Дракон и Джинн - Диксон Гордон Руперт - Страница 17

• Предыдущая
• 17/71
• Следующая

Рядом с котлом стояла рама с подвешенным на ней бронзовым кругом около четырех футов в поперечнике. Не что иное, как гонг, решил Джим, заметив прислоненную к раме кувалду.

По сторонам гонга стояли дозорные. Оба следили за морем. Вдалеке от берега там и сям виднелись белые пятнышки парусов, но это вряд ли были пиратские галеры – дозорные не били тревогу.

Но они оба повернулись на шум за спиной. Сэр Мортимор указал пальцем в сторону лестницы. Стражей как ветром сдуло.

– Я сообщу им о своих планах, как только сочту возможным, – сказал сэр Мортимор, понизив голос.

Обойдя вентиляционную шахту и оставив за спиной заслонявшие вид на море трубы, все трое остановились у ограждения.

– Оцените нашу диспозицию, господа, – предложил сэр Мортимор.

Высота казалась головокружительной. Сама башня была сложена в четыре, от силы в пять этажей. Но она стояла на вершине скалы, громоздившейся в углублении нависшего над ней козырьком подковообразного нагорья, дугообразными отрогами уходившего к морю. Ощущение высоты усиливали обрывающаяся вниз от подножия башни лестница с каменными ступенями и извилистая дорога, скатывающаяся дальше к берегу. Джиму казалось, что он смотрит вниз с обрыва высотой не менее чем в полмили.

Конечно, это была иллюзия. Джим знал, что находится не так уж высоко над уровнем моря. И все-таки деревянные постройки, цепляющиеся за уходивший из-под ног каменистый склон, казались гораздо ближе того расстояния, которое отделяло их от подножия башни. Джим будто смотрел в телескоп, озирая дальние окрестности невооруженным глазом с высоты своего местоположения.

Дугообразные отроги нагорья обрывались у моря, образуя два мыса, между которыми теснилась горловина небольшого заливчика – его волны лениво лизали гальку отступившего в глубину берега. Сами отроги казались почти безжизненными. Лишь кое-где виднелась чахлая растительность, да несколько овец не спеша передвигали ноги в поисках корма.

Голубая поверхность все еще спокойного моря сливалась с полукруглой линией горизонта. Едва различимые суденышки, казалось, еле двигались по морской глади, совершая, скорее всего, каботажное плавание.

– Я поджидаю не менее двух больших галер, – сказал сэр Мортимор. – Каждая берет на борт до двухсот солдат. Вместе с экипажами численность головорезов может достичь пятисот человек. Когда высадятся, они прежде всего сожгут деревню и перебьют всех, кто окажется на их пути. А потом попробуют подняться на нагорье, чтобы атаковать замок сверху. Но сделать это не так просто. Крутые склоны и скользкая трава не очень располагают к подъему. Пока подымаются, они потеряют нескольких человек, а поднявшись, убедятся, что бомбардировать замок сверху – пустое дело. Сзади башня прикрыта каменным козырьком.

– Может быть, у пиратов есть греческий огонь, – подал голос Брайен.

– Греческий огонь пока еще за семью печатями, в Константинополе, – пояснил сэр Мортимор. – У пиратов его нет. Нет и бомбард. Порох, может, и найдется. Они могут обложить им основание башни и произвести взрыв. Но каменные стены надежны, толщина их от шести до десяти футов. Как-то башню пытались подорвать, да ничего не вышло. Вот сжечь деревню пираты действительно могут. А нас опасность подстерегает со стороны лестницы. Головорезы могут подняться по ней и взломать входную дверь.

– Но за ней их ждет неприятный сюрприз, – сказал Брайен.

– Они потеряют много людей. Но если не отступят, то выломают и вторую дверь. И тогда мы погибли. Действовать придется по обстановке, но решения буду принимать я, господа. Я отдаю дань вашему военному опыту и умению владеть оружием, но это мой замок, и я поступлю так, как посчитаю нужным. Если пираты взломают входную дверь, если их не остановит котел с маслом и если, наконец, они будут близки к тому, чтобы выломать и вторую дверь, нам придется предпринять вылазку.

– Вылазку? – удивился Брайен.

