Клинком и сердцем. Том 3 - Арнаутова Дана "Твиллайт" - Страница 8

Он замолчал, сомкнув узкие бледные губы, и Грегор смог выдохнуть, хотя в глазах всё равно темнело от злости и стыда на самого себя. Аранвен говорил только об Айлин! Ни слова о самом Грегоре! Но они ведь оба понимают, что обвинения неминуемо прозвучат, если только…

– Я правильно понимаю, что юная леди воспользовалась методом, который разработали именно вы? И что никто другой о нём больше не знает?

Грегор молча склонил голову.

– То есть о вашем решении воспользоваться кровью Аластора Вальдерона… иным способом, знаем только мы с вами? – уточнил Аранвен.

Грегор снова кивнул, промолчав, что Айлин тоже, разумеется, это поняла. Ангус – профан, он может и не сообразить… Впрочем, глупо на это надеяться. Ясно, что девчонка именно потому бросилась спасать бастарда, что всё поняла. Пять лет! Ей было всего двенадцать, как она могла вообще помнить это случайное знакомство?! Как решилась отдать собственную жизнь за… этого?!

– Что ж, всего трое – это почти надёжно… – безжалостно уронил Аранвен, как всегда прочитав мысли собеседника. – То есть, разумеется, даже двое. Не так ли, милорд Архимаг? Ведь юная леди всё ещё адептка, не получившая перстень, и могла что-то перепутать. Понять неправильно. Поддаться чувствам. Самым благородным, разумеется. Любви и верности королевскому роду, желанию спасти Дорвенант. Ничего недостойного.

– Разумеется, – выдавил Грегор, ненавидя Ангуса и весь мир в этот момент, но больше всего – себя.

– Тогда, полагаю, нет никакой необходимости вообще привлекать внимание Совета к этой… детали. Очень жаль, что ваша неосторожность позволила адептке ознакомиться с описанием ритуала. Вашего личного ритуала, призванного закрыть Разлом безопасно для последнего наследника крови Дорвеннов.

– Хватит, Ангус! – не выдержал Грегор. – Я не отказываюсь ответить за то, что собирался сделать!

– В самом деле? – Светлые брови Аранвена едва заметно изогнулись. – Что ж, тогда будьте любезны придерживаться именно этой версии. Ответственность не всегда означает готовность героически взойти на плаху. Сейчас вы нужны Дорвенанту ничуть не меньше, чем ранее. Кстати, прекрасная сегодня погода, не так ли? Словно сама природа ликует вместе с нами.

Он отвернулся и старательно всмотрелся в окно, разглядывая улицу с редкими прохожими. Грегор стиснул зубы, изнывая от бешенства и стыда, терпя их, как приступ отката. Проклятье, его выпороли как провинившегося мальчишку! И неважно, что словами, а не розгами – так ещё мучительнее!

В полном молчании они подъехали к дворцу. Канцлер первым покинул карету, за ним лакей придержал дверцу экипажа для Грегора.

– Я собрал Малый Совет в том же составе, – уронил Аранвен, когда они шли дворцовым коридором к кабинету лорда-канцлера. – Отсутствует только командор Райнгартен, но его кузен будет говорить за обоих.

– А что с Эженом? – рассеянно удивился Грегор. – Пропустить такое? На него это не похоже.

– Его присутствие срочно потребовалось в провинции. – Канцлер поморщился, и в его голосе зазвучала досада: – Полковник Райнгартен, помните? Тот, что взял под командование егерский полк.

– Разумеется, помню. Он вызвал дядюшку на помощь?

– Нет, позволил себе в самый разгар действий против демонов погибнуть на дуэли. Вообразите только! Причём с одним из собственных офицеров.

– Что?! – искренне поразился Грегор. – Дуэли в военное время запрещены! И… как же субординация? У кого хватило наглости обнажить рапиру против собственного командира? Да ещё фактически во время войны!

– Грегор, это же егерский полк! Неужели мне нужно напоминать вам, какого сорта люди там служат? Офицеры из дворян, разумеется, но всё равно…

Грегор молча с ним согласился. Чтобы управиться со смертниками, выбравшими егерский полк вместо виселицы или каторги, нужно быть человеком особого склада. Такие и полковника, пожалуй, способны вызвать на дуэль. Особенно такого, как Райнгартен. Но всё равно, что-то здесь нечисто. Хм, убийство, прикрытое дуэлью?

