Выбор варианта (СИ) - Ром Полина - Страница 6

Сейчас я уже могла общаться. Разумеется, я говорила коряво и часто меня трудно было понять, мой уровень был примерно «я говорить кушать сейчас хотеть», но, с грехом пополам, мы по вечерам разговаривали. Гарла отрабатывала честно. Думаю, я бы не смогла так долго терпеть назойливые вопросы и приставания чужого человека. Уверена, она вообще была терпеливее меня.

И в вечерних беседах я выяснила, зачем приходил Грай. Он, оказывается, проведывал свою невесту! Когда Трог опрашивал мужчин, он спрашивал, кто хочет взять меня в жены… И захотел только Грай. Он был довольно бедным и варианта завести местную жену у него не было. В поселке женщин было маловато. Но даже при таком раскладе мужики постарше не захотели меня в жены. Я не знала, плакать или радоваться. Муж мне был не нужен, но куда идти, если выгонят?!

Весь вечер я пыталась выспрашивать у Гарлы, кто управляет поселком, но так и не поняла. Зато выяснила, что пустые дома — они ничьи.

— Гарла, почему семья с детьми не старается жить отдельно от родителей?

— Ты не понимаешь. Вместе — легче…

В чем-то она, безусловно, была права. Вместе легче растить детей, экономнее можно питаться, и, главное — позволить себе больше дров. Дрова из леса таскали на себе.

Коней в поселке не было и я не знала, есть ли они здесь, в этом мире. Дрова и хворост из леса таскали на себе.

Вообще, вся живность, которую я видела, немного отличалась от нашей. Разница была в деталях, но была. У свиней более широкие морды, они гораздо спокойнее и безразличнее, чем наши. Пару раз меня вывозили в детстве в деревню, так что я, хоть и очень мало, но помнила. И печи в домах, и рукомойники, и резвых шустрых хрюшек, и овощные культуры. Во всяком случае, я точно знала, что творог делают из молока, а не добывают из варенников с творогом.

Коров в поселке было всего шесть. Это были довольно крупные и флегматичные животные, которых содержали в самых обеспеченных семьях. Так же, как и кур. Далеко не каждая семья содержала птицу. Хотя кормить ее можно было дикими растениями. Раз в день мы ходили и собирали корзину травы с метелочками мелких зерен. Этим своих птиц Гарла и кормила. И были они крупные и не тощие. Один петух-горлопан чего стоил! Великан и красавец! У некоторых были овцы, и для шерсти, и для мяса. Коз я не видела, зато видела странноватое животное, похожее одновременно на кролика и на кошку. Оно было прыгучим, с не слишком длинным, пушистым хвостом и совершенно кошачьими ушами. Их держали в деревянных клетках на мясо. А из шкурок шили одежду. Живность была всеядная и называлась каруша. Они, каруши, ели траву, но не брезговали и рыбой, хорошо и обильно плодились, и редко болели. Держать их считалось выгодным. При хорошем корме мех становился довольно красивым и пушистым. Гарла доставала свою зимнюю накидку, что-то вроде пончо с капюшоном и хвасталась мне. Ну, не соболь и не норка, но мех вполне теплый и довольно ноский, как она утверждала.

Зерновые здесь не сажали. Муку везли из города. Зато огород давал что-то похожее на репку из сказки, оранжевые плоды с тыквенным привкусом. К осени они вырастут крупнее, а пока Гарла выдернула один из них и сварила мне, просто, чтобы показать, что это такое. Ну, съедобно, а размер сейчас, в начале лета был чуть больше крупного куриного яйца. Рос лук и чеснок, я смогла их узнать по стрелкам. Еще какие-то вьющиеся плети с фиолетовыми плодами, формой и размером с огурец. Мёд закупали в городе. Три большие ладьи, их называли брады, принадлежали самым богатым в селе мужчинам. Здесь такие не делали. Это привозные корабли, купили их те, кто удачно сходил на войну и ухитрился вернуться. В селе даже не было кузницы. А ближайший город — полтора суток пути с веслами. Но осенью — легче, осенью до города будет попутный ветер. Было что-то вроде лавочек, которые содержали владельцы двух брад. Там можно было купить или, скорее, обменять всякое-разное, в том числе и иголки, на что-то другое. Подороже, конечно, чем в городе. Но если нужен гвоздь — взять больше негде. Эти пристройки стояли прямо во дворах владельцев лодок и, разумеется, никаких режимов работы тут не существовало. Нужно было прийти в дом и договариваться о цене с хозяином. Почти все мужчины в поселке рыбачили, так что жили не голодая. Осенью владельцы брад прилично зарабатывали. Они или брали мужчину гребцом, и тогда проезд был бесплатный, или везли за плату в город. Продать излишки с огорода, ткани и прочее. Закупиться тем, что необходимо. Такие же рейсы бывали и весной. Я попала на последний рейс. До самой осени из поселка никто не поедет в город. Можно сказать, что тут мне крупно повезло. В лесах, где меня нашли, водились довольно агрессивные хищники.

