Паутина любви... (СИ) - "Anyuta" - Страница 101

– Она рядом, – пожав плечами, ответил он и поднялся, смотря в мои глаза. Во рту пересохло, и я нервно облизала губы. Невозможно. – Любовь моя, потанцуешь со мной? – Он протянул руку и посмотрел на другую! Рита! Он любит ее? Удар по голове, и перед глазами разноцветные звезды. «Глупая! Какая ты глупая, Милана!» Захотелось подскочить и убежать, когда пара двинулась к танцплощадке, обсуждая, видно, заявление Антона. Как он мог? Это просто удар топором… в лоб. Чтобы мучилась дольше, чтобы ощутила всю палитру его отвращения ко мне. Унизил. Облил помоями и грациозно удалился. «Кто-нибудь, помогите мне! Пожалуйста! Прошу!»

– Милан, не хочешь выйти? – предложила Ира, и я облегченно вздохнула.

– Да, – кивнув, встала из-за стола.

– А мы потанцуем, – улыбнулась мама. Ира подхватила меня под руку и буквально тащила за собой к женскому туалету. Мы прошли сквозь столики, и я зачем-то обернулась. Когда я увидела, как он обнимает ее, как ее голова лежит на его плече, мои ноги подкосились, и я споткнулась.

– Держу, детка, – меня подхватила Ира и повела дальше. Мы вошли в туалет, и я зажала двумя руками рот. – Вот урод. – Подруга обняла меня, поглаживая по спине. А мое тело сотрясалось в беззвучных рыданиях. Алкоголь помог обличить меня всю. Больно. Как же это больно! Это не передать словами, но внутри все скрутило, а лед сковал сердце.

– Боже, что тут у вас? – Настя влетела в туалет и остановилась.

– Не верю, что он так поступает, – прошептала Ира, продолжая обнимать меня. Как мое сердце еще не разлетелось, я не знала. Но отстранилась и подошла к раковине.

– Милан, черт, вот это представление он устроил. А ребята? Была уверена, что сейчас он подойдет к тебе. Я же думала, что он правда тебя любит. Он говорил… он ведь говорил…

– Хватит! – крикнула я на Настю и уперлась руками в раковину. – Хватит, – уже тише повторила я. – Не любил. Никогда. И не будет. У него есть эта Рита! А я дура, ведь все надеюсь. И воздуха так мало… Начала дышать чаще, хватаясь за горло.

– Так, посмотри на меня, – Ира подошла ко мне и повернула к себе. – Это паника. Ты паникуешь. Давай, начинай делать глубокий вдох, а затем выдох. Вдох. Выдох. Умница. Еще раз. Вдох. Выдох. Стало легче дышать, но сил не осталось, и я выставила руки вперед. Пройдя пару шагов, зашла в кабинку и села на крышку унитаза. Опустив голову вниз, сжала руками волосы, продолжая давать себе возможность не умереть от боли внутри.

– Да почему мне так плохо? – проскулила я. – Тело ломает, а руки трясутся. Хочется упасть в обморок и умереть.

– Потому что это предательство от того, кого ты любишь, дорогая, – нежно сказала Настя и погладила меня по голове.

– Это ужасный ужин. И зачем ты вообще начала спрашивать про любовь?

– Не знаю, – прошептала я. Даже не помнила, как это вырвалось из моего рта.

– Она много выпила, и все обострилось. Надо бы уехать по-хорошему, чтобы ты, детка, не выцарапала глаза этой суке. А то вот Антон уже носит от тебя подарок, – усмехнулась Ира.

– Но как уехать? Все поймут, – подняла я голову. Неожиданно стало так жарко, что я начала махать на себя рукой.

– Мы вернемся, посидим еще, затем попрошу Стаса, чтобы отвез, – предложила Ира.

– А у вас с ним что, все серьезно?  – вспомнила я.

– Ну, трахаемся, ругаемся. В общем, то же самое, что было у вас, – пожала она плечами.

– Ясно, идите. Я сейчас. Мне необходима минута, – попросила я их, а подруги переглянулись. – Со мной уже все в порядке.

– Хорошо, только если ты не придешь через пять минут, вернусь, – предупредила Ира, на что я кивнула. Они, бросив на меня обеспокоенные взгляды, вышли. И я осталась одна. Ногой закрыв дверь, снова сжала голову. «Любовь моя, потанцуешь со мной?» – вернулось воспоминание. И я потерла шею. Холодный пот выступил над губой. «Я люблю тебя. Мать твою, как я люблю тебя. А ты холодная… я не нужен тебе», – в перевес этому видению пришло другое. Как он может так спокойно раздаривать эти три слова? Я никогда их не говорила. Я боялась их. И призналась только ему. А для него это просто слова, без душевного подтекста. Жаждала поверить ему и поверила в то, что выдумала сама. «Это самый лучший день в моей жизни, Милана. Ты со мной. А о большем я никогда не мечтал. Я без ума от тебя, ты стала для меня всем, малышка. И не боюсь сказать, что люблю тебя. Всегда. Ни одна девушка не заставляла меня вести себя как полный ванильный ублюдок. Только ты. Всю мою жизнь. И не хочу отпускать тебя. Ты моя», – шептал он тогда в ресторане. А я улыбалась как дура, полностью веря ему. Но зачем эта игра? лацкан пиджака, поморгав.

