Солнце Моей Жизни (СИ) - Лафф Кира - Страница 21

Алина: «Кирилл, я в восторге от первых глав твоего нового романа. Это просто фантастика. Ты взялся за триллер? Как неожиданно! Я очень рада, что ты снова пишешь спустя год молчания, но я всегда верила в тебя. Жду продолжения!»

Мне кажется, будто внутри меня что-то оборвалось. Не могу поверить! Я перечитываю снова и снова. Не может быть. Он опять пишет. Триллер? Не о том ли случайно, как он отвозит девушку на пустырь, пытается её изнасиловать и угрожает пистолетом?! Внутри всё вскипает. Нет, нет, нет! Неужели я попалась на ту же удочку во второй раз?! Да я просто сошла с ума! Как там говорят: «Безумие — это точное повторение одного и того же действия. Раз за разом, в надежде на изменение»? Вот и я бьюсь головой о стену между нами, каждый раз надеясь, что вот сейчас я её точно проломлю. Однако, этого не происходит. Только с каждым разом набиваю всё больше шишек. Но и они меня, видимо, ничему не учат.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он опять за старое. Я ему нужна только для долбанного вдохновения! Кирилл меня использует, как и прошлый раз, чтобы написать очередной бестселлер. Как я могла поверить ему? Нет, он совсем не изменился. Какая же я дура!

Поворачиваюсь к тумбочке и нахожу ручку и бумагу. Пишу записку, пытаясь отогнать непрошенные слёзы: «Ты просто ненормальный! Оставь меня в покое! Не пытайся меня вернуть. Пиши про кого-то другого!»

Рыдания вот-вот нахлынут на меня, поэтому я закрываю рот рукой. Привычная боль возвращается в моё израненное сердце. Как можно быстрее и тише встаю, бросаю последний взгляд на спящего Кирилла. Он выглядит так мирно сейчас. Но я знаю, что это лишь иллюзия. Он готов пойти на всё ради достижения своих извращённых целей. Не раздумывая он погубит мою заново выстроенную жизнь, когда наиграется. Я не могу позволить ему это. Нет, не в этот раз.

КИРА

Что происходит с человеком, когда вера покидает его? Крушение надежд, потеря веры в бога, или в человека, которого ты сделал своим богом, есть ни что иное, как маленькая смерть души. Подобно пациенту кардиологического отделения больницы, у которого случился инфаркт, я ощущала теперь трещину в душе, но залечить её не сможет ни один кардиохирург.

Когда веришь во что-то слепо и безоговорочно, это возносит тебя на вершину умиротворённого спокойствия. Наверное, слепая вера — это единственно правильная вера, всё остальное и так, само собой разумеется. Тем не менее, падать с вершины вновь обретённого равновесия ещё хуже, нежели никогда на неё не подниматься.

Я не могла винить Кирилла в том, что снова поверила в него, поверила в нас. Он меня даже об этом не просил. Наоборот, предупреждал, чтобы я этого не делала. Всё, в чем я теперь была так разочарована, я придумала себе сама. И это злило даже больше, потому что я не могла винить никого, кроме себя. Какой смысл осуждать льва за то, что он убивает антилопу? Это в его природе. Повзрослей и смирись.

Почему я всё время ищу для себя оправдания? Мне хочется думать, что это Кирилл заставлял меня подчиняться ему, в то время как на самом деле, я сама делала этот выбор. Мне безумно не хватало наших отношений, насколько нездоровыми они бы не были. Бесит, что не могу противостоять его власти надо мной! Теперь я полностью убедилась в невозможности сбросить его иго. Удовольствие, которое я испытываю от его прикосновений, настолько завладело моим разумом, что я превратилась в раба собственной страсти. Зачем дальше обманываться? Я и так целый год перекладывала ответственность на него. Правда в том, что Кирилл открыл во мне эту извращённую новую личность, которой нравятся наши жестокие игры.

Когда я нахожусь в отдалении от него, то могу мыслить здраво. Я понимаю, что должна во чтобы то ни стало избавиться от него, разорвать порочный круг, по которому мы ходим уже целый год. Эта изматывающая душу связь не принесёт мне ничего, кроме боли. С Кириллом у нас нет будущего. Он опасный, неуравновешенный человек. Он никогда не сможет полюбить меня, потому что просто не умеет это делать!

