Моя чужая 2 (СИ) - Гринвэлл Ольга - Страница 4

— Я тоже… тоже люблю тебя…

Потом мы лежали, я уже сверху парня, распластавшись от неги, как морская звезда. Его руки гладили мое тело, грудь тяжело вздымалась, и я слышала гулкие удары его сердца…

Мы ещё долго не могли заснуть. Лежали уже рядом друг с другом в тесных объятиях. Никита укрыл нас одеялом. Было уютно и надежно, и так хорошо, словно я вернулась домой после долгой дороги. Тихо беседовали обо всем и ни о чем. Мне всегда было просто разговаривать с моим другом, а теперь ещё и любовником. Любовником…

Я судорожно вздохнула. Да, у меня есть официальный жених — Артём. Парень, которого я люблю. Или любила?

Внезапно у меня возникла острая необходимость побыть одной, хотя бы на десять минут. Запереться в ванной, поразмыслить, чтобы никто не отвлекал. Рядом с Никитой мой мозг переставал думать о ком-либо, кроме него.

Я откинула одеяло и спустила ноги с кровати. Никита удержал меня за руку.

— Ты куда, Лёль?

— Я в ванную.

Его лицо приняло озабоченное выражение.

— Чёрт, прости, я идиот. Совсем не подумал о средстве защиты.

Я прыснула от смеха.

— А, ты об этом? Не волнуйся — я принимаю таблетки, — окинула взглядом свои ноги, все ещё испачканные кровью. — Хотя душ мне и впрямь не помешает.

— Я с тобой, — парень сел в кровати.

— Нет, не надо… — возразила было я — ведь хотелось с самого начала побыть наедине со своими мыслями, но представив нас двоих в душевой кабине, кивнула: — Пойдем.

Я никогда не думала, что находиться в тесной душевой кабинке вдвоём — это такое наслаждение. Касаться мокрого и скользкого от мыла тела, проводить руками вниз по животу и вроде как нечаянно прикасаться к опять воспарявшему органу. И руки Никиты, сильные и одновременно нежные, исследующие всё мое тело…

— Чужая радость, — он ткнулся лицом в мое плечо, фыркнул от заливавшей лицо воды. — Я так тебя люблю. — Я его тоже любила. Все больше и больше, так, что не могла даже сказать — не было слов. Почему я раньше не обращала внимания на свои чувства к Никите, а вместо этого лелеяла свою, казалось, любовь к Артёму? Стиснула зубы от обиды, резко выдохнула. — Что? — Никита попытался отстраниться, заглянул мне в лицо.

— Ничего, — улыбнулась, прижимаясь губами к его груди. — Всё хорошо.

Оля

Мы провели у меня дома целых два дня — занимались любовью, строили планы, снова занимались любовью. Между делом полуголые вбегали в кухню, чтобы схватить какую-нибудь снедь из холодильника. Я знала, что серьезный разговор нам ещё предстоит, но мне совершенно не хотелось думать об этом. Я хотела забыть то, что произошло на даче, словно это был нереальный кошмар. Сейчас я была счастлива, и это состояние хотелось продлить как можно дольше.

Уже вечером второго дня, когда мы сидели на диване, прижавшись друг к другу, Никита, наконец, задал мне тот самый вопрос, которого я так боялась:

— Я знаю, что вы с Тёмычем уже запланировали свадьбу — гости приглашены, дата назначена… Оль, что ты собираешься с этим делать?

Я нервно сглотнула. Если бы все было так просто!

— Знаешь, Никит, мне надо обо всем этом хорошенько подумать.

— Подумать? — он нахмурился. Я кивнула. — Ты боишься?

Да, черт побери, я боялась. Так многого — разговора о происшедшем с Артемом, осуждения знакомых и родственников, уже ожидавших «салатика» за свадебным столом, скандала с матерью, а самое главное — неизвестности с Никитой.

Совсем недавно Маруся упомянула, что планирует увезти сына в США, где его ожидает учеба в престижном колледже. И я прекрасно осознавала, что не имею права удерживать его здесь, возле себя. Он и так потерял время. Прекрасно знала мечту своего друга стать военным переводчиком, участвовать в разрешении военных конфликтов. Ну как я могла помешать ему? Зачем ему сидеть на привязи возле моей юбки?

— Ты не ответила, — напомнил Никита.

Он напряжённо вглядывался в мое лицо.

— Слушай, я, наверное, должна для начала поговорить с Тёмкой…

— Хочешь, поговорю с ним я?

— И что ты ему скажешь? Нет уж, — я нахмурилась. — Я сама решу свои проблемы.

