Академия Ребеллион (СИ) - "Skazka569" - Страница 79

После чего учеников повели на то самое поле. Верховный жрец приобнял Айку и Роберта и вывел их первых. Сказав еще пару слов о том, что это за зимние соревнования, откуда они взялись и какое значение имеют, жрец указал ученикам на небольшое возвышение, куда они встали и начали свою песнь.

— Дойдут до второго куплета, начинайте своё представление и вы, — тихо сказал Ридмус, возглавляющий магов. — Не толкаемся с другими факультетами, находим себе свободное место и показываем, чему вы научились. Есть кто-то, кто так и не придумал свой номер? — Он оглянулся, но ученики молчали. Удовлетворенно кивнув, Йеон взглянул на Элиаса, который также вводил детей в курс дела.

— Покажите, какой факультет здесь лучший, — закончил свою речь Элиас и с ухмылкой повернулся к Йеону. Он надеялся, что друг оценит здоровое соперничество и немного развеселится, потому что в последнее время опять ходил какой-то унылый.

Ева прослушала всю речь Ридмуса, потому как он не желал ее видеть, так и ей было проще игнорировать его. Хотя стоило ему снова оказаться ближе, чем на другом конце столовой, как сердце предательски йокнуло. Но сейчас было не до этого, закрыв зеркальце, она подошла к Генриху, с которым вместе и будет показывать свой номер. Они давно отрепетировали танец с магией, поэтому не сильно переживали. Еву больше беспокоило, что родители могут понять все не так и напридумывать себе царское будущее для своей дочери.

Что же касается пения Роберта, выступал он безупречно. Айку даже взглядом не удостоил, потому что все ещё злился на нее. Он, можно сказать, излил ей душу, раскрыл все свои чувства, а она втоптала их в грязь. Конечно, позже он скорее всего отойдет и будет очень долго грустить из-за всего произошедшего, но очень надеялся, что переживет этот момент со злостью. Так было бы проще и менее болезненно.

Айка на него тоже внимания не обращала, просто пела хотя бы ради Дженомы. Она любила свою няню. Это, коненчо, не мама (настоящая мама её не спихивала на полное попечительсотво няни, так что ту она тоже любила всем сердцем), но Айка сейчас не замечала ничего и никого вокруг. Она нашла в толпе свою дорогую няню, а та чуть ли не со слезами на глазах смотрела с гордостью. И Айка пела только для неё.

Фехтовальщики волновались. С их стороны был слышен лязг металла, как кто-то зряжал арбалет, кто-то от нервов ломал стрелу… Многие были одеты просто, но сколько же на них было вещей! Конечно, такие, как Винсент, просто собирались показывать чудеса гибкости и силы своего тела — он планировал танцевать с мечом.

А вот Риз, например, была вся покрыта оружием. На её спине был колчан со стрелами, на ногах, на поясе и на невидемых местах, за плащем, были кинжалы, стилеты, металтельные ножи… Но таких было немного. Девочки больше предпочитали изящные короткие мечи. Тем более это было эффектно!

— Всё, вперёд! — объявил Ридмус, и ученики побежали стадом, хотя такой уж толкони образвоаться не успело — они сразу разбежались кто-куда, заранее уже зная, где будут родные — перед ними же красовались!

Йеон хлопал пробегаюбщих мимо своих ребят по спине и плечам, и когда они с Симонсом остались вдоем, декан также бросил нанего взгляд. И если в прошлом году глаза горели тем самых духом соперничества, то сейчас это были глаза мертвого человека, который пытался это скрыть улыбкой. Йеон в поседнее время много магии потратил, а восполнить её силами чужой крови…

Не было возможности.

— Дружище, не переживай, отдохнем, когда все это закончится, — обнадежил Йеона Элиас. Он воспринял его взгляд как признак усталости, хотя и разволновался чуть больше. Не похоже это было на Йеона, ой, как не похоже. Элиас пообещал Магиссе приглядеть за ним, чем и планировал заниматься в ближайшее время.

