Малышка для бандита (СИ) - Каретникова Ксения - Страница 3

— Платья?

— Тоже можно, — кивнул, и я начала выводить разборчивым почерком список необходимого в ровный ряд. — Но пусть платья твои будут не такие короткие, как это.

— Почему это? — спросила, приподнявшись и невольно облизнув губы. Есть у меня такая привычка. Папочка за нее меня ругает на людях. Говорит, слишком эротично и потому неприлично.

Видимо, так и парню этому показалось. Он уставился на мой рот, наклонился близко к моему лицу и тихо ответил мне прямо в губы:

— Незачем провоцировать. Или ты хочешь быть оттраханной несколькими голодными мужиками?

От услышанного я громко сглотнула, ноги мои подкосились, и я плюхнулась обратно на табурет. А парень улыбнулся, довольный до противного. Показалось мне, что он врёт.

Демонстративно оглядевшись, я поинтересовалась:

— И много их тут?

— Достаточно, малышка.

Да он издевался!

— О, я уже малышка, не маркиза. У меня имя есть.

— И как тебя называть? — хмыкнул он. — Энжи, как твой папа?

Как много он знал про меня. И про папочку.

— Можно Ликой, — гордо ответила. — Тебя, кстати, мне как называть?

Он засомневался. Не хотел назвать мне своего имени?

— Ден, — все же выдал парень. Сделал еще один бутерброд, предложил мне, но я качнула головой. И тогда он, сунув хлеб с колбасой в рот, убрал продукты обратно в холодильник. Доску с ножом оставил на столе. Я уставилась на блестящее лезвие. Шестерёнки в голове заработали, я уже дернулась в попытке потянуться к ножу, но тут же услышала:

— Даже не думай. Я среагирую быстрей, чем ты до него дотронешься. А если я не вижу, напоминаю — повсюду камеры. А еще напоминаю про голодных мужиков.

Он шагнул к окну и отодвинул тонкую занавеску. Поманил меня к себе пальчиком.

Я подошла, встала рядом и выглянула в окно.

Отсюда было видно широкое крыльцо, и сейчас на нем стояло двое мужчин в черном. Огромные, как скалы, и злые, как цепные псы. Собака, кстати, тоже имелась. В этот момент послышался громкий и грозный лай.

Все же не соврал этот Ден.

Бойкая какая эта рыжая.

Упорно делала вид, что не боится. Храбрится.

Но я умел чувствовать чужой страх. Научили.

Когда я был мелким и мама поинтересовалась у меня, чем я хочу заниматься, я, пересмотрев все фильмы о Рокки, заявил — боксом. И в десять лет меня отдали в секцию. Я буквально болел этим спортом, отдавался ему полностью, кайфовал. Делал успехи, участвовал в молодёжных соревнованиях. Пока однажды, лет в шестнадцать, не вступился в компании за понравившуюся мне девчонку. К ней начал приставать выпендрежник мажор, нагло лапая. Ну я и зарядил в него своей короночкой… пару раз… после чего парня с тяжким телесными доставили в реанимацию. А я получил условный срок. Ведь девчонка отрицала факт приставания к ней мажора. А мне не поверили.

Из секции меня выгнали. Путь в большой спорт стал для меня закрыт. Чего я добился? Звания кандидата в мастера спорта. Но я не опустил руки, нашел другую, любительскую секцию. И вот в ней я встретил и учителя, и наставника. "Людьми движет страх. Ты должен научиться прятать свой и чувствовать страх других", — говорил мне тренер. И я научился, чужой страх чувствовал запахом, кожей, слухом и зрением. Свой же только вкусом. Крови на разбитых губах.

И сейчас я чувствовал от рыжей, что она боится, особенно услышав про парней. Но стоило отдать ей должное — держалась она молодцом.

Собака залаяла, малышка дернулась плечами и принялась высматривать в окне зверя. Но отсюда Шерхана не увидишь, он сидел на цепи практически у самых ворот.

— Дописывай свой список, — велел я и отошёл от окна. Лика вернулась к столу, уселась и продолжила выводить идеальным почерком слова. Я же на всякий случай убрал доску с ножом. И застыл рядом, попивая содовую в ожидании, когда девчонка закончит.