– Ты? – выдохнула я, переводя взгляд с его лица на руку, сжимающую мое запястье.

– Нет, Санта-Клаус, – процедил он.

– Отвали, – вырвала руку и сделала шаг вперед.

– Ты напилась. Тебе было плохо?  – Он схватил меня за локти, и я ощущала спиной его тепло. Сладко. Предательски сладко было чувствовать его рядом. Его аромат уже начал дурманить меня. Боялась попасть под этот метеоритный дождь своих чувств.

– Зачем ты это делаешь? Твоя любимая ждет тебя, – выдавила я из себя.

– Не ждет, меня никто не ждет. – Его руки обвили мою талию, и он уткнулся в мою шею.

– Что за спектакль? – Злость с новой силой ворвалась в мою измученную душу, и я сбросила его руки с себя. – Отвали от меня! Повернулась к нему и сжала кулаки. Такой любимый и такой ублюдок.

– Ты опять с Александрам, я же просил тебя, – сказал он, хмурясь.

– Да плевала я на твои слова. Ты много что говоришь, но это лишь пыль. Иди, восхищайся своей Ритой, – выплюнула я слова и развернулась, чтобы уйти. Отчетливо показала, что ничего не забыла. Ревную, до красочных сцен в голове.

– А ну иди сюда. – Он схватил меня за руку и потащил за собой.

– Антон, совсем охренел? Отпусти меня! – закричала я.

– Заткнись, – зло прошипел он и, открыв дверь, запихал меня в какуюто комнату. Мы оказались в полной темноте, в каком-то подсобном помещении.

– Что ты хочешь? – Я вырвала руку и отошла от него на шаг, но уперлась в какой-то шкаф.

– Ты прекратишь все свои игры с  Александрам. Ты меня поняла? – яростно потребовал он.

– Да тебе-то какая разница? Я дала ему еще один шанс. Он замечательный, у всех бывают ошибки. Тебе уже впору книги писать об этом. Так почему я не могу дать ему шанс? – сглотнула комок неприятной горечи внутри.

– А тебе впору писать, какая ты шлюха. Что, вчера я тебя не удовлетворил, тут же полетела к своему Александру? Уже готова простить его, лишь бы он вставил тебе? – повысил он голос. Ярость на такую эмоцию заставила все во мне взбунтоваться, и я замахнулась. Но в темноте мало что видно и, возможно, алкоголь не дал мне действовать так резко, как хотелось, и  Антон перехватил мою руку и притянул к себе. – Хватит уже. Я и так по твоей милости с фингалом хожу, – процедил он.

– Что ты хочешь от меня? – простонала я и закусила губу, чтобы не расплакаться от иных чувств, которые проснулись, когда услышала под своей ладонью его быстро бьющееся сердце сквозь рубашку. Горячая кровь и моя ледяная встретились и теперь соблазняли друг друга.

– Не встречайся с ним, малышка. Прошу тебя, – прошептал он, обжигая дыханием мою кожу. – Я не хочу, чтобы он обидел тебя. Не хочу.

– Почему? – Я прижалась к нему лбом и закрыла глаза.

– Не могу, Милана. Я должен оставить тебя. Моя малышка, ты моя, всегда моя. – Его жаркий шепот прошелся горячей волной по телу, заставив подбородок задрожать.

– Тогда уходи, оставь меня. Иди к ней, уходи, – оторвалась от него и пыталась вырвать руку, но он держал крепко. Другая его рука обняла мою талию и прижала к себе. – Оставь меня, пожалуйста, Антон. Я больше не могу так. – Я уже плакала в его руках, пытаясь ударить, избежать очередного унижения.

– Милан, успокойся, тише. – Моя спина уперлась в дверь, и он накрыл меня своим телом, вжимая в дерево. Антон развел руки по бокам и пригвоздил мои запястья к двери своими теплыми ладонями. – Ты не представляешь, что творишь со мной. Я люблю тебя, безумно, и, по-моему, это болезнь. Но не могу быть с тобой. Просто не могу, – шептал он, покрывая поцелуями мою щеку. Чувства вырвались из груди, и я  скривилась от этого. Он отпустил мои руки и взял мое лицо в ладони, заставляя смотреть на него. Но это было больно, ведь сейчас он опять врет. Но разум уже плясал самбу с бутылкой шампанского, и за меня говорили инстинкты. Мои руки схватили его за шею, а губы нашли его губы. Он простонал в мой рот и сжал меня руками, подчиняя тело себе. Оно всегда было его. Это был всплеск эмоций, наши губы сражались друг с другом. Это не томный любовный поцелуй, это была необходимость. Его горячее дыхание вливало в меня жизнь, его зубы подхватили нижнюю губу, и я выдохнула от боли. Но то была приятная боль.