Запределье (ЛП) - Нейл Хлоя - Страница 30

Как будто в ответ на мой сарказм, он сложил свои крылья с порывом, который сдул мои волосы назад.

— Ты говорил мне, что вы встретились, закрывая Завесу, — сказала я. — Она была в спецназе.

Он смотрел на меня, будто решая, есть ли вероятность, что я просто сдамся и уйду. А затем смягчился.

— Да. Ее отправили в Новый Орлеан, когда Сдерживающие согласились работать с Восприимчивыми, чтобы закрыть Завесу в первый раз. Мы жили в лагере недалеко от ущелья, работали день и ночь, чтобы придумать протокол, который мог бы сработать.

— Должно быть, там вы и узнали друг друга, — предположил я. — А что случилось потом?

— Она заключила в тюрьму двух Пара Консульства — доверенных друзей, потому что они сражались против людей.

Я выгнула брови.

— Значит, она сделала то, что требовал закон, и то, что сделал бы практически каждый офицер Сдерживающих.

— Они были нефилимами, — произнес он. Это сказочные существа с тонкими крыльями, более миниатюрные версии Малахи. — Они месяцами прятались, ожидая возможности вернуться домой. Я сказал ей не сдавать их и не отправлять на Остров Дьявола. Она все равно это сделала.

— Она не повиновалась твоим приказам и предала тебя.

Он задрал подбородок.

— Да.

— Позволишь мне побыть адвокатом дьявола?

— Дьяволу не нужен адвокат.

— Как бы то ни было, шла война. У Рэйчел был приказ.

— Она ослушалась меня. — Он выглядел совершенно сбитым с толку тем, что я не поняла, что это был самый важный элемент истории.

Я выгнула бровь.

— С каких это пор ты король у людей? Почему она должна была тебе повиноваться?

— Потому что я попросил ее.

Недоумение на его лице было бесценным и показательным.

— Как бы то ни было, они были частью конвоя, отправленного с места разрыва в Новый Орлеан. Но конвой саботировали, и они убежали.

— Устроил диверсию, — сухо сказала я. — Конвой, который перевозил твоих друзей.

— Диверсантов не нашли.

— Держу пари. Удивительное совпадение, что они были твоими друзьями, и ты возражал против их заключения в тюрьму.

— Я был прав.

— Вы оба были правы. И, к сожалению, это сделало вас обоих неправыми и спровоцировало между вами конфликт. — Я смотрела на него некоторое время. — Ладно. Давай вернемся в магазин.

Малахи нахмурился.

— Это все, что ты хочешь знать?

— Пока да. Вы оба альфы, и вы оба сделали то, что считали правильным. Я могу это принять. — Я посмотрела на него. — Можешь ли ты это принять?

На какое-то время повисла тишина.

— Она была компетентным лидером.

В его устах это прозвучало как похвала.

* * *

Я поделилась с Лиамом подробностями по дороге на заправку. Оказавшись внутри, мы начали собирать снаряжение для похода.

Начали с рюкзаков, которые уже были готовы и висели в хранилище, построенном моим отцом в подвале. Мы упаковали таблетки для фильтрации воды, тонкие нейлоновые гамаки, которые могли бы служить укрытиями, приспособления для разведения огня, карманные ножи, аптечку и несколько коротких пик из холодного железа, из которых получалось довольно удобное оружие.

Мы отнесли рюкзаки наверх, прикинув их вес во время похода на кухню, а затем положили на кухонную стойку, чтобы добавить еду.

— Мне нужно кое о чем с тобой поговорить.

— О чем? — рассеянно спросила я и постучала пальцами по губам, обдумывая, что нам взять в поход.

Я совершила набег на тайник с мюсли, орехами, протеиновыми батончиками и несколькими сухпайками. И теперь раздумывала над тем, чтобы взять с собой немного готового риса или киноа, и, может быть, пакет с сухофруктами. «Как можно собрать всего одну сумку для похода в волшебную страну?» Бьюсь об заклад, там нас никто не собирается встречать с рахат-лукумом.

— Я хочу поговорить о нас.

— А что с нами?

