Жестокость под маской благородства (СИ) - "Ardency Dreamer" - Страница 1

      Двадцать пять лет назад

      Мужчина сидел в кожаном кресле, крепко сжимая в руке бокал виски. Но даже глоток этого обжигающего напитка не смог стереть горечь, боль и жгучую ненависть, что сегодня поселились в его душе. Голос доктора, в котором звучали нотки сочувствия, надоедливо звучал где-то рядом. Мужчину не волновали его наставления и поддержка. Теперь его ничто не волновало. Последняя надежда хоть на какое-то счастье была разрушена вдребезги. И сделала это его законная супруга - женщина, которая должна была стать хранительницей семейного очага и матерью его детей.

      - Милорд, я понимаю как вам сейчас тяжело. Это большое горе. Но к счастью, Ваша жена жива и у вас растет здоровый наследник.

      Герцог Рендол лишь хмыкнул в ответ и сделал очередной глоток алкогольного яда. Жена. Эта шлюха, посмевшая, словно кукушка, подбросить ему своего ублюдка, да еще и сделать его законным наследником. Долгие пять лет он был идиотом, который верил, что это его сын. Он растил его, любя и гордясь. И лишь шесть месяцев назад он узнал правду, случайно застукав свою драгоценную женушку трахающейся с никчёмным конюхом на сеновале, как обычная крепостная девка.

      Черт возьми, на самом деле ему было все равно, кого она принимает своим влагалищем. Герцог не питал к ней никаких чувств и сам давно не посещал ее постель. Он даже не собирался им мешать, пока не услышал их послелюбовный разговор. Тогда ее слова разрушили его мир, развеяв пелену на глазах и вызвав в душе небывалую ярость.

      - Твой сын станет герцогом, Джейсон. Представляешь себе, сын конюха – герцог! - радостно и с неким презрением засмеялась герцогиня.

      - Это единственное, за что следует поблагодарить твоего мужа. Единственное, что позволяет мне пережить мысль о его члене в тебе.

      - Ты знаешь, это было необходимо. Он должен был поверить, что это его сын. К счастью был слишком пьян, чтобы понять, что я не была девственницей. И даже если тревожные мысли и посетили его затуманенный ум, кровь на простыне была веским доказательством.

      - Я понимаю Фиона, но все же ревность сжигает меня дотла!

      - Тебе нечего ревновать. Сейчас я только твоя. Я люблю тебя. Больше жизни. Тебя и нашего сына.

      Ему хотелось ворваться в ту же минуту к ним и убить изменницу и ее любовника. Но он всегда был слишком рассудительным. Он вернулся в дом, подготовил слуг и стал ждать свою шлюху-жену. Когда Фиона прокралась в спальню, ее ожидал сюрприз.

      - Милорд, что вы здесь делаете?

      Он медленно подошел к ней и, размахнувшись, сильно ударил по лицу. Голова женщины откинулась назад. От страха и неверия она отступила на шаг, смотря своими большими глазами на разгневанного мужа. Рука её тут же прижалась к пылающей красной отметине.

      - Потаскуха! Нравится трахаться с конюхом? Думала, что будешь вечно обманывать меня? Подсунешь своего отпрыска и сделаешь моим наследником? Я бы убил тебя прямо сейчас! Но это погубит и мою жизнь, а в тюрьму садиться я не горю желанием.

      - Милорд, это вранье! Я не знаю, кто наклеветал на меня, но это наглая ложь! – женщина попыталась оправдаться и утихомирить гнев мужа.

      - Я все еще чувствую его мерзкий запах на тебе! Ты, блядь, трахалась с ним как последняя шлюха.

       Он схватил ее за руку и резко швырнул на кровать.

      - Милорд, пожалуйста, прошу вас! – отчаянно пыталась утихомирить мужа герцогиня.

      - С этого момента тебе запрещено покидать комнату. Охрана будет сторожить тебя день и ночь. Тебе запрещено видеть сына. Слуги тебе не помогут, можешь даже не обращаться. Теперь они выполняют только мои приказы, ты для них больше не хозяйка.

      - Прошу вас, не трогайте Элайджу, - с ужасом взмолилась она, понимая, что муж знает правду и будет мстить. - Он не виноват. Он любит вас. Вы его герой, кумир. Милорд, заклинаю вас!

