Будь моим первым (СИ) - Вечная Ольга - Страница 28

— С тобой? — удивляюсь. Сердечко сладко сжимается.

— Хотя бы на несколько дней. Тебе будет полезно сменить обстановку. Походишь по экскурсиям или магазинам. Свободные вечера проведем вдвоем. Полетишь, Полин? — он улыбается, я просто уверена в этом. — Доверяешь мне?

— Да!

— Тогда собирайся, мой самолет в десять. Я глянул, места пока есть. Скинь паспортные данные, я куплю тебе билет.

— Да я сама куплю, это не проблема.

— Ну что за строптивая девочка? Я жду фото паспорта.

— Еще чего! — кокетничаю.

— Прости, мне пора. В общем, присылай. До связи.

Пританцовывая от восторга, я открываю приложение для покупки билетов, нахожу нужный рейс, нажимаю «купить» и получаю сообщение, что оплата не проходит. Пробую еще раз, затем еще — бесполезно. Через пятнадцать минут разнообразных попыток я понимаю, что на моей дебетовой карте нет средств, а кредитка заблокирована.

Отец, как назло, именно в эту субботу приезжает около двух ночи пьяный в стельку. Он не часто пьет так сильно, но если они собираются с друзьями в сауне, то говорить с ним бесполезно.

К воскресному завтраку папа опаздывает на пятнадцать минут. Настя не спускается вовсе. Мия кормит Нину детской кашей, я идеально сервирую стол. Готовлю все, что отец любит. И когда он наконец садится за стол — хмурый и помятый — я окружаю его вниманием и заботой. Слово за слово — а время поджимает, самолет Ильи через два с половиной часа улетает, а мне еще до аэропорта добраться нужно, — я спрашиваю, что с моей кредиткой.

Отец удивленным не выглядит, пожимает плечами и произносит:

— Полина, ошибки никакой нет. Отныне ты будешь получать на карманные расходы определенную сумму. Я выпью кофе и создам шаблон, каждое утро тебе будет приходить пятьсот рублей. Этого вполне хватит на день.

— Пятьсот рублей? — ахаю я. — Папа, ты прикалываешься? Содержание Газировки обходится дороже! А мне еще в универ надо. И пообедать! Ты хочешь, чтобы я умерла с голоду?

Он оглядывает наш стол, который ломится от разнообразных блюд, смотрит на меня вопросительно, но я позиции не сдаю. Насупилась.

— Значит, придется сэкономить, — он пожимает плечами. — Возьмешь с собой обед в контейнере, останутся деньги на собаку.

— Ну папа! — всплескиваю руками. — Пожалуйста, папочка, любименький, родненький, кто меня еще поддержит, если не ты?

Я даже хлопья сегодня не ем, чтобы не злить его. Сама беру яблоко со стола.

— Я знаю, где и с кем ты провела эту ночь, Полина, — говорит он уже другим тоном, от которого мне становится не по себе.

Глаз я не опускаю, мне стыдиться нечего. Мия приподнимает брови, с интересом наблюдает за происходящим. Нина тянется открытым ртом к ложке, пытаясь получить свою кашу.

— Я тебе уже говорил, чтобы ты держалась от этого врача подальше. Не нравится он мне. Считай, что за нарушение правил на тебя наложены санкции. Временные.

— Санкции? Папа, да о чем ты вообще?! При чем здесь Илья?! Мы с подружками собирались слетать в Москву на концерт. Буквально туда и обратно! Все поедут, а я останусь, что ли?

— С подружками в Москву? Или с Ветровым в Питер? — повторяет он, и у меня мороз по коже. Он знает. Может, внезапная командировка Ильи тоже его рук дело? — Все время лжешь мне!

Я сжимаю зубы и смотрю исподлобья.

— Хотите развлекаться — делайте это за счет госбюджета, — папа хохочет. — Сколько там у него командировочные? Хочешь быть с военным — привыкай к тяжелой доле. Это еще повезло, что Питер. Очень повезло.

— Можно подумать, хоть что-то в этом доме куплено не на государственные средства, — чеканю я.

— Встала из-за стола и пошла вон, — произносит отец спокойно, но бескомпромиссно. — Ты никто и пока ничего из себя не представляешь, чтобы говорить со мной в таком тоне. И ключи от машины верни. Ха, купленной на госсредства! Как она заговорила, посмотрите только!

