Снег на песке (СИ) - "Мурзель" - Страница 14

— Да. Извините, — Бьянка поднялась с дивана.

— Если ты голоден — пойди на кухню и возьми там себе чего-нибудь перекусить. Чувствуй себя как дома!

***

Бьянка последовала совету и спустилась на кухню. Мустафа — толстый румяный повар с залихватски закрученными усами — вручил ей тарелку пирожков и стакан кизилового шербета. Бьянка с подносом вышла в сад, уселась на деревянную скамейку и принялась ужинать, наслаждаясь долгожданной вечерней прохладой. Ну что ж, пока все складывается не так уж и плохо. Она на свободе, у нее есть крыша над головой, и соратники, которые помогут освободить сестру. Весьма недурно для одного дня.

Тихое журчание фонтана перемежалось звуками струн, доносившимися из окна второго этажа. Кто-то наигрывал красивую печальную мелодию. Звучание напоминало лютню, но ритм, лад и плетение аккордов казались непривычными. Бьянка вздохнула. Удастся ли ей когда-нибудь вновь увидеть туманные горы Хейдерона, вдохнуть прохладный влажный воздух, напоенный ароматом хвойных лесов? Или ей суждено сгинуть тут, в чужой стране, среди горячих песков и свирепых разбойников?

Бьянка прикрыла глаза. Интересно, родителей уже известили об их с Мией пропаже? Что они сделают, когда узнают? В памяти всплыло лицо матери — тонкие черты, зеленые глаза, нетронутые сединой смоляные волосы. Она наверное с ума сойдет от беспокойства. А отец? Он будет рыть носом землю, чтобы найти своих дочерей. Наверняка ее родные обвинят во всем дядюшку, отец и так его недолюбливает. Как бы из-за этого не ухудшились отношения между Ангалонией и Хейдероном! Жгучий стыд острыми когтями заскребся в груди. Черт! Это она во всем виновата!

Нужно будет при первой же возможности отправить близким письмо. Она пойдет в порт и найдет какой-нибудь корабль, отплывающий в Форталезу… Но что, если она наткнется на капитана Умберто? Сердце болезненно сжалось, в душу пробрался безотчетный страх. Да нет, что за глупости! «Синяя гарпия» скоро уплывет, капитан ее не узнает в мужской одежде, а даже если и узнает, то сделать ничего не сможет…

Но как Бьянка себя ни уговаривала, она никак не могла прогнать холодное липкое волнение, охватывающее при одной только мысли о том, что нужно будет пойти на пристань. Ладно. Все равно, для того, чтобы отправить письмо, нужны деньги, а у нее их пока нет. Она обязательно что-нибудь придумает, но позже.

Бьянка отнесла посуду на кухню и поднялась на второй этаж. Дверь в покои Амрена была приоткрыта. Она не удержалась, заглянула внутрь, и тут же отпрянула: он сидел на диване прямо напротив двери и, кажется, заметил ее. С отчаянно бьющимся сердцем она собралась было проскользнуть в свою комнату, как вдруг он окликнул ее:

— Бен? Зайдешь на минутку?

— Х-хорошо, — несмело улыбнулась она и вошла.

Ступни утопали в пушистом ковре. Мерцание свечей выхватывало из полумрака бежево-оливковые стены, отделанные узорчатыми панелями. В глубине комнаты Бьянка заметила широкую кровать под балдахином из воздушной ткани, а напротив — резной шкаф, пестреющий разноцветными книжными корешками.

Амрен сидел на угловом диване, поджав под себя ноги и облокотившись на груду подушек. К сиденью был прислонен инструмент, похожий на лютню, а на шестигранном столике стояло блюдо с фруктами.

— Входи, садись. Угощайся.

Бьянка робко присела на край дивана, и взяла бархатистый оранжевый абрикос с россыпью красных веснушек на боку.

— Расскажи мне о Хейдероне, — попросил Амрен.

В его угольно-черных глазах яркими бликами отражалось пламя свечей. Этот взгляд будто завораживал Бьянку. Она смущенно потупилась.

— О Хейдероне? Почему тебя это интересует?

— Моя мать была хейдеронкой.

Бьянка удивилась и немного обрадовалась: приятно встретить на чужбине человека, хоть как-то связанного с родными краями.

— Правда? А отец?

— Алькантарец, — Амрен нахмурился, явно не желая распространяться на эту тему.

— Ладно, — нерешительно начала она. — Что бы тебе такого рассказать? Ну… в Хейдероне холодно и зимой идет снег.

— Ни разу не видел снега. На что это похоже? — в голосе Амрена послышалось любопытство.