      - Сука! Ты не смеешь меня ни о чем просить. Ты просидишь здесь до тех пор, пока я не буду уверен, что ты не забеременела от своего любовничка. И молись Богу, чтобы ты не понесла, иначе выкидыш я тебе обеспечу. Потому что я не успокоюсь, пока ты не примешь мое семя и не родишь мне настоящего наследника.

      - Но Элайджа…

      - Твой сын никогда не станет герцогом. Будь уверена, я об этом позабочусь.

      Прошло две недели заключения. Все эти дни герцогиню не выпускали из ее опочивальни. Ее снедала тревога за жизнь сына, но служанки молчали, а герцог все эти дни не давал о себе знать. Вчера был последний день ее месячных, и теперь женщина ужасно нервничала, зная, что слуги непременно доложат об этом факте ее мужу. Но она не собиралась уступать ему. Женщина была уверена, что если она позволит ему взять себя и, не дай бог, забеременеет, ее сын будет мертв. Герцог не оставит его в живых.

      Смежная дверь между комнатами распахнулась и герцог предстал перед женой. Одетый в один лишь халат, он вальяжно вошел в комнату. В глазах горело все то же пламя ярости и твердости намеренья.

      - Муж мой, прошу вас…

      - Вовремя вы вспомнили, миледи, что вы моя жена, теперь соблаговолите отдать свой супружеский долг, - саркастично произнес мужчина, насмехаясь над ней.

       - Я не могу, милорд, мое состояние неважное, прошу вас, дайте мне пару дней на выздоровление.

      - А с вонючим конюхом вы могли? К несчастью, ему больше не придётся испытать данное наслаждение, как и все остальное.

      - О чем вы? – судорожно спросила женщина, чувствуя, как тело холодеет от ужаса.

      - Ах, вам не сообщили? Пару дней назад он пытался скрыться из поместья с награбленным золотом. Был убит при задержании.

      - Неееет! – герцогиня закричала, как обезумевшая, и кинулась с кулаками на мужа. – Это не правда, не правда, не правда, - молотила она руками его грудь, но герцог лишь победно усмехнулся. – Ненавижу вас! Ненавижу!

      - Успокойся, шлюха! – сильная пощечина отбросила ее назад, и женщина повалилась на постель.

      Она стала вырываться, когда герцог склонился над ней и стал задирать ее ночную сорочку.

      - Отпусти меня, ты, животное!

      В ответ он снова отвесил ей оплеуху и просто разорвал мягкую ткань. Его глаза жадно прошлись по телу жены. Хоть женщина и рожала, ее тело осталось подтянутым и притягательным. Скинув халат на пол, он открыл ее взору свой эрегированный член, который откликнулся на женское тело.

      Мужчину завело ее дикое сопротивление. Ему нравилось чувство превосходства самца над самкой и ее полная беспомощность перед ним. Широко раздвинув ноги женщины, он поместился между ними. Крепко обхватив запястья, он вытянул её руки над головой и крепко прижал к постели своей рукой, наблюдая, как извивается женское тело в попытке вырваться.

      - Хватит, милорд, молю вас! – закричала женщина. – Вы не можете так обращаться со своей герцогиней!

      - Сейчас ты не герцогиня, а обычная потаскуха, которая заслуживает не лучшего обращения, чем портовая шлюшка.

      В подтверждение этих слов, герцог плюнул на свою ладонь и смочил в слюне член, чтобы резко ворваться в сухое влагалище. Спина герцогини выгнулась от боли, и громкий горестный крик сорвался с ее губ. Ее неподготовленные стенки сжались вокруг орудующего поршня, не пропуская его глубже. Мужчина пыхтел, с силой проталкиваясь в нее. Боль раскалывала ее пах. Звуки удара плоти об плоть казались ей самыми мерзкими в мире.

      Слезы потекли из глаз бедной женщины, руки ослабли, борьба прекратилась. Отвернув голову в сторону, она молча содрогалась под быстрыми, жесткими рывками мужчины, который самозабвенно трахал ее, получая удовольствие от самого акта насилия.

      - Блядь, до чего же тугая у тебя промежность, - ругался мужчина, словно портовый грузчик, а не благородный герцог, - неужели вонючий конюх так и не смог тебя хорошенько обработать, а, сучка? – оскорбления вырывались у мужчины с придыханием, показывая, как тяжело он трудился, жестоко врываясь членом в тугую промежность.