Снег на песке (СИ) - "Мурзель" - Страница 39

— Разница в том, — Амрен поставил чашку на столик, — что я теперь знаю.

— И что это меняет?

— Это меняет все.

Повисло глухое молчание. Чего он добивается? Бьянка судорожно отхлебнула чай.

— И что ты предлагаешь? — наконец отважилась спросить она.

От пронзительного взгляда по спине пробежала огненная дрожь.

— Я тебе нравлюсь? — прямо спросил он, и у нее перехватило дыхание.

Бьянка нервно облизала пересохшие губы.

— Да, — тихо сказала она.

— Тогда будь моей возлюбленной, — его рука мягко легла на ее ладонь.

В глазах защекотало от слез. Она хотела бы этого больше всего на свете. Но разве это возможно, после того, что те два урода сделали с ней? Бьянка тяжело вздохнула.

— Прости, но… я не могу… я не готова…

— Не волнуйся, — ласково сказал Амрен. — Ничего не будет, пока ты сама этого не захочешь. Мы не будем торопить события.

Он не понял. Наверняка, он подумал, что она девственница, и потому не решилась пойти с ним до конца. А что будет, когда он узнает грязную правду? Захочет ли он иметь с ней после этого дело? Может, скрыть?.. Нет, какой смысл ему лгать, правда все равно рано или поздно всплывет.

— Я боюсь, что никогда не смогу, — с горечью вымолвила она. — Понимаешь, меня… меня…

Горло перехватило спазмом, и она осеклась, не в силах закончить фразу. Амрен молчал, а его черные глаза медленно наполнялись гневом.

— Кто это с тобой сделал? — наконец тихо спросил он. — Я убью его.

— Капитан того корабля, что привез нас сюда, — с трудом выдавила она.

— Как его звали? Что за корабль?

Бьянка сглотнула. Ей было больно даже произносить это имя.

— Умберто, — наконец сказала она. — А на носу корабля была фигура синей гарпии.

— Умберто с «Синей гарпии». Мы найдем его. Этот кусок ослиного дерьма заплатит за каждую пролитую тобой слезинку. Клянусь тебе!

— Спасибо… — Бьянка тяжело вздохнула. — Ну вот, теперь ты все знаешь…

— Да. — Амрен стиснул ее ладонь. — И это ничего не меняет. Я хочу, чтобы ты была со мной.

Она подняла на него заплаканные глаза.

— Но зачем я тебе? Такая.

— Потому что я люблю тебя.

У нее перехватило дыхание.

— Как ты можешь так говорить? Ты же меня совсем не знаешь.

— Зачем мне скрывать правду? Я полюбил тебя с первой же встречи, просто боялся себе в этом признаться… сама понимаешь, почему.

— А если я никогда не смогу…

— Это не важно.

— А как же Лейла?

— Не будет больше никакой Лейлы.

— Но…

— Никаких «но». Иди сюда!

Приподнявшись с ковра, Амрен легко коснулся губами ее щеки.

— Я люблю тебя, Бьянка из Хейдерона. И больше никто не посмеет тебя обидеть!

В груди разлилось приятное тепло. На несколько минут воцарилось молчание. Прохладный аромат мятного чая убаюкивал, даруя расслабленность и блаженное успокоение. Амрен сидел напротив, и белоснежный фарфор чашки ослепительно блестел на фоне смуглой кожи красивых мужских рук. Жгучие глаза неотрывно смотрели на нее, и Бьянка проваливалась в их бездонную черноту. В комнате было так тихо, что она отчетливо слышала биение своего сердца.

Это признание в любви стало для нее полной неожиданностью, и она не знала, что ей делать дальше. Ее безудержно тянуло к Амрену, но видение, вспыхнувшее в мозгу, воспоминание о кошмаре — такое четкое, такое ясное — вселяло в душу липкий серый страх.

В образе Бена она могла тайком наблюдать за Амреном с безопасного расстояния, но теперь, раскрывшись перед ним, обнажив свое тело и душу, она почувствовала себя беззащитной. Да, сейчас он сдержался, не стал ее ни к чему принуждать, но что если он все-таки потребует от нее близости? Она не сможет… После того, что эти два негодяя сделали с ней, она никогда не сможет…

— О чем задумалась? — его ладонь мягко коснулась ее руки.

Бьянка вздрогнула.

— О том, что будет дальше.

— А чего бы тебе хотелось?