— Представь себе твердый дождь…

— Это должно быть больно, — поморщился он.

— Нет, — улыбнулась она. — Я неправильно выразился. Твердый дождь — называется «град», он бывает очень редко, но попасть под него действительно не особо приятно. А снег — это другое. Снежинки мягкие и падают медленно. Они постепенно покрывают землю, и все становится белым.

Бьянка откусила половинку абрикоса, и рот наполнился ароматной медовой мякотью. Амрен встал с дивана, подошел к шкафу и достал из него книгу.

— Как здесь? — спросил он, немного полистав страницы.

Бьянка взглянула на иллюстрацию: пушистая елка на фоне зимнего леса. Книга была на хейдеронском. Кажется, какие-то сказки.

— Да.

— Хотел бы я однажды взглянуть на это, если будет на то воля Бурхана, — мечтательно произнес он. — Слушай, скажи, я правильно читаю?

Он прочел вслух несколько строк из книги. Медленно, с сильным акцентом, но в целом верно.

— Да. Вполне. Ты знаешь хейдеронский?

— Немного. Мать говорила на нем со мной, но с тех пор уже многое позабылось.

— Если хочешь, могу помочь попрактиковаться.

— Отличная мысль! А я помогу тебе улучшить твой алькантарский.

— А что с ним не так? — удивилась Бьянка. Ей-то казалось, что она прекрасно на нем говорит.

Амрен улыбнулся, в его глазах заплясали огненные искорки.

— Ты ставишь некоторые слова в женскую форму. Как будто ты девушка, а не парень. Звучит временами довольно смешно.

Проклятье! Чуть не прокололась на такой ерунде! Бьянка криво усмехнулась.

— Буду рада, — сказала она.

— Вот видишь, ты опять только что сделал эту ошибку. Ты сказал «буду рада» — так говорят женщины. Нужно говорить «буду рад».

— Спасибо, — пискнула она, сконфуженная очередным промахом.

— Да ты не волнуйся — никто не посмеет над тобой смеяться, ведь ты умеешь за себя постоять. Отлично дерешься! У тебя, наверное, был очень хороший учитель?

— Самый лучший! Отец многому меня научил.

— Он, должно быть, великий воин.

«Настолько великий, что даже стал королем», — хотела сказать Бьянка, но вовремя прикусила язык. Не стоит раньше времени выкладывать всю подноготную.

— Да, — сказала она. — В бою ему нет равных.

— Хорошо. Тогда ты обязательно расскажешь о нем в следующий раз. Не хочу утомлять тебя разговорами, ты выглядишь уставшим.

После такого напряженного дня Бьянка действительно очень устала, но сейчас, рядом с Амреном ощущала себя на удивление бодро, словно в голову ударило игристое вино. Ей хотелось поговорить с ним еще, о нем узнать побольше. Однако не стоило злоупотреблять его гостеприимством.

— Тогда я пошла. Спокойной ночи!

— Не «пошла», а «пошел», Бен из Хейдерона, — усмехнулся Амрен. — Спокойной ночи, и да хранит тебя Бурхан.

На следующее утро Бьянка проснулась ни свет ни заря, разбуженная журчанием фонтана и бодрым пересвистыванием птиц. Она выглянула в окно. Было еще очень рано — внутренний дворик утопал в густой тени, а первые солнечные лучи едва успели коснуться зубцов на крыше. А не сходить ли в баню, пока все спят? Последний раз Бьянка мылась три дня назад и казалась себе жутко грязной.

Хорошо бы еще сменить одежду, но другой, к сожалению, нет. Интересно, здесь выдают какую-нибудь форму? Нужно будет спросить у Амрена. Ей вспомнился вчерашний разговор с ним. Было приятно узнать, что он наполовину хейдеронец. Наверняка, именно поэтому он и принял ее в свою банду, потому что людей в ней, как она уже успела выяснить, хватает и без нее.

Бьянка выскользнула за дверь и, стараясь не шуметь, пошла по галерее. Никого нет, двери закрыты — похоже, все еще спят. Она спустилась на первый этаж. Вот и баня.

Предбанник был пуст. Бьянка открыла дверь, и заглянула в парную. Ее окутало облаком горячего воздуха — уже растоплено, но пока никого нет. Теперь нужно поторопиться. Она быстро скинула пропитанную потом одежду, поморщившись от его острого запаха, и взяла с полки пару полотенец. Одно накинула на голову, а второе обмотала вокруг туловища. Полотенце оказалось довольно узким и едва прикрывало ягодицы, но ничего страшного — если она поспешит, то никто ее не увидит.