Выбор (СИ) - Усов Серг - Страница 3

— Это потому что я племянница префекта района, помощника мэра, — пояснила ей Вика, учить свою будущую соратницу не только бою, но и трезвому взгляду на жизнь, она считала необходимым, — будь я бедною крестьянкой, то в лучшем случае удостоилась бы шлепка по попе. И никаких восторженных взглядов.

Весь город стал сейчас одной сплошной площадью Справедливости. В том смысле, что казни захваченных разбойников, мародёров и тех, кого приняли за них по ошибке, теперь проходили по всему городу.

Судопроизводство сейчас во Вьеже было проще, чем на судах Линча, про которые когда-то Вика читала.

И осуществляли здесь его крайне просто — с пойманными преступниками или расправлялись на месте, или передавали патрулям, а те их вешали на весьма быстро возведённых почти на каждом перекрёстке виселицах.

Вика такие видела впервые. Они походили на лопасти вертолёта. Только у тех было их четыре, а здесь на каждом столбе по шесть или восемь — три или четыре скрещённых в горизонтальной плоскости бревна.

Мало того, что за эти дни коммунальное хозяйство пришло в расстройство — даже общественные уборные перестали убираться, не говоря уж о чистке сточных канав, так ещё и смрад разлагающихся трупов к этому городскому средневековому амбре добавился.

— Двигаем ногами быстрее, хватит по сторонам пялиться, — скомандовала Вика и сама ускорила шаг.

Раб, привратник Макров, видимо был за что-то наказан, потому что был посажен на цепь словно собака какая-то сельская в её прошлом мире.

Вика как-то читала, что в Древнем Риме все привратники сидели на цепи, но во Вьеже такое практиковалось только за провинности. Наверное, оставил без разрешения свой пост, что в сегодняшних обстоятельствах было сродни измене.

Привратник её узнал и открыл калитку без вопросов — указание пропускать племянницу хозяев беспрепятственно он получил ещё в её первый визит.

— У вас все дома? — поинтересовалась Вика.

В особняке Макров, кроме прислуги, были только хозяйка дома Арана, тридцатидевятилетняя дородная и красивая Неллина новообретённая тётушка, и её восьмилетняя дочь Бента, ставшая из пациентки попанданки её кузиной.

Именно Бента-то и углядела гостей. Причём, Вике показалось, что та дежурила у окна — так быстро после их прихода она выскочила во двор и повисла у своей исцелительницы на шее. Вариант с тем, что девочка обладает навыком обострённого восприятия, Вика всерьёз не рассматривала.

— Нелла! А мы вас ещё вчера ждали, но когда вы не пришли, то папа сказал, что может и правильно, что решили поостеречься, а мы с мамой никуда почти не выходим. В городе ужас, что творится. Мы с ней дома вдвоём.

Продолжая вываливать на Вику свои переживания и скудные новости — девочку мало во что посвящали, Бента весьма дружески поприветствовала своего кузена Гнеша и даже не обратила внимания на Нюру, что в общем-то было понятно.

Во дворе их, понятно, никто не держал. Пока девочка говорила, они подошли к широким каменным — то ли мраморным, то ли гранитным, Вика в этом не разбиралась — ступеням парадного входа и поднялись по ним в особняк.

У Макров в пятнадцати лигах от Вьежа, где-то на северо-востоке, находилось небольшое имение с парой десятков сервов обоего пола и возраста.

Каких-то доходов это хозяйство им не приносило, служа главным образом местом загородного отдыха семьи и поставщиком свежих продуктов к столу.

Кроме небольшой ренты с этого имения и жалованья Тугорда, тоже весьма скромного, полагающегося помощнику мэра — префекту Заречного района, никаких иных доходов у семьи не было. Кузены Свон и Галл служили в городском ополчении на добровольных началах, чтобы иметь стаж для поступления на государственную или муниципальную службу.

Несмотря на такой скромный официальный заработок, особняк Макров бесспорно был самым большим и красивым домом в районе Заречья.

Для Вики, попаданки из двадцать первого земного века, ничего удивительного в этом не было. В её родной стране картина была примерно такой же. Чиновники по достатку не уступали бизнесменам.

Как-то на второй или третий день знакомства она подшутила над Тугордом по этому поводу. Дескать, не по зарплате избушка и расходы семьи.