Смотрел на нее. На то, как она задумчиво хмурила аккуратный носик, надувала, вытягивая, свои пухлые губы… Невероятные у нее они какие-то. Такого сочного цвета, что меня не покидало навязчивое желание их попробовать.

Бля, вот что за хрень?

Просто бабы у тебя, Денис Андреевич, давно не было. Надо исправить.

Наконец она закончила, пододвинула ко мне исписанную бумагу. Я пробежался взглядом по всем пунктам. В самом начале списка девчонка указала свои размеры. Крупно. Затем следовал перечень вещей, причем она даже желаемый цвет в скобках указала. Ну а в конце были написаны средства гигиены. Увидев последний пункт, я усмехнулся и заодно порадовался, что за всем этим ехать придется не мне.

— Пойдем, — кивнул я девчонке на дверь, и она, поднявшись, неспешно пошла в указанную сторону.

В гостиной я велел ей жестом сесть на диван, а сам, надев футболку, что лежала на спинке кресла, пошел к выходу. Открыл замок, на меня тут же обернулись. Две пары глаз посмотрели грозно, но при виде меня сменили гнев на милость. Я молча протянул им листок, они так же молча его взяли.

Дверь я захлопнул и вернулся в гостиную.

Лика сидела на диване, забравшись на него с ногами. Я провёл взглядом по ее идеальным конечностями, опять вспоминая, как снимал с девчонки рваные чулки.

— Что будем делать дальше? — спросила она, кокетливо накручивая на пальчик прядь волос. Другую руку она положила под грудь, которая вдруг начала казаться больше.

Кровь мгновенно прилила к паху. Бля… не, точно надо будет сходить вечером куда-нибудь. Развеяться.

— Ждать, — ответил я, присаживаясь от греха подальше, в кресло.

— Папочка по любому уже заметил мое отсутствие, — подметила она, сдвинув свои бровки.

— Скорее всего.

Рыжая прекратила терзать волосы, откликнулась на спинку и, задрав голову, уставилась в потолок:

— А ты не знаешь, что твоему Бате от меня нужно?

Я фыркнул.

— Вот он придет и сам тебе расскажет.

Она резко посмотрела на меня. Вытянулась вся. Ее волосы огненными всполохами легли на белые плечи.

— Ты у него на побегушках? — прыснула она ехидно.

— Я на него работаю.

Она задумалась и спросила:

— И много он тебе платит?

— Достаточно, — кивнул и, прищурившись, поинтересовался: — Тебе скучно, что ли?

— А то, — она опять откликнулась на спинку, сложив под грудь обе руки. Специально, что ли, так делает? — Стала бы я тогда вопросы задавать.

— Телик включи, — кивнул я на пульт, что лежал недалеко от Лики на журнальном столике.

Она равнодушно посмотрела на пульт и качнула головой.

— А позвонить я могу?

— Разумеется, нет.

— Мне надо кое-что подруге передать, — начала она канючить. — Если мне нельзя, может, ты сможешь?

— Зашифрованное послание? — усмехнулся я. Она что, за дурака меня держит?

— Нет, просто фразу: Лика просила передать, что все отменяется. Хоть звонком, хоть сообщением.

— Связь в доме не работает. Глушилка стоит.

Лика нахмурилась. А потом наклонилась, демонстрируя грудь в глубоком вырезе платья:

— Ну пожалуйста. Очень надо.

Ден смотрел на меня с сомнением. Он почти согласился, видела же. Действовало на него мое жеманство.

Пусть и не так давно, но я уяснила главное: мужиками движет похоть. И она лучшее оружие женщины. Показать ножки, удачно наклониться, показывая грудь, надуть губки — невинные жесты, а у мужчин в голове уже секс полным ходом.

И Ден реагировал на меня. Желание у него просыпалось.

А мне очень надо было, чтобы мое послание дошло до Ляськи. Раз уж я здесь, не стоит ей соваться. Как бы боком для нее потом не обернулось. День Х должен был состояться уже завтра…

Да, я не просто так устраивала эти ночные вылазки по ночам. Отдохнуть — само собой. Но и людей нужных найти.