Его жизненные ценности до гениального просты — творить и властвовать над своим творением. Безумие в том, что он пишет не только персонажей в книгах, он пишет и людей, его окружающих. Будто все мы — герои его романов и обязаны починяться воли создавшего нас автора. В противном случае он будет ломать нас. Или даже может избавиться от недоевшего персонажа, как это делают писатели детективов. Интересно, как он решит избавиться от меня, когда допишет новый роман?

Не понимаю, как я могу так сильно бояться и желать этого человека одновременно. Оба этих чувства переплетаются в моей душе и подогревают одно другое. Наверное, моё несчастье должно было ожесточить меня. Но этого не произошло. Быть может, оно научит независимости? Кирилл сделал меня сильнее, выносливее. Теперь я отдаю себе отчёт в действиях и даже отчасти принимаю случившееся.

Наша связь с Кириллом кажется нерушимой. Как две половинки одного целого, мы зависимы друг от друга. Наверное, моя глупая вера невидимой нитью сделала нас ещё ближе. Но как разорвать эту связь? Я не могу сбежать. Он всегда находит. Я не могу игнорировать его. Он никогда не оставляет меня равнодушной. Наши души слишком срослись друг с другом. Так сильно, что поможет только хирургическое вмешательство. Мне нужно просто вырезать его. Как опасную опухоль. Но как это сделать? Пока Кирилл жив, он не оставит меня. Только будет прорастать всё глубже и глубже, пока от меня прежней ничего не останется. Пока он жив… А что если? Быть может тогда…? Нет, это ужасно! Нельзя так думать! Я не могу желать ему смерти. Или могу?

«Преступление нуждается лишь в предлоге» — всплывает цитата. Кто это сказал? Не могу вспомнить и тру лоб. Нет, не хочу зайти так далеко в своём безумии. Смогу ли я жить без Кирилла, если его не станет? Что хуже — наблюдать, как он лишает меня жизни, забирает кислород, или самой забрать его жизнь? Смогу ли я провести остаток жизни без моего Солнца? Какие ужасные мысли рождаются в моей голове!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я трясу головой. Сейчас три часа ночи. Я иду по ночному городу в коротком платье, поверх которого одета мужская футболка. Выгляжу, должно быть странно, но в Нью Йорке и без меня с лихвой хватает бездомных фриков, поэтому никто не обращает на меня внимание.

Когда я на цыпочках покинула квартиру Кирилла час назад, то сразу позвонила Лие. Она оставила мне одиннадцать пропущенных звонков и несколько гневных сообщений. Подруга взяла трубку после первого же гудка.

— Алло! Кира! — она очень встревожена. — Ты где? Какого чёрта ты не отвечаешь?! Я уже думала в полицию звонить!

— Со мной всё в порядке. — стараюсь звучать искренне — Извини, что не отвечала… просто… — честно говоря даже не знаю, как рассказать подруге о прошлой ночи, о том, что я вытворяла в клубе. Мне очень стыдно перед ней за своё глупое слабоволие. Именно Лия была вынуждена терпеть моё депрессивное состояние целых шесть месяцев. И вот чем я ей отплатила. Снова наступила на те же грабли.

— Ты была с ним? — Лия делает ударение на последнем слове.

— Да. — только и могу выдохнуть я. Мне нечем себя оправдать.

— Он тебя принуждал? — я чувствую, что подруга держит себя в руках из последних сил.

— Нет. — в этот раз я сама его принуждала, хочу добавить я, но вместо этого говорю. — Всё так сложно, Лия.

Слышу, как она вздыхает. Тягостное молчание длится несколько секунд.

— Ты где сейчас? — Лия решает сменить тему разговора. Я знаю, что она — пожалуй, единственный человек в моей жизни, который не будет осуждать меня за глупость и слабость. И сейчас я как никогда благодарна ей за это.

Я осматриваюсь по сторонам в поисках названия улицы и когда вижу его, понимаю, что нахожусь в Верхнем Ист Сайде. Лия даёт мне указания, на чём можно добраться до Северного Манхеттена, в котором расположен наш с ней скромный дом. Точнее, это был её дом, до того, как она меня приютила. Такси до него стоит целое состояние, поэтому я решаю воспользоваться общественным транспортом.