Немёртвый камень (СИ) - Кисель Елена - Страница 95

Кристо потом волосы на себе рвал, когда Дара описала эту сцену: Макс и Гиацинт поменялись ролями. Разозленный тинторель читал нотацию чуть ли не отцовским тоном, по временам только срываясь на крик, а Макс стоял напротив и не мог найти слов, чтобы его перебить. Разве что вот это:

— Оплот…

— Не вы, конечно! — рявкнул Гиацинт, вырастая, кажется, на голову. — А на арене против меня это вас не остановило? С деревянным мечом против железного? Прыгунки! Холдон! Да вы плевать хотели на то, кто вы, кто я, вы же все время твердили, что все эти традиции и предсказания — ничего не значат, так? Ну так они ничего и не значат! Да вы Целестию на голову поставили — и после этого вы хотите сказать, что не нашли бы способа спасти ее, если бы остались рядом? Да она… она сама бы нашла способ, если бы вы не… предали ее. Но вы предали.

Дара в своем халате отчаянно завозилась, устанавливая щиты помощнее. У нее не было уверенности, что Макс не воспользуется огнестрельным оружием. Но на Макса, кажется, нашел какой-то вид столбняка, и это было хорошо, поскольку Гиацинт выпалил финальное:

— Но вы ж у нас умный, так что всё это знали, так?

И шагнул к двери. Потом остановился, развернулся и добил:

— А, совсем забыл. Завтра утром мы с Сакуром улетаем. Знать не хочу, какая помощь от меня вам нужна. Я не Оплот. Не тинторель. И не целестиец больше. И не желаю ничего общего иметь с тем, что там — понятно? В общем, чувствуйте себя как дома.

Истерически всхлипнула дверь под напором сильной тинторельской руки. Макс потер лоб и опустился на стул.

— Черт, — резюмировал он.

— Очень поддерживаю, — откуда-то из халата отозвалась Дара.

Воротившийся с кухни Кристо застал Ковальски и халат в мрачных раздумьях и приободрился. Если ты пропустил что-то плохое — это повод для радости.

— Кому разножранье?

Что-то не просто плохое, а почти катастрофическое. Рука Макса машинально дернулась к тарелке, а на лице в первые секунды даже брезгливой гримасы не объявилось.

— Вы что же, укокали Оплота?

Из толщи байки хмыкнула Дара.

— В принципе, был бы выход.

— В принципе, не было бы. Ты сама говорила насчет этих… ваша треклятая терминология… связей…

— Индивидуальная завязанность нитей драконита? Угу, там сложно. Непонятно, с чего она появилась, но такое бывает — когда артефакт либо делается под определённый тип хозяина, либо избирает себе хозяина. И да, я могла бы покопаться, вот только вопрос — смогу ли я развязать эти нити, не нарушив ценности дракобиля… А дракобиль нам нужен.

Кристо сунул тарелку с разножраньем куда-то в район халата. Тарелку тут же уцапали, хотелось верить, что это была Дара.

— Зачем он нам вообще? Ну, и дракобиль, и тинторель этот?

— Затем, что непонятно — какие неприятности нас поджидают вокруг артефакта-перебросчика. Там может быть, к примеру, сотня колобоев. Ты же помнишь, какие у них уязвимости?

— Есть такое дело, — Кристо хмуро поскрёб затылок. — С чего эта погань вообще тут ошивается. Ниртинэ?

— Может такое быть. Только уж как-то слишком масштабно для них. Я думаю, что артефакт-перебросчик перестраивается. В Опытном Отделе в него наверняка впихнули мощные узлы защиты. Думаю, ребята из Нитринэ сюда полезли в первую очередь. Может, даже несколько недель назад. Ну, а он активировал защитные чары. Колобои вот… может, и Сакура сюда неспростра тянуло. Но если перебросчик воспринял его в качестве защиты — то он и нас за компанию с ним может пропустить, так что… словом, лучше бы тинторелю и дракониту быть с нами.

— А другого выхода, то есть, входа, нет?

— Разве что махнуть в Антарктиду, дождаться мифических Поводырей и попасть в Целестию напрямую, а не через одну из дверей.

Кристо нахмурился, вспоминая все, что слышал об этой самой Антарктиде. Вроде как, там жуть как холодно, но на Целестию это не влияет, конечно. Спасибо Первой Сотне — эта страна все равно как вырванный кусок другого мира со своей погодой, землей, природой…

А холод целестийцы не любят.