Я видела, как парень нервничает — по его слегка подрагивавшему глазу, по жалкой улыбке.

— Не парься, — я рассмеялась, прижалась губами к его губам, — через три дня я дам тебе знать.

— А если нет?

— Господи, Никит, что ты в самом деле?! Если ты не услышишь от меня ничего по истечении этого срока, то… — я скорчила печальную рожицу, а затем рассмеялась, схватила его за плечи, потянула на себя.

Но парень оставался серьезным.

— Хорошо, Лёль, я буду ждать. Или — или.

— Что «или — или»?

— Или ты со мной, или я без тебя.

Закатив глаза, обхватила Никиту за шею.

Никита

Я открыл дверь ключом, прислушался. Раздалось цоканье когтей по линолеуму — Дик услышал, что я пришёл, и спешил меня встретить. Ткнулся мордой в ладонь, завилял хвостом. Я был уверен, что пёс учуял Олькин запах — он до сих пор окутывал меня, опьяняя. Хотелось развернуться, открыть дверь и идти обратно к ней. Хотелось быть рядом, держать ее в своих объятиях, скользить губами по прохладной, чуть солоноватой коже, от уха до слегка бьющейся жилке на шее. Моя девочка! Самая лучшая, самая красивая.

— Никита? — Мама вышла из комнаты, на лице улыбка, глаза блестят. — Я заждалась тебя. Наверное, голодный? Там в холодильнике еда. — Я не был голодным, мне совершенно не хотелось ничего, кроме как быть рядом с Ольгой. А мама продолжала: — У меня важные новости, сынок. — Я поднял брови, готовясь выслушать. — Улетаю.

— Как?

— Меня снова вызывают, — мама не могла сдержать счастливого смеха, — и на этот раз я, наконец, буду рядом с твоим отцом.

— Надолго?

Я уже начал продумывать свою жизнь в этой квартире без неё. Оля вместе со мной, Дик — замечательная семья. Конечно, мы поженимся, и я даже не буду ждать окончания института, как делают многие парни.

— Это ещё не все, Никита. Тебя ждут в колледже. В том, о котором я тебе говорила, помнишь?

Да, я помнил, мама упоминала об учебе в престижном заведении, но это было давно, до того, как у нас с Ольгой изменились отношения. Теперь у меня абсолютно другие планы.

— Мам, извини, но я вряд ли смогу…

— Ну ты что? У меня билеты на руках, визы, всё…

— Когда ты успела? — я впервые разозлился на неё.

Она рассмеялась.

— По своим каналам, ты же понимаешь.

Схватившись за голову, я прошел в свою комнату, сел на кровать.

Я не мог никуда ехать. Мне надо дождаться Ольгу. Я знал, видел, что она любит меня. Чувствовал это в ее смехе, в прикосновениях, во взгляде. Три дня. Она вернётся ко мне, и я останусь с ней.

Маленький росточек сомнения уколол в сердце, заставив его на миг замереть. А вдруг нет?

— Мам, — я вскочил, бросился в ее комнату, где уже на кровати стоял открытый, наполовину наполненный вещами чемодан. — Я и Оля… Я люблю ее.

Мама сочувственно вздохнула, протянула руку, чтобы погладить меня по плечу.

— Я знаю, Никит, давно знаю. Но ведь она совсем скоро выйдет замуж за Тёму. Именно поэтому я решила, что тебе лучше улететь со мной. И даже купила большую клетку для Дика.

— Ты не поняла. Ольга тоже любит меня.

Она рассмеялась:

— Ну конечно, любит. Как друга. Ты для неё самый близкий человек. Но только Артёма она любит по-другому.

— Мам, все изменилось. Мы, я и Оля, теперь вместе. Ей только надо сказать Артёму, объясниться с ним, и она вернётся ко мне. Через три дня.

— Да? А если не вернётся? Что ты будешь делать?

Я стукнул кулаком по столу.

— Вот увидишь — она вернётся.

— Никит, — мама как ни в чем не бывало продолжала вытаскивать из шкафа одежду и складывать ее в чемодан. — Я очень люблю Олюшку, она мне как дочь, сам знаешь. Но я прекрасно понимаю, что в этом возрасте у девочек играют гормоны, они сами не знают, чего хотят. У них семь пятниц на неделе. С Тёмкой уже все распланировано, а тут являешься ты и все рушишь. Ты подумал о ней, о своём друге, да даже о себе? Ты всю жизнь мечтал быть военным переводчиком, а это, дорогой мой — жизнь на колёсах, полная опасностей. Как ты сможешь совместить это с жизнью Оли?