2024 - "Александр Чугункин" - Страница 77

Голос президента начал становиться всё жёстче. Несколько повстанцев в недоумении заглянули в комнату.

— И только Всеобщий Союз, который недалёкие люди именуют «Мировым Правительством», поможет нам достичь этого. Так что… Да, я предатель. Мы все должны охотно сотрудничать, если хотим пожать плоды выгоды от этого объединения. И мы определённо пожнём их.

Трансляция отключилась, но за секунду до этого рука Олега вырвала вилку телевизора из розетки. Он даже был рад тому, что посмотрел эту передачу. Если до этого у него ещё были какие-то сомнения в том, правильно ли они всё делают, то теперь они рассеялись.

— Вот и правильно! — Воскликнул Джон, — скоро во всех домах навсегда замолчит этот гнусный голос.

— И как часто… — Олег подбирал слова, — как часто в обычное время шла эта пропаганда?

— Каждый день по несколько раз! — Усмехнулся Джон, когда они вышли к остальным, — Вы что, не помните?

— Помню-помню, — заверил Олег, не став вдаваться в подробности, — и что, эти бредни кто-то воспринимал всерьёз?

— И сейчас воспринимают! — Отозвалась одна из девушек-повстанцев, — есть такие малодушные. А уж в мирное время их было раз в пять больше…

Олег даже не нашёл, что ответить. Они тем временем снова вышли на улицу. Картина была удручающая. Редкие деревья стояли совершенно голые. Несколько домов были разрушены до основания то ли бомбами, то ли ещё чем-то. Практически у всех домов были пробиты крыши — Правительство продолжало зачистку хедкрабами. Часть улицы была завалена обрушившимся домом, так что пришлось перелезать через гору завалов. Рядом горело несколько автомобилей под погнутыми фонарными столбами. Трещали автоматные очереди, совсем близко хлестали одиночные винтовочные выстрелы, гулко оглашали окрестности взрывы. Дом на этой улице обрушился совсем недавно, завалы ещё дымились, а пыль не успела улечься. Перебираясь через горы руин и обломков, Олег содрогнулся, когда увидел торчащую из-под камней руку. Но когда он наступил совсем рядом, чтобы продолжить путь, рука слабо шевельнулась. Олег мгновенно замер, подняв вверх кулак — знак всем остановиться. И пригляделся: не показалось ли? Когда рука шевельнулась ещё раз, сомнений больше не было.

— Эй, все сюда! — Крикнул он отряду, — осторожнее ступайте, тут могут быть выжившие! Кто-нибудь трое, сюда, быстро, помогите вытащить! Тут человек!

По зову кинулись сразу пятеро. Они оттеснили Олега и принялись живо разбирать завал. Человек под камнями застонал.

— Осторожнее поднимайте камни, — предупредил Олег, заглядывая им через плечо.

— Какой-то парень, — сказал кто-то, когда показалось лицо.

На лицо выжившего невозможно было смотреть без боли. Окровавленное, распухшее и побитое, оно было почти неузнаваемо, глаз выбит. Кровавое месиво в одном месте слабо раскрылось и застонало — в этом месте был рот.

— Чёрт, да вытаскивайте же его скорее! — Крикнул кто-то, — да осторожнее…

— Э, да тут ещё кто-то есть!

— Вот что, — решил Олег, — вы пятеро останетесь тут, поможете тем, кто выжил. Здесь могут быть старики, женщины, дети…

Секундное сомнение мелькнуло на лицах пятерых парней: что дороже — идти с великим Олегом или помочь заваленным товарищам?

— Конечно, — кивнул один из них, остальные молча продолжили работу, — можете на нас положиться. Если уж кто-то ещё тут выжил, мы их найдём.

Олег кивнул.

— Оставайтесь. Вы знаете, куда идти, если что.

И он посмотрел на грозно возвышающуюся над городом Цитадель. Её было видно из любой точки города. Вершина терялась среди серой пелены облаков, никаких окон — башня немыслимой конструкции, иррациональной архитектуры. Раньше она нависала над головами, словно меч. Сейчас она показалась Олегу знаменем, указателем, пограничным столбом, отделяющим этот мир от прошлой жизни. Вот доберутся они до неё…

Оставив пятерых разбирать завалы, Олег с отрядом двинулся дальше, в соседний квартал. Здесь завалов было ещё больше. Олег даже поколебался: не оставить ли и тут пару человек? Нет. А не то он скоро один останется, если не сам будет заниматься разбором руин вместо того, чтобы найти Сергея. Вот такой парадокс: либо все разбирают завалы и ищут раненых, либо воюют. Раненые не нужны, они мешают, отбирают силы и время. Ранеными солдатами войну не выиграть. Олегу это не нравилось, но он начал всё чаще видеть двоякость человеческой морали. Бывают моменты, когда понимаешь, что не всё в мире делится на чёрное и белое, а что есть ещё и бесконечные противоречивые полутона.