«Чтобы этот ужас на корабле никогда не происходил. Чтобы я могла обнять любимого мужчину, не опасаясь жутких воспоминаний. Чтобы мне больше не приходилось просыпаться по ночам в холодном поту, снова и снова переживая этот кошмар».

— Мне кажется, не стоит ничего менять, — вслух сказала она. — Ты ведь не расскажешь остальным?

— Что ты — девушка?

— Да.

Амрен задумчиво отхлебнул чай.

— Нет, если ты этого не захочешь.

— Спасибо, — Бьянка вздохнула с облегчением.

— Но что ты скажешь о моем предложении? — бездонные глаза пронзили ее насквозь. — Ты согласна стать моей возлюбленной?

Длинные пальцы пробежались по ее запястью. Сердце сжалось от тоски.

— Но я не могу, — Бьянка умоляюще взглянула на него.

Амрен отставил чашку и взял ее руки в свои. Его ладони такие теплые! Вот бы зажмуриться, откинуть голову и просто наслаждаться этим прикосновением.

— Я не буду ни на чем настаивать, — мягко произнес он. — Просто будь рядом. Клянусь, я не трону тебя, если ты сама этого не захочешь.

— Я не знаю…

— Давай попробуем.

Бьянка шумно выдохнула. Как же ей хотелось быть с ним! Как же ей хотелось быть нормальной!

— Хорошо…

Он поднес ее ладони к губам.

— Просто будь со мной.

Она погладила его по щеке, чувствуя, как жесткая щетина приятно покалывает пальцы.

— Я попытаюсь. Но я и дальше буду жить в своей комнате.

— Она слишком маленькая и неудобная, — возразил Амрен. — Я подыщу тебе что-нибудь получше.

— Не страшно. Я привыкла, мне и такой вполне хватит.

— Но там нет ничего, кроме матраса и сундука!

— А мне большего и не надо.

Он с удивлением уставился на нее.

— Впервые встречаю женщину, которой ничего не надо. Я велю Мустафе принести тебе кровать.

— Не нужно. На матрасе спать прохладнее. Разве что…

— Что?

— Мне бы хотелось иметь возможность мыться, когда я захочу… А то я все время должна тайком пробираться в баню, пока там никого нет.

Амрен улыбнулся.

— Ага, припоминаю, как ты стащила мою одежду.

— Зачем ты вообще тогда пошел в баню, у тебя же своя ванная комната?

— Накануне сломался насос, и Мустафа не смог закачать воду в бак на крыше, — пояснил он. — В-общем так: я дам тебе ключи от своей комнаты. Ты можешь приходить туда в любое время, пользоваться ванной, читать книги, делать все, что захочешь. Можешь даже спать на моей кровати, я уйду на диван.

— Спасибо.

— Но есть одна вещь, — он на секунду смутился. — Так как ты и дальше собираешься для всех оставаться «Беном», то постарайся, чтобы никто не заметил, как ты ко мне заходишь.

— Хорошо, — кивнула Бьянка.

— Не пойми меня неправильно, просто не хочу лишних пересудов. Кто-то может подумать, что у их главаря появился любимчик, или кое-что похуже…

— Понимаю.

— В лицо они не посмеют мне ничего сказать, но пойдут разговоры. Я же их знаю — они хуже базарных торговок, — Амрен на миг замолчал, затем добавил. — А может, все-таки признаемся, что ты девушка? Тебе не о чем волноваться, мою женщину никто и пальцем не посмеет тронуть.

— Лучше не надо. Я постараюсь, чтобы никто ничего не заподозрил.

— Ну ладно. — Амрен нежно поцеловал ее руку. — Как же я рад…

— Чему?

— Тому, что «Бен» оказался «Бьянкой».

Некоторое время назад…

Увидев высокие стены из светлого камня, Мия сообразила, что их привезли во дворец, но не успела она толком ничего рассмотреть, как их завели внутрь. Пройдя по длинным, коридорам, освещенным трескучими факелами, пленницы оказались в просторном двухъярусном помещении. Мебели в нем почти не было, лишь вдоль стен простирались ряды тюфяков, отделенных от центрального прохода плотными занавесками, а по углам стояло несколько низких столиков. В комнате находилось множество женщин. При виде вошедших они встрепенулись, все как одна поворачиваясь в их сторону.

Мия оробела от такого пристального внимания, но тут к ней и ее спутницам подошла пожилая дама в шуршащем зеленом платье. Брезгливо поджав губы, она велела новоприбывшим выстроиться в ряд. Остальные обитательницы гарема принялись хихикать и перешептываться, бесцеремонно разглядывая их.