Владельцы брад рыбачить ходили, как и все остальные — на обычных лодках. Поэтому корабли на лето вытаскивали из воды и, сняв парус, оставляли на песке. Раз в пару дней хозяин ходил и обливал на ночь днище водой, чтобы не рассохлись. Это я уже сама наблюдала.

Зимой, правда, с добычей потяжелее, потому что море неспокойно и рыбачили редко, опасно это было. Но в целом жили сытно.

У меня осталось всего двадцать дней, чтобы решить, выйду ли я замуж за этого вот Грая, или мне нужно выбрать дом и попробовать выжить одной. Без еды и припасов? Или я смогу продать осенью кое-что и закупить еды на зиму?

Мне приходилось ходить босиком, потому что ботинки я берегла. Они понадобятся зимой. Платье из холстины я сшила, достаточно успешно. Пояс под грудью помогал обходится без бюстгальтера, но трусы от ежедневных стирок были уже в плачевном состоянии. Ну, еще месяц тонкий хлопковый трикотаж выдержит. А дальше?

Идея брака, однако, меня не привлекала вовсе. Грай ни разу не попытался заговорить со мной. Похоже, ему просто нужна женщина в дом, готовить и шить. Я, может и не умница-красавица, но себя не на помойке нашла, чтобы спать с каждым, кто крышу даст над головой. Тем более, что здесь этих крыш избыток.

Надо решать…

Больше тридцати дней я зверски долбила язык, но говорила все еще очень плохо. И понимала не все. Только и выбора у меня особого не было.

С утра, сразу после завтрака, я приступила к Гарле с вопросами.

С помощью тех слов, что я знала, телодвижений и той самой матери я, наконец-то, объяснила ей, что не хочу замуж за Грая. В конце концов я ему ничего не должна. Совершенно. За проезд я заплатила сама, за еду и крышу над головой сама, а этот голубчик за все время даже поговорить со мной не пробовал.

Гарла переспрашивала меня несколько раз. Её, кажется, сильно потрясло, что я не хочу замуж. Ну, я так-то понимала её, примитивное хозяйство требует много сил. Без мужской руки физически будет тяжелее, сама мысль, что женщина хочет жить одна для такого социального строя более, чем революционна. Тут я нервно засмеялась…

Надо же, в революционерки попала! Если упустить из нашего с ней разговора все речевые нестыковки, то, примерно, звучало это так:

— Не хочешь замуж?

— Нет, не хочу! — тут я утвердительно покивала головой. Как ни странно, помнить о разнице в жестикуляции мне было труднее, чем учить язык.

— На что жить будешь?

— Заработаю.

— Чем?

— Еще не знаю, надо в город съездить и посмотреть. А до осени я покупать еду буду.

И выложила на стол блестящую пятидесятикопеечную монетку.

— Вот, этого хватит на много дней еды.

Гарла машинально поправила:

— Этого хватит купить еды на много дней.

— Да! Этого хватит купить еды на много дней.

Она взяла монетку в руки, покрутила её, особенно внимательно рассмотрела двуглавого орла и кивнула.

— Да, этого хватит на долго. Будешь жить со мной и платить?

Думаю, полный пансион в этой деревне мне не по карману.

— Нет, я хочу одна жить. Как ты. Есть пустые дома. Они ничьи. Я могу занять один из них?

— Надо спрашивать.

— У кого?

— У сарга.

— Сарг это кто?

— Сарг это Трог, и Рума, и Даго, и рава Нув.