Нарушая клятвы. Том 2 (СИ) - Шек Павел Александрович - Страница 47

— Амелия, здравствуй, — улыбнулся я, увидев встревоженную девочку у входа в гостиную. — Как себя чувствуешь?

— Здравствуйте, господин герцог, — она с тревогой посмотрела на целителя в грязно-зелёной мантии.

— Можете осмотреть дом, — бросил я целителю. — Спальни на втором этаже.

Тот кивнул, заглянул на кухню, затем бросил взгляд на проход в гостиную и поднялся по лестнице. В доме уже не чувствовался сырой запах болота. Было немного прохладно, но пахло яичницей и молоком.

— Как у вас дела? — спросил я. — Продукты купили?

— Ник принёс утром, — сказала девушка. — Огромную корзину, на неделю точно хватит.

— Зовут тебя как? Забыл у брата твоего спросить.

— Криста, — она улыбнулась, немного смущённо поправила платок.

— Амелия, скажи, твой дед хранил золото в доме, кроме того, что лежит в шкатулке, в его спальне?

Она отрицательно покачала головой.

— Он говорил, что торговая гильдия ему много должна, — сказала Амелия. — И они платили ему пятьдесят монет каждый месяц, чтобы он не забрал всё золото. Они приходили перед тем, как дедушка…

Я остановил её жестом, так как со второго этажа спускался целитель.

— В доме заболевших нет, — сказал он. — Простите, господин герцог, что потревожили и отвлекли от дел.

— Хорошо. Не забудьте сказать, чтобы стража разобралась с тем, кто распускал слухи. Пусть выяснят, с каким умыслом он это делал. Я проверю.

— Обязательно, — кивнул целитель и направился к выходу.

Я дождался, пока он уйдёт.

— Приходили, перед тем, как твой дедушка заболел? — спросил я у девочки, возвращаясь к теме прерванного разговора.

— Они ругались в гостиной, — сказала она. — Нам нужны были деньги, чтобы обновить заклинания в доме. Дедушка на них был очень зол. Говорил, что они жадные, хотя он для них много сделал в своё время.

— Они ничего не пили во время разговора? — спросил я, поймав странную мысль.

— Не знаю, — девочка покачала головой.

— С магией в доме разберёмся. Криста завтра или послезавтра сходит в гильдию мухомороборцев… то есть отделение гильдии магов воды, которое оказывает услуги в столице. Пусть придут и поставят всё необходимое. Скажите, что герцог Хаук заплатит, и они хорошенько постараются выжать из меня как можно больше золота, и в доме всё сделают как надо. Золото, что осталось наверху, вам хватит, чтобы закупаться на местном рынке или за городом до самой весны. Но если золото закончится, приходите, я дам ещё.

— Спасибо, — кивнула Амелия, поджала губы.

— Ну, ну, не плачь, — я подошёл, погладил её по голову. — Всё будет хорошо. Я знаю, что ты чувствуешь. Мой дедушка тоже умер, когда я был маленьким, оставив совсем одного. Но оказалось, что я тоже был кому-то не безразличен. Ты уже успела познакомиться с Лиарой?

Она кивнула, вытирая проступившие слёзы платочком.

— Тогда уверен, что она тебя ещё навестит. Или в гости позовёт. Я побежал по делам, меня на улице злые демоны ждут. Как появится немного свободного времени, зайду в гости.

Когда я вышел на улицу, магов и стражи там уже не было. Только любопытные взгляды из окон соседних домов.

— Госпожа Адан, — обратился я к ней, — у меня к Вам просьба. Нужно наведаться в Торговую гильдию и выбить из них золото. Сумма огромная, одного сундука может не хватить. У меня три долговых обязательства на имя Эстевас, последней наследницей которых является Амелия. Есть у меня подозрение, что они не хотят долги отдавать настолько, что готовы дом спалить вместе с жильцами, а главное, с бумагами. Гильдия асверов получит сразу две выгоды: удовольствие от вида грустных лиц жадных людей и плату за услугу. Одна пятнадцатая часть суммы достанется вам.

— Выбить золото из торговцев, — она поморщилась. — Насколько большая сумма?

— Сорок тысяч.

