Ты – ведьмец. Книга первая (СИ) - "Серый Мыш" - Страница 18

– Вы не поняли, – я почему-то автоматически потрогал левое ухо, – один меч мне, а второй моему ученику. Парню, который нас там ждёт, – я показал рукой на дверь в дом.

Лучше бы я этого не делал, потому что вслед за взмахом руки с той части дома, где остались Вуйцики, раздался грохот и противный скрежет. Мы с Эмметом переглянулись и дружно побежали на звук.

Я почему-то даже не удивился, когда увидел Пшемека, пытающегося с помощью черенка от лопаты раскурочить какой-то работающий механизм. Тот скрежетал и сопротивлялся, но на стороне атакующего были слабоумие и отвага, и втроём они оказались грозной силой.

– Это не я! – заорал Пшемек, продолжая сражаться с железным монстром. – Оно само! Мы стояли, а оно как начало тарахтеть, шипеть и ножом размахивать!

Эммет отпихнул малолетнего луддита* и попытался выключить аппаратуру, но видимо, юный террорист уже успел что-то конкретно повредить, потому что скрежет никак не прекращался. Тут я увидел нож, о котором говорил Пшемек. Хищный полуметровый тесак был зажат в механической руке и хаотично двигался, стараясь дотянуться до кузнеца.

– Осторожней! – Милош бесстрашно оттолкнул Эммета в сторону и со всей силы долбанул по руке с ножом каким-то обрезком трубы. Рука немного согнулась, но нож не выпустила. Замахнувшись во второй раз, спасатель едва не проломил голову кузнецу, некстати оказавшемуся сзади. Тем временем Пшемек снова подскочил к механизму и с яростным воплем вонзил в него черенок, как копьё.

– Прекратите! – заорал Эммет.

Вуйцики от неожиданности отпрыгнули назад. Пшемек обо что-то споткнулся и в падении умудрился свалить с соседнего стола агрегат с двумя большими стеклянными ёмкостями. Стекло разбилось, и комнату наполнил аромат свежесваренного кофе.

– Вон из дома! – рявкнул я, глядя на Вуйциков и указывая им пальцем на дверь. Два раза просить не пришлось.

Кузнец наконец справился с фехтовальным монстром, и рука с ножом бессильно опустилась на разделочную доску, отрезав от лежащего на ней батона колбасы кривой кусок.

– Эммет, простите моих друзей, они не со зла, – я попытался сгладить недопонимание. – Они люди дремучие, к изобретениям непривычные.

Кузнец с тоской смотрел на осколки стекла в кофейной луже и машинально жевал вышеупомянутый кусок колбасы.

– Это была всего лишь машина по нарезке колбасы для бутербродов, – в голосе изобретателя чувствовалась горечь утраты, – время обедать, вот она и включилась.

– Может, тогда пообедаем? – я справедливо предположил, что лучший способ успокоиться – это как следует поесть.

– Давайте, – Эммет был со мной полностью солидарен. – И этих разрушителей своих зовите, а то не ровен час без присмотра ещё что-нибудь сломают.

________________

* Лудди́ты — участники стихийных протестов первой четверти XIX века против внедрения машин в ходе промышленной революции в Англии. С точки зрения луддитов, машины вытесняли из производства людей, что приводило к технологической безработице. Часто протест выражался в погромах и разрушении машин и оборудования. (Википедия)

Обед был под стать гостеприимному хозяину. Бутерброды, нарезанные вручную, картошка фри из полуфабрикатов, приготовленная в адской машине с кипящим маслом, сомнительного вида мясные консервы в пузатых стеклянных банках, оказавшиеся, как ни странно, вполне съедобными. Свежие овощи немного оживили крахмально-белково-холестериновое меню. Эммет попытался было сварить кофе, но потерпел фиаско. Намотанная на скорую руку индукционная катушка оказалась слишком мощной, железный ковшик, служивший в качестве турки, моментально раскалился докрасна, вода и плавающий в ней молотый кофе сразу же вскипели, выплеснулись через край и замкнули проводку. Пришлось довольствоваться чаем из чайника, нагретого по старинке, на кухонной плите. Вместо обычных дров использовались какие-то хитрые высокоэффективные поленья, поэтому ждать пришлось недолго.