«Нет, скорее всего, лучше путешествовать налегке, потому что это позволит нам быть маневренными при необходимости. Орехи и протеиновые батончики будут снабжать нас калориями, и, может быть, мы сможем использовать бартер для обеспечения себя едой или найти еду в Элизиум-Сити».

— Клэр.

— Что?

Я оглянулась на Лиама и увидела, что он смотрит на меня. И у меня не получилось расшифровать выражение его глаз.

— Ты не принимаешь это всерьез, — сказал он.

— Что не воспринимаю всерьез? Я пытаюсь упаковать вещи. Сейчас не время обсуждать отношения.

Его глаза потемнели.

— Мы живем в зоне военных действий. Как здесь найти для этого правильное время?

— Ну, не ночью же, перед отправлением в бой.

Я вытащила коробку протеиновых батончиков из шкафа и сунула ему в руки.

— Займись упаковкой.

Он пробормотал что-то на каджунском французском, что, вероятно, являлось ругательством, и сжал коробку руками так, что побелели костяшки пальцев.

Я положила свою руку на его и посмотрела ему в глаза.

— Завтра может произойти что угодно. Мне нужно к этому подготовиться. Быть готовой ко всему. И я не хочу ничего сглазить.

Это было неправильно, и я поняла это, как только слова вылетели из моих уст. Это мое сожаление не предотвратило вспышку гнева в его глазах.

— Ты думаешь, что наши отношения разладятся из-за «сглаза»?

— Нет, я не это имела в виду. Просто… — мне пришлось отойти от него, чтобы дать себе возможность вдохнуть. — Такое чувство, что мы так близко к краю, Лиам.

— Наши отношения?

— Нет. То есть да. Я имею в виду, все. Все это. Эта… жизнь, которую нам удалось построить из остатков пищи, генераторов и влажности. И эта жизнь, все, что нам удалось спасти, такая хрупкая. Мы будем бороться за нее завтра. Ради Нового Орлеана, который можем потерять. Мы можем потерять все это.

«Я могу потерять тебя», — подумала я. «И не хочу этим рисковать».

Это было похоже на то, будто я уповаю на судьбу или умоляю богов — какими бы они ни были — убить нас.

«Эй, эти две влюбленные птахи взяли на себя обязательство перед тем, как отправиться на войну. Их трагедия пишет себя сама».

А я даже не могла произнести это неубедительное оправдание вслух, потому что даже это, казалось, принесет несчастье.

Он просто посмотрел на меня, сжав губы.

— Какая, на твой взгляд, тут связь всего этого со мной?

— Потому что всё это может быть отобрано. Потому что магазин — это единственное, что я оставила при себе из своей прошлой жизни. И потому что люди недолговечны.

Он пождал губы и напряг челюсти.

— Ты думаешь, что я недолговечен.

— Нет, — произнесла я. — Но я не хочу рисковать. Я не хочу никого терять. Я люблю тебя, Лиам. И я боюсь.

Он положил одну руку на мой затылок, а лбом прижался к моему, но при этом оставив достаточно места между нашими телами.

Следующим утром я обнаружила Лиама на кухне, он сидел в луче свете от фонарика на батарейках и поедал арахисовое масло из банки. Он уже оделся, собрал рюкзак, который теперь дожидался на столе в одном из бывших автомобильных отсеков. Он не поднял взгляд, когда я вошла, отчего я одновременно разозлилась и расстроилась.

Я не знала, что с этим делать. Лиам имел право на свои чувства, имел право злиться. Но и я тоже. И это было чертовски неподходящее время для ссоры. «Нам нужно быть собранными. Не так ли?»

Я вытащила из холодильника бутылку воды, достала жестяную коробку с сухофруктами из шкафа, села у кухонного островка и принялась жевать. Хотелось бы мне, чтобы фрукты находились в своей оригинальной упаковке, по крайне мере, мне было бы что почитать в этой неловкой тишине.

Я жевала палочки сухого манго до тех пор, пока мой желудок не прекратил урчать, а челюсти не начали болеть, затем закрыла контейнер крышкой и посмотрела на него.

Лиам смотрел на меня, и даже тусклый свет фонаря не помешал мне увидеть, что взгляд его напряжен. Он старался сдерживать эмоции, то ли боль, то ли злость. Я точно не разобрала.