На что дорогой дядюшка также в полу-шутливой форме пояснил, что это о нём Единый так заботится. Который хорошо видит, как префект вкалывает с раннего утра до позднего вечера, быстро принимает своевременные решения касающиеся жизни такого огромного, как Заречный, района, и несёт за них полную ответственность.

Вот видимо и решил Единый, что несправедливо будет, если за свой каторжный труд и огромную ответственность Тугорд будет иметь доход меньший, чем у убеждённого тунеядца и алкоголика Цурушана, живущего по соседству слева от Макров, унаследовавшего от родителей долю в одной из морских торговых компаний, или чем у живущего напротив лавочника Эстия, впаривающего клиентам продукцию сомнительного качества.

Разумеется Вика с такой постановкой вопроса не соглашалась. Но говорить об этом своему дяде не стала, а уж тем более его стыдить.

Из воспоминаний прошлой жизни у неё засела в голове фраза, сказанная одним американским президентом насчёт одного латино-американского диктатора, кажется какого-то Самосу. Что тот хоть и сукин сын, но он наш сукин сын.

Вот и попаданка, откровенно говоря, проникнувшись к Тугорду обычной человеческой симпатией, легко закрыла глаза на его мздоимство.

Ко всему прочему, Вика не относила себя к борцам за всё хорошее против всего плохого. И родом она была из тех мест, где только в прошедшем веке борьба за справедливость дважды разносила страну буквально в пыль. Вике даже как-то попадалось в интернете, что в начале двадцатого века на территории Российской империи проживал каждый восьмой житель Земли, а в начале двадцать первого века в её стране — каждый пятидесятый. Такова была цена за попытки реализовать чьи-то мечтания.

Так что, ну их нафиг все эти благоглупости, решила попаданка. Её интересует только благополучие и безопасность себя любимой и людей, которые стали или станут для неё своими.

Тугорд и его семья — так уж получилось — для неё свои. А значит, как говорил испанский диктатор Франко, своим всё, чужим закон.

Да и насмотрелась уже Вика в этом мире такого и таких упырей наблюдала, особенно в последние, после дворцового переворота дни, что Тугорд Макр, при всём своё мздоимстве, мог смело претендовать на роль святого.

Он ведь и в самом деле очень много работал на благо своего района и Вьежа. Даже нынешний относительный правопорядок в Заречном районе, то что здесь водовозы продолжают доставлять людям воду, то что работают пекарни и продуктовые лавки, что расчищают заторы на канализационных канавах, всё это во многом заслуга её дядюшки Ту.

— Неллочка, дорогая, наконец-то, — Арана, предупреждённая прислугой, встретила Вику с детьми едва они вошли в просторный холл, — Надеюсь вы к нам надолго? Ночевать у нас будете? Ваши с Гнешем комнаты готовы. Ждут вас.

Обращение «Неллочка» Вику коробило, но виду она пока не подавала, решив, что намекнёт тётушке на это чуть позже, при удобном случае.

— Здравствуй, тётя, — Вика расцеловалась в щёки с Араной, — а где мой любимый дядя и кузены?

Ответ на свой вопрос Вика знала уже от Бенты, но спросить требовала элементарная вежливость.

Отпустив детей бегать и играть во дворе, Арана с Викой пошли в гостиную, где им перед обедом сервировали чайный столик.

— Плохо всё, Неллочка. Очень тревожно. Муж мне всего не рассказывает, но я же вижу, как сильно он расстроен, — тётя, отпустив служанку, сама налила Вике чай и подвинула к ней вазочку с вываренными в меду орехами, — Расспрашивать его бесполезно о чём-то. Если захочет, сам всё расскажет.

— Не переживай, тётя, — Вика взяла горячую чашку и подула на неё, чтобы быстрее остыло, — Бардак этот ведь не может длиться вечно. Может скоро закончится.

— Хорошо бы. Может и наш добрый герцог Витор ещё жив. Мне соседка Крандия — у неё муж командир абордажной команды — говорила, что в порту среди капитанов судов ходят упорные слухи, что гленцы нашего герцога не убили, а только ранили. Поэтому-то большинство капитанов и владельцев морских торговых компаний не спешат признавать старшего виконта Дамана герцогом. Ты ведь слышала, что в порту абордажные команды оцепили оба района при гавани и никого туда из дворца не пускают?