За обедом почти не разговаривали. Кузнец с грустью поглядывал то на искалеченную колбасорезную машину, то на разбитую кофеварку, а Вуйцики пристыжено молчали. Когда перешли к чаю, я решил нарушить тягостную тишину:

– А за что вас из деревни выгнали?

Вопрос хоть и был не совсем тактичный, но Эммет не обиделся. Только слегка задумался, вспоминая события двухлетней давности.

– Да там такое дело… – он никак не мог решить, с чего бы начать. – В общем, один эксперимент пошёл не по плану. Чтобы проверить работоспособность собранной установки, мне нужно было разогнать её до определённой скорости.

Мы с интересом слушали, одновременно прихлёбывая из чашек и поедая какое-то подобие печенья, явно местного изготовления. Эммет налил себе чай и продолжил рассказ.

– Если бы конюх не подсунул мне самую бестолковую лошадь, возможно, всё пошло бы по-другому. – Кузнец на мгновение замолчал, задумчиво сдвинув брови. – Я собрал на телеге экспериментальный прототип, на колёса установил электрические катушки, которые должны были помочь телеге набрать нужную скорость. Когда всё было готово, выяснилось, что я забыл про систему управления лошадью. Пришлось сидеть впереди и управлять вручную, дёргая за поводья. В начале всё шло хорошо. Мы ехали по центральной улице, Долорес даже набрала приличную скорость.

– Простите, а Долорес – это… – решил уточнить Милош.

– Долорес – это лошадь, которую я арендовал на время эксперимента. – Эммет отхлебнул из чашки. – Так вот, Долорес смогла хорошо разогнать телегу, и когда я подключил дополнительную тягу к колёсам, мы продолжили ускоряться и вот-вот должны были выйти на расчётную скорость. Я отпустил поводья и обернулся, чтобы проверить настройки, и в этот момент сумасбродная кляча решила, что ей неинтересно бежать прямо и вильнула так, что телега наехала одной стороной на здоровенный камень, лежавший у края дороги. Телегу подбросило, и меня выкинуло за борт.

Мы слушали, затаив дыхание, а Пшемек даже раскрыл рот, чтобы не пропустить ничего важного. Эммет во время рассказа вскочил из-за стола, жестикулировал и пытался в ролях показывать происходящее, действуя то за себя, то за Долорес, то за телегу.

– Когда мы наскочили на камень, я держался за регулятор мощности и случайно дёрнул его на самый максимум, – продолжил кузнец-изобретатель. – Телега рванула вперёд, а я грохнулся об землю с такой силой, что ненадолго потерял сознание. А когда очнулся, то увидел чуть впереди на земле две горящие полосы как раз по ширине колеи телеги. Ни лошади, ни телеги на дороге не было.

Эммет прервался, чтобы промочить пересохшее горло, а мы сидели, и, кажется, практически не дышали. Рассказ поразил нас до глубины души. Мы как будто пережили вместе с рассказчиком все эти захватывающие мгновения.

– И куда же делась лошадь с телегой? – не вытерпел я.

– Не перебивайте, я как раз подхожу к этому моменту. – Кузнец сел за стол и допил уже порядком остывший чай. – Когда на катушки была подана максимальная мощность, они резко ускорили телегу вместе с лошадью. Из-за перегрузки изоляция на катушках не выдержала, начала гореть и отваливаться кусками, от чего и образовались две горящие колеи. А потом эта тупая кляча вместо того, чтобы бежать прямо, свернула в переулок и ломанулась к своей конюшне. Из-за того, что в момент подачи максимальной мощности на конденсатор потока телега ещё не набрала расчётную скорость, ничего не сработало. Силовые провода и управляющие схемы успели сгореть раньше, и вся неизрасходованная энергия из накопителей пошла обратно в генератор. Кончилось тем, что генератор взорвался и телегу разнесло в клочья, а Долорес с оторванными оглоблями побежала дальше. Пока я добежал до переулка, ориентируясь на звук взрыва и облако дыма, собирать и тушить было уже нечего, все обломки успели сгореть. Ладно хоть лошадь осталась жива.

Эммет вздохнул и заглянул в пустую чашку. Было видно, что воспоминания о неудачном эксперименте его сильно расстроили.