Год первый - Робертс Нора - Страница 11

– И кто тогда будет вести выпуски новостей? – отшутилась Арлис, но почувствовала, как болезненно сжалось сердце. – И кто тогда будет с тобой общаться?

– Я решил, что время в запасе есть, пока кто-то не явится по мою душу. А потом – у меня есть запасной путь отхода. Серьезно, Арлис, если решишь использовать эту информацию, потом сразу уноси ноги. Собери все припасы, которые сможешь унести, и выбирайся из города. Это тебе не шутки! – Чак помолчал, а потом снова задорно ухмыльнулся. – На этой ноте… Жги, Фрэнк!

Арлис устало прикрыла глаза и издала слабый смешок, когда услышала первые такты песни Синатры «Нью-Йорк, Нью-Йорк».

– Что ж, пойду нести информацию в массы.

– Уверен, этот тощий парень из Хобокена[11] переживет весь хаос. Эй, а я ведь тоже тощий парень! Там ведь есть парк, так? В Хобокене. – Чак по-прежнему улыбался, но голубые глаза стали пронзительными и серьезными.

– Ну да, я как-то снимала там репортаж. Миллион лет тому назад.

– Да уж, это не Парк-авеню, но мальчишки считают это место номером один для посещения. Ну все, пора прощаться. Я и так бродил по сети до трех утра. А три утра – совсем не детское время. Давай, до скорого!

– Удачи, Чак!

После завершения звонка Арлис вызвала на экран карту улиц Хобокена и принялась водить по ней пальцем, бормоча себе под нос:

– Парк-авеню. Нашла. Может, Парк-авеню, дом один? Или пересечение Парк-авеню с 1-й стрит? Ага, пересечение, в три часа утра. Если удастся выбраться из Манхэттена.

Арлис вскочила на ноги и начала мерить шагами помещение, переваривая информацию, полученную от Чака. Ему можно было доверять. До сих пор все предоставленные им сведения оказывались точными. А то, что не подтверждали официальные источники, дополнялось анонимными.

Два миллиарда человек мертвы. Вирус мутировал. Еще один президент скончался. Нужно разузнать побольше про Салли Макбрайд – министра сельского хозяйства, которая, по словам Чака, стала президентом. Чтобы быть готовой, когда – и если – смена власти станет достоянием общественности.

Если Арлис расскажет об этом в прямом эфире, то сюда наверняка явятся военные или служба нацбезопасности и заберут ее на допрос, а может, и закроют их канал. В прежнем мире она бы рискнула оказаться в суде, чтобы защитить анонимный источник, но прежний мир умер.

Лучше простой журналистке сейчас не высовываться и придерживаться официальных новостей и самостоятельно найденных сведений. Хотя бы во время сегодняшнего эфира. А уже потом, подготовив сводку на основе информации от Чака, перерыть всю сеть вместе с Малышкой Фред. И, если обнаружатся подтверждения этим сведениям, она сможет защитить и себя, и источник, и канал.

Арлис знала, что многие люди зависят от их вещания, ищут в выпусках новостей помощь, надежду и правду, и пообещала себе, что добудет подтверждение. Ради всех этих людей. Она откинулась на спинку кресла, налила кофе, подготовила информацию, отредактировала ее и распечатала. Фред поместит этот текст в суфлер.

Захватив бумаги, Арлис направилась к гардеробной, выбрала пиджак и уселась перед зеркалом, чтобы самостоятельно нанести макияж и сделать прическу. Конец света, может, уже и близко, но ведущий новостей должен выглядеть профессионально.

В студии она застала энергичную рыжеволосую Малышку Фред за беседой с оператором, который казался расстроенным.

– Привет, Арлис! Не хотела тебе мешать, пока ты готовила новости. Я достала яблоки и апельсины. Они в переговорке.

– Где ты умудряешься находить такие лакомства?

– Просто надо знать места.

– Рада, что ты знаешь. Можешь поместить информацию в суфлер?

– Конечно! – стажер понизила голос. – Стив очень расстроен, потому что видел вчера, как какой-то говнюк застрелил собаку и убежал. Наш здоровяк хотел помочь, но не успел. Пока он спустился, пес уже умер. Почему люди такие жестокие?

– Не знаю. Но пока существуют такие люди, как Стив, которые не боятся выйти на улицу, чтобы помочь собаке, не все потеряно.

