Эгоист (СИ) - Агекян Марина Смбатовна - Страница 29

— Ты можешь говорить тише?

Она потупилась.

— Это разве секрет?

Уильям покачал головой.

— Нет, вовсе не…

Он вдруг замолчал и посмотрел в окно. Шарлотта проследила за его взглядом и увидела… как рыжеволосая женщина в красном платье проплыла перед кофейней.

Господи, леди Хартли!

Уильям мгновенно встал. Нервно взглянув на Шарлотту, он нетерпеливо сказал:

— Я… я кажется увидел знакомого, с которым должен обязательно поздороваться. Пожалуйста, подожди меня. Я скоро вернусь.

Он даже не стал ждать ответа и быстро покинул кофейню.

Что-то с треском оборвалось в груди, когда она увидела, с какой стремительностью он бросился за… За женщиной, которую так и не успел увести с бала, преследуя одну единственную цель. У нее похолодели пальцы. Шарлотта опустила голову. Это ведь была их первая прогулка, первый выход, который еще не закончился, а он уже… бежит за другими женщинами. Вернее, за старой знакомой!

Шарлотту внезапно поежилась от ужаса. Ей стало так мучительно и тяжело, что она не могла даже нормально дышать. У нее не было никакого желания сидеть и ждать его, пока он гонится по всему городу за женщиной, с которой уходил в ту ночь с бала. Вот чего она боялась. Едва только они вышли на прогулку, как это… началось. Господи, если это произошло с первого дня, что же будет дальше? Нет, она этого точно не хотела. И не собиралась этого выносить.

Шарлотта резко встала и даже не заметила кондитера, который принес им наконец заказанное мороженное, который чуть не выронил красивые стаканчики, наполненные лакомством

— Я должна вернуться домой, — произнесла она, стараясь скрыть взгляд от подруги. — Прости, Лидия. Я была рада увидеть тебя, но мне пора.

Лидия удивленно схватила ее за руку.

— Останься. Уильям проводит тебя.

— Кажется, он очень занят.

— Не настолько, чтобы не проводить тебя домой. Шарлотта, пожалуйста останься. Нам так много нужно обсудить.

Шарлотта не осталась бы, если бы ей обещали новое сердце.

— Извини, но мне действительно пора. Приятно провести время.

Схватив зонтик и поправив на плечах шаль, она развернулась и спешно вышла из кофейни, боясь оглянуться, боясь на улице увидеть сцену, которая причинит ей еще больше боли.

Боже, на что она согласилась, когда приняла предложение матери, а затем предложила это Уильяму? Как она вынесет всё это?

Едва войдя в кофейню, Уильям сразу же понял, что там нет Шарлотты. Она ушла, так и не дождавшись его. Черт, какая упрямая женщина!

Она не дала ему ни единого шанса и с самого начала была настроена против этой прогулки. Он даже не сомневался в этом, едва только увидел ее на верхней ступеньки лестницы. Такую грациозную, стройную, изящную и… пленительную. Лучи солнца, лившиеся на нее из окон, находившихся позади нее, придавали ей такое необычное сияние, что у него даже замерло сердце. Такая обворожительная и в то же время застенчивая и сдержанная. Боже, почему он раньше не замечал ее, не замечал, какой… необыкновенной она была? И не только, когда целовал ее. На своем веку Уильям повидал столько женщин, что и не сосчитать, но почему именно Шарлотта так сильно действовала на него?

Пока они прогуливались до парка, затем и по парку, пусть она и продолжала сердиться на него, ведь обещала же найти любой повод, чтобы отказаться ему, Уильям не мог не признать, что наслаждался ее обществом. Ему нравилось, как непринужденно она шла рядом с ним, нравилось ощущать ее руку на своей руке, ощущать ее тепло, которое вселяло в душу необъяснимый покой. И нравилось беседовать с ней. Ему нравилось, какими колкими, а порой и резкими замечаниями она комментировала его поступки или мысли. У нее действительно был живой, острый ум и очень тонкий юмор, местами черный, но восхитительный.

А еще ему понравилось дразнить ее. Причем безумно. Ему было любопытно и в то же самое время интересно наблюдать за малейшим изменением выражения ее лица.

