил тему разговора: — Говорят, вы захватили богатую добычу.

Я не стал говорить ему, насколько богатую. Всем членам экипажа дана инструкция не болтать об этом. Я не собираюсь отдавать долю князя его брату Людвигу Нассаускому. Думаю, Вильгельм Оранский распорядится деньгами толковее. Продадим в Ла-Рошели захваченный галеон и пойдем в Роттердам. Не будем искушать судьбу. На этот год мы уже выбрали удачу.

— Я тоже подумываю, не купить ли ваш приз, нанять отчаянных парней и не заняться ли каперством? — как бы в шутку произнес Пьер де Ре.

Видимо, это и есть главная причина его прибытия на фрегат.

— Я бы на твоем месте не стал это делать. Все не так просто, как ты думаешь. Отчаянных парней ты наберешь без проблем. Но еще нужен быстрый корабль. Галеон на эту роль не годится. И толковый капитан, который умеет не только управлять кораблем, но и вести морской бой, — рассказал я.

— А ты не мог бы посоветовать мне такого капитана? — спросил он.

— Могу, — ответил я. — Служил у меня Матейс ван Лон. Думаю, он подойдет. Когда вернусь в Роттердам, попробую разыскать его. Уверен, что он согласится, если пообещаешь десятую часть добычи.

— Тогда я куплю захваченный вами корабль, — предложил Пьер де Ре. — Сколько вы за него хотите?

— Ему нужен основательный ремонт кормовой надстройки, поэтому собираемся продать его за восемь тысяч экю, — ответил я и предложил: — Если привезешь деньги сегодня, отдадим за семь.

— Самое большее через три часа я привезу деньги за корабль, — заверил мой потомок, вставая из-за стола.

— Не забудь привезти наследство, — напомнил я.

— Как я могу забыть о такой ерунде?! — с наигранной легкомысленность молвил Пьер де Ре.

Деньги он привез через четыре часа на двадцативесельном баркасе. Вместе с ним прибыл новый экипаж галеона. Пересчитывая деньги, я пришел к выводу, что моей задачей в этих путешествиях во времени стала помощь потомкам из предыдущих эпох. Наплодил — вот и помогай!

После этого рейса я стал самым богатым жителем Роттердама. Про популярность и вовсе молчу. Часть денег я вложил в осушение болота, чтобы построить там коневодческую ферму. Тому, кто осушает болото, дается право использовать эти земли, не платя налоги, тридцать лет. Богатыми стали и члены моего экипажа. Даже сопливый юнга мог купить себе приличный дом. Цены на жилье сразу подскочили. Князь Вильгельм обрадовался своей доле добычи так, что решил сделать меня адмиралам его военно-морских сил. Я наотрез отказался. Не хватало мне мороки с его флотом! Эту должность получил брабантский дворянин Луи де Буазо — долговязый тип с кустистыми бровями и длинным носом. Моряком он был не очень опытным, зато, как говорили, отваги ему было не занимать. Луи де Буазо был одинакового роста и сложения с Биллемом ван Треслонгом, и со спины их часто путали. Часть денег князь Оранский отправил своему брату Людвигу Нассаускому, чтобы нанял новую армию. Надо было выручать осажденный Алкмар. Если испанцы захватят и его, остальные города начнут сдаваться без боя. Никто не хочет умирать зазря.

В конце сентября ко мне в гости прибыли Луи де Буазо и Биллем ван Треслонг. Оба были настроены решительно. Угостившись греческим малиновым вином, три бочки которого прислал мне князь Оранский, они переглянулись, после чего Луи де Буазо кивнул, давая понять, что начнет он.

— В Зейдер-Зе собирается караван испанских кораблей, десятка три. Пойдут на Испанию, нагруженные под завязку. Говорят, на каждом галеоне товаров тысяч на семьдесят. Командует караваном граф Максимилиан Буссю, испанский наместник Голландии и Зеландии — сообщил адмирал.

Зейдер-Зе — это залив, на берегу которого находится Амстердам и несколько портов поменьше. В будущем его отгородят от моря дамбой и превратят в пресноводное озеро, в котором нароют каналов для судов с большой осадкой. Пока что вода в Зейдер-Зе солоноватая, каналов нет, а максимальные глубины пять-шесть метров. Фрегат в балласте должен пройти, если на борту будет опытный лоцман.

— Этот граф — испанец? — поинтересовался я.

— Из Геннегау, — ответил Биллем ван Треслонг.

— Тогда морского опыта у него должно быть маловато, — предположил я.

— Да, он прославился в сухопутных сражениях, как и я, — улыбнувшись виновато, подтвердил мое предположение Луи де Буазо.

Что ж, сражаться с сухопутными крысами на море намного легче, чем на суше.

— А сколько кораблей у вас? — поинтересовался я.

— Десятка два с половиной наберем, — ответил Луи де Буазо.

— Большинство из них — буйсы, — уточнил Биллем ван Треслонг. — Все наши галеоны несут службу возле Флиссингена.

— Когда караван отравится в путь? — спросил я.

— Обычно выходят в первой половину октября, — ответил адмирал. — Я готов уступить тебе командование нашим флотом, и твой корабль получит треть от всей добычи.

Предложение заманчивое. К тому же, мне наскучило сидеть дома. Первые несколько недель занимался украшением дома и вложением денег, потом переключился на охоту, но всё уже чертовски надоело. Не могу я долго сидеть на берегу. Рожденному плавать скучно ползать.