– Это правда. Может, достать ему другого пса? Сейчас развелось столько бездомных.

До того как Арлис успела прокомментировать эту идею, Малышка Фред умчалась, чтобы настроить суфлер.

Ведущая подошла к столу и закрепила на ухе гарнитуру.

– Меня слышно?

– Все отлично, Арлис.

– Доброе утро, Кэрол. Набрала информации. На десять минут жести, на десять минут развлекаловки. Малышка Фред загружает данные в суфлер.

Они обсудили выпуск, добавили сведения, которые удалось раздобыть Кэрол и Джиму, решили, с какой истории начинать и какой заканчивать эфир. Чести стать последней новостью удостоилось сообщение о женщине на единороге. Таким образом все вместе они наскребли на полный тридцатиминутный выпуск.

– Когда все это закончится, Арлис, – произнес Джим в наушник, – и мир снова станет вменяемым, хотя бы относительно, ты останешься ведущей.

«Тяжелая артиллерия», – подумала девушка. А потом вспомнила новости, полученные от Чака. Мир никогда не станет прежним.

– Ловлю тебя на слове.

– Торжественно клянусь.

Фред положила листы бумаги с новостями на стол, рядом поставила стакан воды.

– Спасибо, – кивнула стажерке Арлис, пригладила длинное каре темно-каштановых волос, заглянула в зеркальце и принялась повторять скороговорки.

По знаку десятисекундной готовности она расправила плечи, на пятой секунде обратного отсчета повернулась к камере и дождалась сигнала к началу от Стива.

– Здравствуйте. Я Арлис Райд, и в эфире очередной выпуск новостей. На сегодняшний день, по оценкам Всемирной организации здравоохранения, количество умерших от вируса H5N1-X составило более полутора миллиардов человек. Вчера президент Карнеги провел совещание с представителями и главами ВОЗ и ЦКЗ. Ученые работают не покладая рук, чтобы изготовить вакцину, эффективную против инфекции.

«Я обманываю зрителей, – думала Арлис, не прерывая отчета. – Лгу им, потому что боюсь рассказать правду. Лгу, потому что напугана до смерти».

Лана слушала ведущую с новостями одна хуже другой, выглядывая из окна, которое занимало всю стену.

Раньше ей нравилась возможность наблюдать за происходящим в районе. Сколько раз они с Максом бегали по утрам за свежими пончиками в ту булочную? Сейчас вместо витрины с заманчиво выставленной выпечкой и пирожными виднелись лишь наспех приколоченные доски, покрытые непристойными надписями.

Лана перевела взгляд на продуктовый магазинчик, где она постоянно закупалась, обмениваясь при этом шутками с веселой женщиной за прилавком. Дорис, ее звали Дорис. Всегда ярко накрашенная, всегда с плотной сеточкой на седых волосах.

Вчера популярный семейный магазинчик превратился в закопченный кирпичный остов с обгорелыми балками, над которыми до сих пор вился дымок, и разбитыми стеклами.

Наверняка причиной вандализма послужила чья-то злобная прихоть.

Теперь многие кафе и магазины, которые они с Максом так любили, были закрыты, разрушены или разграблены.

Остальные квартиры в их здании казались либо брошенными, либо забаррикадированными. Интересно, остался ли там кто-то живой или все умерли?

Этим утром на тротуарах не было ни одного прохожего. Даже тех, кто иногда выбирался наружу, чтобы пополнить запасы и снова запереться в своих убежищах. Машин тоже не было видно.

Они обычно появлялись по ночам, с наступлением темноты. Самопровозглашенные Мародеры. Лучшее название для этих подонков, казалось, сложно придумать. Они рыскали по улицам стаями, как бешеные волки, разъезжая на оглушительно воющих мотоциклах. Палили из пистолетов, бросали камни или бутылки с зажигательной смесью в окна. Громили, жгли, грабили и смеялись.

Прошлой ночью Лана проснулась от громких криков и выстрелов, решилась выглянуть наружу и увидела банду Мародеров возле входа в их с Максом здание. Двое пьяных парней громко спорили, потом выхватили ножи, в то время как остальные столпились вокруг, подначивая и вопя от жажды крови. Побежденный упал на землю, получил множество пинков от бывших товарищей и остался лежать неподвижно.