Именно это и делаю. Встаю и ухожу. Слышу за спиной, как он сюсюкается с маленькой Ниной совсем другим голосом. Девочка смеется. Хоть кому-то весело в этом дурдоме.

В аэропорту, как всегда, людно и шумно. Я жду Илью на улице, греюсь на солнышке. Поскребла по сусекам в комнате и нашла еще пару тысяч, этого как раз хватит на дорогу в аэропорт и обратно. Он у нас находится за городом.

Ветров проезжает мимо в сторону парковки, оставляет там машину и спешит ко мне.

— Привет! — говорит он. — Ты чего без сумки? — оглядывает меня с головы до ног.

Наклоняется и целует в губы. Вот так прямо сразу после приветствия! Обнимает одной рукой, притягивает к себе.

— Прости, пожалуйста, но я не смогу полететь, — стараюсь придать голосу бодрости, хотя самой чуть ли не плакать хочется от досады. — У меня учеба важная. Я прошлую сессию кое-как закрыла, меня замдекана на карандаш взял. Нельзя столько пропускать, а то вылечу.

— Даже пару дней? — говорит он. Наклоняется и шепчет мне на ухо, отчего немного щекотно: — Полин, дело только в учебе? Давай вместе посмотрим, остались ли билеты? Деньги — это не проблема. Я хочу, чтобы ты провела эти дни со мной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Дело не в деньгах, — отрицательно качаю головой. — Правда. Три недели быстро пролетят, я буду тебя ждать. Никаких глупостей.

Он отстраняется и долго смотрит на меня, пытается в душу заглянуть, но я не позволяю. Слишком много со мной проблем, я не буду на него вываливать подробности утренней ссоры с отцом. Мне надо самой все обдумать.

— Ты лети, все будет хорошо. Правда.

Не могу я так, полностью на его обеспечении. Я не привыкла просить у мужчин деньги, у меня же сейчас только на метро есть копейки.

Он кивает, но губы поджимает недовольно. Не то злится, не то расстроен. Я не стала брать с собой паспорт, чтобы не сорваться. Знала, что он будет уговаривать, знала, что буду отчаянно хотеть согласиться.

Но сначала мне надо решить конфликт с отцом, чтобы на Илью не свалилась кара моего родителя.

— Мне пора, — говорит он. — Время. Спасибо, что проводила.

Я улыбаюсь и киваю.

Илья целует меня в лоб. Долго. Прижимается губами и стоит, оторваться словно не может. Я закрываю глаза, наслаждаясь его присутствием.

Не плакать. Только не плакать! Я сильная, у нас вся жизнь впереди. Быстро и часто моргаю. И когда он отрывается, я уже улыбаюсь.

Илья тоже улыбается, кивает и уходит. Я долго стою на месте даже после того, как за ним закрывается дверь, и отчего-то чувствую себя предательницей.



Илья

Что есть удовольствие? Я сейчас расскажу немного о тех минутах, которые особенно люблю и ради которых, наверное, остаюсь в профессии.

Но сначала небольшое отступление. Разумеется, выбирая медицинский вуз после школы, мы все руководствовались великой идеей — желанием помогать людям, делать что-то важное, необходимое, значимое.

Но определение «помогать» — обобщенное и размытое, а жизнь — та самая, что случается с нами каждый день, — она состоит по большей части из событий. Приятных и не очень. Вызывающих гордость или убивающих несправедливостью. Чтобы продержаться, нужно концентрироваться именно на мелочах. Глоток горячего кофе из любимой кружки. Сон на свежих простынях после изматывающего дежурства.

Я иду по длинному коридору в комнату отдыха после четырехчасовой сложнейшей операции. Мысли в голове едва не проломили черепную коробку, в ближайшее время буду стараться как-то их упорядочить, разложить по полочкам. Каждый год появляются новые методы лечения, и, как только начинаешь чувствовать себя более-менее опытным и уверенным, тут же сталкиваешься с чем-то абсолютно незнакомым. Я люблю это ощущение. Хирургов нашего госпиталя не часто отправляют на подобную учебу. А уж работающих меньше года, как я, — и напрашиваться смешно. Я уже упоминал и не раз, что дежурства в нашем стационаре в основном рутинные и предсказуемые. За две недели в Питере я получил просто невероятный опыт. Везде, где только можно, вызываюсь добровольцем, сплю урывками, но оно того стоит.