— Как-то не очень хочется с этими твоими… проводниками. А может, поговорить с Гиацинтом? Расписать ему, что, мол, в Целестии дела нехороши… а, ну да, он же вроде как уже и не целестиец.

Ковальски пожал плечами. Из халата высунулась чистая тарелка и донеслось предложение:

— Есть пара хороших артефактов по контролю сознания…

— А ты сможешь их держать в бою? Нет уж, — Ковальски поднялся, храня на лице мрачную решимость пойти до конца. — Придется всё же мне… Дара! Я верно понял, что ваши тинторели держат данное слово?

— Ну да, у них свой кодекс.

Кристо вытянул шею, чтобы сполна насладиться гаммой презрительных интонаций. Макс просто не мог удержаться, чтобы не сказать это:

— Традиции, черт бы их… ладно, а насчет способов примирения между мужиками я тоже уловил верно?

Волны халата распахнулись, и из них, как Афродита из пены, вынырнула розовая Дара.

— Макс, ты на это не пойдешь…

— Ты — запахнись, — Ковальски, не оглядываясь, ткнул в нее пальцем. — Ты — подбери челюсть и марш в ближайший магазин.

— Ага, кофейку тебе прикупить, а потом еще и сварить прикажете?

— Возьмешь водки.

Размерами глаз Кристо мог бы померяться с лупосверлами.

— Чего-че…

— Прозрачной алкогольной жидкости, которая в изобилии встречается в России, Кристо, хорош строить из себя младенца! Если нет местных денег — так и скажи.

— В-водки?

— Ну, можешь виски прихватить. Если тут есть приличный.

Дара хранила насмешливое молчание. Кристо деньги взял, но с места особенно не двинулся.

— Что застыл?

Вообще-то, ничего. Просто он боялся их оставлять одних. У Ковальски явно шурупы в башке раскачались сильнее, чем им казалось, может, не надо было сразу ему про Лорелею…

А что у Дары с головой не все нормально — всем и каждому известно с самого начала.

С такими мыслями Кристо начал свой алкогольный поход. По пути он оглядывался через плечо, но кроме напутствия «донести хоть бутылку» ничего не дождался.

Когда дверь за ним захлопнулась, двое в комнате помолчали.

— А вдруг не донесет, — сказала Дара. — Мог бы сам сходить.

Ковальски хмыкнул, потирая щетину на щеке (надо бы все-таки побриться, что ж такое-то!).

— Отчасти я на это надеялся. Ты, конечно, поняла?

Дара опять увернулась в гигантский халат и испустила из него тяжкий вздох.

— Не все слышали про игру в «синюшники»…

Больше этими двоими ничего сказано не было.

* **

В прошлом Оплот Одонара, а теперь Гиацинт держался стойко. Он просидел в своей комнате без малого три часа, старательно избегая встреч с нежданными гостями. Даже вытащил меч на случай, если придется отстаивать свое решение любой ценой. Зная одонарскую настойчивость и, в частности, натуру одного иномирца — он был готов к любым кошмарам, самое меньшее — что дверь в его комнату в ближайшую минуту вышибут ногой.

Но старый дом хранил тишину, только за стенкой, где комната была завалена хламом, хамовато-громко что-то грызли мыши. Казалось, там пилами работают.

День упал к закату, гостей не было слышно, а миляга-Сакур побибикивал под окном. Гиацинт наконец расслабил пальцы на рукояти меча. Проверить бы дракона, что ли. Завтра в путь.

А переубедить он себя не даст. Хватит с него Целестии и всего, что с ней связано. Он выполнил долг. Теперь…

Он приоткрыл дверь и убедился, что за ней никаких кошмаров не скрывается, а просто полутьма и тихо. Скрипучие половицы составляли неплохую гармонию с мышиной грызней. В груди аж полыхало от осознания собственного эгоизма, но это почти заглушалось бурчанием в животе — ведь не обедал же нормально. Если Кристо хоть что-нибудь оставил на кухне…

Гиацинт заглянул в утлую кухоньку — и чуть не шарахнулся оттуда с воплем «чур меня!»

— Ну что ж ты там застрял, — произнес сидящий за столом Макс. — Вроде как это мы у тебя на положении гостей. Хоть и чувствуем себя как дома.