Генрих привел Еву почти в самый центр. А где ещё выступать принцу? Он сразу закружил ее в танце, но он не был похож на обычный. При каждом взмахе руки от пары исходила магия в зависимости от того, как менялась песня. Если мелодия была боевой, то вокруг вырисовывал изгибы огонь. Когда же мотив сменился более игривым, в ход пошли иллюзии. Ева выпускала в разные стороны сверкающие сердца и бабочки, а Генрих, распушив павлиний хвост, следовал за каждым ее шагом, будто самец ухаживал за самкой. Им обоим было весело, а уж смотрит ли кто-то на это шоу, все равно. Генри не перед кем красоваться, а Ева и так была уверена, что родители души в ней не чаяли. Единственный, перед кем она хотела порисоваться, был профессор Ридмус. Каждое ее движение так и кричало, мол, пусть увидит, что она и без его уроков хорошо справляется. Жаль, на таком расстоянии не удавалось найти его глазами.

Студенты факультета фехтования тоже показывали все свои навыки, и Элиас был горд каждым из них. Наблюдая за отточенными движениями Винсента, он в который раз убеждался, что это его лучший ученик. Симонс пророчил ему большое будущее в армии, если тот захочет. Чуть дальше, у мишеней Риз показывала чудеса ловкости и меткости. Ни одна стрела, ни один нож или кинжал не пролетели мимо цели. Ее движения были изящными и быстрыми, и даже ничего не понимающий человек восхищался ее грацией не хуже, чем любой танцовщицы.

В финале Генрих выпустил струю огня изо рта, которая превратилась в дракона и, облетев площадку по периметру, взорвалась фейерверком позади певцов, как завершающий аккорд.

Родители были в полном восторге. Они вскакивали со своих мест, аплодировали, выкрикивали имена своих детей. Можно было сказать, что меньше всех свое показали жрецы, но их одна из заповедей — смиренние. Да и… Кто сказал, что они просто пели? Их песни взывали к богам, прося благословение на время этих игр; просили здоровья и счастья своим родным. И будто солнце для каждого светило ярче, небо было голубее, а сердце пело громче.

Даже учителя силой стольких молодых жрецов, смогли заразиться всеми эмоциями, что чувствовали родители — радость, гордость, любовь.

Йеон не был лишён гордости тоже. Он с выпяченной грудью обвивал взглядом каждого своего ученика, в первую очередь наблюдая за Генрихом, как за будущем всего королевства. Даже его магия показывала, насколько он был добрым мальчиком. А в последнее время и вовсе расцвел, ведь прошлый год он хоть и имел друзей, но всегда такой скучающий, такой смиренный, без блеска в глазах. Наверное, дело в его новой подруге — Йеон не знал, но искренне гордился тем, в кого превращался маленький принц.

Но Йеон волновался, и когда зрелище закончилось, декан взглянул на место директора. Как и ожидалось, Вильгельм уж восседал подле директора, окружённый таким количеством стражи, что бедная Нилан не знала, куда себя деть. Король смотрел на сына холодно, кривился и что-то шептал страже. И Йеон в голове промотал все, что видел и слышал, когда король и принц были вместе; как Вильгельм отзывался о Генрихе и что говорил. Мальчику грозила опасность. Король не готов был отдать свое место наследнику и, более того, видел в нем угрозу. Если с Генрихом что-то случится, у короля больше не будет наследника. С его безумием, королевство упадет во мрак, а со смертью наступят смуты и войны за престол. Либо за Генри нужно было следить и предоставить стражу, либо…

Ускорить его коронацию.

— А твои хороши, — усмехнулся Элиас, хлопая Йеона по плечу. — Ладно, в этом году уделал. Признавайся, ты надоумил дракона? С таким моим ребятам тяжело тягаться, но мы отыграемся на соревнованиях.

Вот уж кто вел себя чуть ли не беззаботнее, чем ученики. Для Элиаса это тоже был праздник, а в последнее время все было так хорошо и без происшествий, что он и забыл, какими негодниками могут быть дети, опять натворят чего-нибудь. Припомнив убедительные наставления Магиссы перед началом, он слегка поубавил веселость.

— Ладно, я пошел проверять, все ли готово к эстафете. Пусть Евангел пока речь толкает, уводи студентов, чтобы они не видели, какие мы им ловушки приготовили. — Потирая руки с немного злобной ухмылкой, Элиас пошел к подсобкам, где его уже ждали несколько профессор, которые будут помогать с приготовлениями.