Лакей распахнул перед ними дверь кабинета, и Аранвен учтиво пропустил Грегора вперёд как хозяин, а потом вошёл следом. Грегор пересёк едва заметную магическую преграду – чары от подслушивания – и поклонился собравшимся. Дождался, пока лорд-канцлер займёт место во главе стола и только тогда сел в последнее свободное кресло. Эддерли, Кастельмаро, Этьен Райнгартен и теперь они двое – Малый Совет снова собрался, чтобы решить судьбу Дорвенанта.

– Благодарю, что откликнулись на моё приглашение, милорды, – произнёс Ангус, складывая руки на столе перед собой и сплетая длинные бледные пальцы, унизанные перстнями. – То, что я скажу, возможно, кому-то из вас уже известно, однако не всем. – Он покосился в сторону Эдвина Кастельмаро, единственного, кто не имел никакого отношения к Академии, и лорд-боевик, привстав, поклонился. – Итак, слава Семи Благим, страна в безопасности от нашествия демонов. Первоначальный Разлом, ставший причиной стольких бед, был закрыт магическим ритуалом с использованием крови Дорвеннов. Да-да, милорды, я счастлив сообщить вам, что нашёлся живой представитель этого священного для нас рода.

Он обвёл всех взглядом, к счастью, не задержавшись на Грегоре, так что последние слова прозвучали данью учтивости, а не злой издёвкой. Впрочем, когда имеешь дело с Аранвеном, различить эти два понятия иногда невозможно.

– Мне не слишком приятно об этом говорить, – ровно продолжил Ангус, – однако его величество Малкольм, да примет Претёмная его душу милостиво, до вступления в брак имел связь с одной из дворцовых фрейлин. Девица понесла, и, чтобы избежать понятных претензий невесты, её выдали замуж. Я лично занимался устройством этого брака и могу заверить, что бастард его покойного величества попал в исключительно достойную семью.

– Прекрасная Джанет… – пробормотал Эддерли. – Но постойте, получается, что юноша – ровесник его высочества Криспина?

– Именно так, – склонил голову Аранвен. – Разница в несколько месяцев. Разумеется, в пользу бастарда. Фактически, именно он старший сын покойного короля. Внебрачный, но от девицы дворянского происхождения, ни капли неблагородной крови. Его величество все эти годы следил за судьбой своего отпрыска, но не поддерживал никаких отношений ни с ним, ни с его матерью – это было условием, которое поставила её величество Беатрис. Юноша вырос, не зная о своём происхождении, считая себя сыном и наследником лорда Себастьяна Вальдерона. Ваши родственники, милорд Райнгартен, если не ошибаюсь? И вашего кузена?

– Именно так, милорд Аранвен, – подтвердил Этьен, и его глаза блеснули, как у кота, заполучившего полный доступ в кладовую. – Волей Всеблагой Матери я женат на девице из этой достойнейшей семьи, а мой кузен – на её сестре. Конечно, мы ничего не знали! Но тем больше причин гордиться подобным родством…

«Родством с кем? – про себя устало съязвил Грегор. – С мальчишкой-бастардом? С его матерью, всех заслуг которой – раздвинутые перед королём ноги? Или с его приёмным отцом, прикрывшим этот позор своим именем? Вот уж много чести для лорда из Трёх Дюжин породниться с таким семейством. Хотя, конечно, иметь шурином последнего из Дорвеннов – этот шанс Райнгартены ни за что не упустят. Надо же, как удачно для них всё сложилось. И в корыстолюбии не обвинить – в самом деле ничего не знали, женившись на обычных дворяночках, – и к трону они теперь подобрались почти наравне с Аранвенами».

– Лорд Вальдерон… – пробормотал Эддерли. – Мы были друг другу представлены на свадьбе нашего дорогого Этьена. Он весьма похож внешне на его величество Малкольма. Ангус, не подумайте, что я… Но вы уверены в подлинности происхождения этого юноши?

Аранвен молча открыл шкатулку чёрного дерева, стоящую на столе, и вытащил небольшой листок пергамента, исписанный и заверенный несколькими оттисками печатей. Положил его на стол перед собой и пояснил:

– Это заключение королевской геральдической коллегии. Когда юного лорда доставили в лазарет Академии, мне передали образец его крови, которую незамедлительно проверили на родовом камне крови Дорвеннов.