— Хедкрабы! — Крикнул кто-то и, не задумываясь, открыл огонь.

Олег, дёрнувшись, вскинул дробовик и бегло выстрелил по ползущему к ним существу. Справа резко вскрикнул повстанец — хедкраб прыгнул прямо на его лицо. Товарищ кинулся помогать отодрать тварь. Хедкраб был забит ногами. Олег ободряюще похлопал спасённого по плечу.

— Вот и я чувствовал себя так же в коридорах «Мамоново»! — Улыбнулся он, подавив давящие воспоминания.

— Хеды совсем обнаглели! — Весело заметил парень, ощупывая царапину от когтей твари, — как сейчас помню, как я в детстве кидался в них камнями, когда они заползали к нам в комнату!

Олег покачал головой. А что он мог ещё ожидать от людей, которые выросли бок о бок с существами с других планет? Снова идя вперёд, Олег вдруг ощутил тяжёлую тоску по старому миру. Если каждый из его новых спутников стремился к уже давно забытой утопии, то он помнил ту жизнь совершенно отчётливо. Его родной город. Бетонные джунгли. Весёлые вечера в баре вместе с Сергеем и другими. Университет, занятия, студенческие похождения. Природа, небо. Чистое небо… Всё это было так недавно. Стоит протянуть руку — и дотронешься…

Они проходили через руины какого-то разрушенного здания, когда земля под ногами вдруг начала гудеть и подрагивать. Олег, оглянувшись на странный трубный звук, увидел вдалеке за грядой развалин гигантский силуэт.

— Страйдеры! — Заорал кто-то, и спутники Олега мгновенно разбежались в стороны, прячась кто куда.

И лишь Олег застыл на месте, пытаясь разглядеть, что же это было. В следующую секунду он увидел. Огромное паукообразное существо на трёх гигантских ногах обыскивало руины, двигаясь с жутковатой лёгкостью. Инженер в ступоре глядел на синтета Правительства. Он даже и не мог представить, что такое бывает в реальной жизни… Фасеточные глаза страйдера выискивали кого-то среди руин, а массивная пушка, больше похожая на жало, свисала с брюха. Олег забежал в подъезд, где прятались остальные.

— Будем надеяться, что он не пойдёт нас искать, — сказал кто-то и боязливо поёжился.

Топот гигантских ног снаружи не прекращался, но вроде и не нарастал.

— Нечасто их выпускают, — подала голос Фрэнсис, — Город 14 до сих пор считали самым спокойным, хватало «Госкавалерии».

— Да уж, — проворчал подбежавший Джон, — в прошлый раз, когда сюда выпустили страйдеров лет семь назад, это было ужасно…

Одна из девушек тихо отошла в сторону и закрыла лицо руками.

— Нафига было это говорить? — Фрэнсис резко толкнула приятеля в бок.

— А что я такого сказал? — Удивился Джон, но под взглядом остальных умолк.

— Что с ней? — Тихо спросил Олег у Фрэнни, покосившись на плачущую девушку.

— Во времена первого восстания страйдерам отдали на еду её старых родителей и её сына.

Олег испуганно посмотрел на девушку, в шоке от услышанного. Ему вдруг стало стыдно. Все эти люди прошли через такие ужасы, пока Олег отлёживался где-то вне пространства и времени. И они всё равно считают его героем. А ведь его война в реальном времени длится всего около недели. Наблюдая, как Фрэнни пошла успокаивать девушку, Олег горько усмехнулся. Кому повезло больше: ему или им? Они прошли через вторжение Мирового Правительства, засилье инопланетных тварей, многолетний гнёт. Олег прошёл через ад «Мамоново», но он длился всего пару дней. Эти дни навсегда изменили его, но инженер всё равно, в отличие от этих людей, прекрасно помнил тот, прежний мир. Всё происходящее сейчас казалось лишь сном. Стоит проснуться — и прежняя жизнь сразу вернётся. Но это — реальность. Олег старался об этом не думать, но он навсегда потерял прежний мир. За девять лет случилось так много… Тоска по жизни, которая была словно вчера, давила на инженера. Эти повстанцы, они прошли через все ужасы вторжений, и они давно позабыли ту жизнь, какой она была в нулевых. Для них она была сказкой, «преданьем старины глубокой». Они не мучились от тоски по старому миру. Так кому же тяжелее: им или Олегу? Он не знал.