– В нашем распоряжении ведущий к берегу потайной ход. Из деревенских мужланов и своих людей я соберу отряд человек в полтораста. С сотней из них мы нападем на неприятеля с тыла, неожиданно, ночью, когда эти головорезы расположатся на отдых в полной уверенности, что их жертвы попали в загон, и в предвкушении расправы с нами. Если нам удастся застать пиратов врасплох, они решат, что на выручку осажденным прибыл отряд, например из епископства, и, не будучи искушенными в драке на суше, побегут к своим галерам.

– Прошу прощения, – обратился сэр Брайен к сэру Мортимору, – а в какую сторону ведет потайной ход?

Сэр Мортимор снисходительно улыбнулся.

– Это я еще могу показать. А все остальное – фамильная тайна. Туда. – Сэр Мортимор махнул рукой вправо.

– Выход не так уж и далеко. Не далее пятидесяти ярдов. На берегу у подножия обрыва высокие скалы. Есть где спрятаться. Ты сможешь дать мне шестьдесят человек, и я сожгу эти галеры или, по крайней мере, выведу их из строя, – сказал Брайен.

– Это как раз то, что я бы поостерегся делать, сэр Брайен, – ответил сэр Мортимор. – Если пираты лишатся своих галер, им придется остаться здесь, хотят они того или нет. Но и нам следует предусмотреть такой поворот событий. Пираты намного многочисленнее нас. Соотношение противоборствующих сил может составить пять к одному. Головорезы будут драться не на жизнь, а на смерть. И в конце концов они доберутся до замка, да и до нас тоже...

Пронзительный крик из вентиляционной шахты, сопровождаемый шумом голосов, прервал рассуждения сэра Мортимора.

– Что еще за дьявольщина! – взорвался сэр Мортимор.

Его мощный голос эхом отразился от обрывов. Сэру Мортимору понадобилось всего четыре шага, чтобы достичь лестничного проема и нырнуть в люк.

Джим и Брайен остались одни.

– Брайен, – заговорил Джим, – теперь моя очередь ввести тебя в курс дела. Сэр Джон Чендос помог удовлетворить прошение об опеке над Робертом Фалоном и привез королевскую грамоту. Меня больше ничто не удерживало в Маленконтри, и вот я здесь, на Кипре.

– Тебе повезло, – сказал Брайен. – Я слышал, такие прошения рассматриваются годами. Я и не надеялся на быстрый исход. Рад видеть тебя, Джеймс, особенно при сложившихся обстоятельствах.

– Честно говоря, я не разделяю твоего восторга относительно... – начал Джим и остановился, почувствовав шевеление за спиной. Краешком глаза он увидел маленькую серую головку высунувшегося из-под плаща гоблина.

– А вот и Гоб, – поспешил объяснить появление гоблина Джим. – Обычно он живет за печкой в буфетной Маленконтри. Ты только что проснулся, Гоб?

– Я не спал, – сказал Гоб. – Гоблины никогда не спят. Гоблины видят сны, но не спят.

– Гоблин! – Брайен вытаращил глаза. – И что же ты видишь в своих снах?

– Теплую печку, много-много еды, ребятишек, которых можно прокатить... – Гоблин осекся. – Я не знаю тебя. – Он спрятался за спину Джима.

– Это сэр Брайен Невилл-Смит, Гоб, – сказал Джим. – Мой лучший друг. Он не раз бывал в Маленконтри и любит гоблинов.

– Люблю? – Брайен поднял брови. – Вот против ничего не имею, это уж точно. Я впервые вижу гоблина.

Гоб снова посмотрел на Брайена, теперь уже с интересом:

– Ты действительно Брайен? Сэр Брайен Невилл-Смит? Когда ты был маленьким, у тебя были белые волосы?

– Ну и что? Что из того, гоблин?

– Когда ты был ребенком, твой отец по пути в Малверн иногда заезжал с тобой в Маленконтри. Тогда в замке жили Клейвы. Ну и пирушки они закатывали с твоим отцом! А о тебе забывали, и я катал тебя на струйке дыма. Разве ты не помнишь?

– Катал на струйке дыма... – Брайен нахмурился. Постепенно лицо его прояснилось. – Конечно! Клянусь Богом! Я вспомнил. Мы катались над лесом. Ты показывал мне норы дикобразов и берлогу, где залег в спячку медведь. А еще домик волшебника Каролинуса. Так ты тот самый гоблин?

– Да, – ответил Гоб. – Твоя мать рано умерла. Отец часто оставлял тебя на других людей. А гоблин из Малверна катал тебя на струйке дыма?

• Предыдущая
• 17/71
• Следующая