И ее глаза… При свете дня, особенно когда она была недовольна, они сверкали какой-то непостижимой глубиной и притягательностью, отчего он не мог отвести от нее взгляд, ощущая себя так, будто она заворожила его. И эти губы, которые она то поджимала, то удивленно раскрывала. А в один неожиданный для него момент провела по ним языком. Увидев кончик розового языка, Уильям испытал такую сильную муку, что едва не наступил ей на ногу. Они ведь шли по улице, просто беседовало. Ничего не толкало на непрошенные мысли, и всё же, Уильям не мог подавить оглушительной потребности завладеть не только ее губами, но и втянуть в себя этот превосходный язычок, который мог быть дерзким и сладким одновременно.

Господи, он действительно наслаждался ее обществом! Наслаждался так, как не наслаждался ничем прежде. Ее мыслями, ее предпочтениями в цветах. Уильям никогда бы не подумал, что цветы могут вызвать… такие странные и разумные эмоции. По правде сказать, он даже не мог вспомнить, как выглядели гиацинты, кажется смесь сирени и луковых стеблей, но его поразило то, что Шарлотта… Для нее имело значение верность и преданность. Настолько сильно, что она даже по этим критериям подобрала под стать вере сердца цветы, в бутоне которого ни один «товарищ» не бросит другого.

Уильям был тронут до глубины души. Не только тем, что она ответила. Тем, что она была честна с ним, даже не подозревая о том, что это значило для него. И… и внезапно понял, что это действительно так, это много значило для него самого, потому что… он хотел узнать ее, знать, какой была девушка, от поцелуев которой у него туманился рассудок. Девушка, рядом с которой он мог идти спокойным шагом и думать не только о поцелуях, но о других вещах. О цветах, о детстве… То, что он никогда не обсуждал с другими женщинами.

И никогда еще не наслаждался простым разговором так, как с ней. Кажется, прогулка и Шарлотта поразили его гораздо больше, чем ее.

В тот момент, когда она заговорила о розах, он подумал о том, что именно такой же бархатистой была и ее кожа, которую он исследовал так мало, так недолго.

И упоминание о бедной спартанской принцессы, история которой была так важно для нее, что у Шарлотты потемнели глаза, будто она сочувствовала гибели несчастной. Он был… приятно сражен тем, что в ней не только была глубина, Шарлотта была не только умна, но и сострадательна даже к тем, кого никогда не видела. Он так часто привык видеть другой тип людей, что совершенно не представлял, что где-то могут обитать люди с чистой душой, незамутненными мыслями и сильным, преданным сердцем. Таким, каким обладала Шарлотта. Ведь в ту ночь она спасла жизнь и ему, человека, которого едва знала. Шарлотта не только не бросила его одного, она позаботилась о нем, а когда он пришел поблагодарить ее за это, она… смотрела на него так, словно не ждала ничего взамен. Словно его выздоровление было важнее всего этого. Бескорыстная, искренняя, острая на язычок и… такая упрямая!

Уильям смотрел на нее и понимал, что не только восхищается ею, по-настоящему восхищается. Он задыхался, пока смотрел ей в глаза. Господи, что в ней было такого особенного, от чего он не мог сдерживать свои чувства дольше пяти минут? Почему он не мог соображать, когда она находилась рядом с ним, тем более так близко, что иногда, когда они отходили в сторону, уступая место другим парам, он ощущал прикосновение ее мягкого бедра к своей ноге, и это еще больше будоражило сознание, вызывая мысли, от которых он едва отделался. И возможно под их влиянием натворил бы больше глупостей, если бы не появилась его сестра.

Черт, Лидия, которая смотрела на него так, словно знала обо всем. Проклятый Роберт. Он что, не мог держать язык за зубами!

Да уж, прогулка обещала быть сложной, но он не ожидал, что во всё это как-то вклинится и печально известная леди Хартли. Черт бы ее побрал, потому что из-за нее ему пришлось оставить кофейню, и вот теперь Шарлотта ушла. И возможно даже потом вставит это ему в вину за то, что он не может даже провести одну простую прогулку должным образом. Значит с ним не за чем иметь дело, и она откажет ему! Черт, черт, черт! Он не собирался допустить ничего подобного.