— Ого! — Рикарда удивлённо посмотрела на меня, затем на дом. — Гильдия заработает… двадцать шесть и тринадцать… выходит — две тысячи шестьсот золотых, неплохо. Это гораздо выгодней, чем патрулировать город и ловить спятивших магов. Пойдём, посмотрим на бумаги. Хальма, езжай в гильдию, возьми повозку и десять пар из старших, пусть проветрятся, а то сидят, как ежи в норе. От безделья колючки растопырили и фыркают на всех.

— А Фир и Пин в гильдию не заезжали? — спросил я. — А то они в платьях прислуги ходят и без оружия.

— В этом случае они ещё страшнее и опасней, — хмыкнула Рикарда. — Видит Великая мать, кого-нибудь уже голыми руками придушили или шею свернули.

— Вы слишком предвзяты, — не согласился я.

— Это я ещё слишком мягко выразилась. Я с тас’хи не один десяток лет дело имею. А от этих у меня мурашки по спине. Хорошо бы повлиял на них в лучшую сторону, как ты это умеешь…

То же самое время, северная часть Витории

Тас’хи по имени Страх внесла в просторную богато-обставленную гостиную тело женщины в простом шерстяном платье, положила на пол. Шея женщины была неестественно повёрнута, а на коже проступил синий отпечаток узкой ладони.

— Любопытство губит, — сказала Пин вставая. Резко вдохнув, она громко чихнула, шмыгнула носом.

— Простыла, — сказала Фир, сидя на стуле рядом с массивным резным столом из тёмного дерева. — Ты то тёплое исподнее надела, о котором я утром говорила?

— Надела, — сказала Пин, ещё раз громко чихнув. — Обувь нужна тёпл… а… апчхи.

— Простыла, — вздохнула Фир.

— Что за дом такой, с виду большой и богатый, а внутри холодно, — проворчала тас’хи. — Камин бы топили.

Дом действительно казался богатым, но только на первый взгляд. Некогда пышный ковёр в комнате был изрядно вытоптан, а дорогая обивка стульев потёрта. Видно, что хозяева старались использовать их так, чтобы ткань стиралась равномерно. Камином в помещении часто пользовались, а вот сажа говорила, что его давно пора чистить.

Тас’хи одновременно посмотрели в сторону камина. Слева и справа от него на полу сидели две связанные женщины. У каждой во рту была деревянная круглая палочка, толщиной в большой палец, которую так туго стянули ремешком на затылке, что они не могли голову повернуть. Слева — немолодая благородная особа в дорогом платье, на груди колье, а в ушах золотые серёжки в виде подвесок. Справа — целительница в зелёном платье. Магическая практика почти стёрла следы возраста с её лица.

Достав платочек, Пин вытерла нос. Подхватив один из стульев, она пронесла его к камину и села напротив благородной особы.

— Хорошая решётка у камина, тяжёлая, — Пин покачала рукой железную решётку, прикидывая вес. — Если привязать к ноге, быстро потянет ко дну. Хорошо идти далеко не надо, река рядом. Неглубокая, но тебе хватит.

Женщина замычала, пытаясь что-то сказать.

— Сейчас ты нам скажешь, кто дал тебе яд, кто сказал отравить Грэсию Диас, и пойдём купаться. До вечера мы не торопимся, но лучше обойтись без пыток, это утомительное занятие. От криков всегда болит голова.

Пин схватила её за волосы, наклонив голову, чтобы развязать узел и освободить от кляпа. Странно, но в глазах женщины почти не было страха. Может быть обида, злость на злых демонов, которые ворвались в дом, и недовольство, когда она смотрела на тело служанки. Может, в этот момент она думала о том, что придётся снова искать прислугу, согласившуюся работать в большом доме за небольшую плату. Неужто совершенно не понимает, в какой ситуации оказалась и что её ждёт?

— Кто дал яд? — повторила Пин, наклоняясь почти к самому лицу женщины. — Графиня Годой сразу рассказала, что это ты принесла его в дом Грэсии Диас.

— Я? Вот ведь старая стерва! Это ведь она, точнее, они всё придумали. Ада и госпожа Люсиль, — взгляд графини Монсанту показал в сторону целительницы. Та от удивления и подобной наглости широко распахнула глаза, только сказать ничего не могла. Но в намерениях целительницы появилось желание хорошенько отходить женщину кочергой, лежащей недалеко. — Госпожа Люсиль давно задумала устранить главного конкурента. Постоянно жаловалась, что Диас переманила к себе всех богатых клиентов.