Девять возвращений [Повести и рассказы] - Коршунов Михаил Павлович - Страница 48

Но прежде всего зашли к Матрене Ивановне, и тут случилось непредвиденное: муж Матрены Ивановны, Яков Данилович, сообщил, что у жены разыгрался приступ аппендицита и ее увезли в больницу.

— Но ничего, — утешил он Леонида Аркадьевича. — Ей уже лучше. Скоро вернется и будет вам готовить, а пока что просила передать вот это. — И Яков Данилович протянул Леониду Аркадьевичу большую книгу в кожаном ветхом переплете с обломанными углами.

Книга называлась: «Подарок молодым хозяйкам, или Средство к уменьшению расходов в домашней кухне».

Леонид Аркадьевич поблагодарил за внимание, взял книгу, и они с Гарькой вышли на улицу.

«Как же быть? — соображал Леонид Аркадьевич. — Возвращаться в город — обидно. Собирались, приехали — и тут же назад! А может, попробовать пожить самостоятельно, пока выпишется из больницы Матрена Ивановна? Всего несколько дней…»

Гарька догадывался, о чем думал Леонид Аркадьевич.

Он сказал:

— А давайте вдвоем.

— Что — вдвоем?

— Жить вдвоем и варить. Книга у нас есть.

— Ты, пожалуй, прав, — сказал Леонид Аркадьевич и ускорил шаг, как человек, утвердившийся в принятом решении. — Книга имеется, давай попробуем.

— Будем, как Робинзон Кукуруза.

— Не Кукуруза, а Крузо.

— Ну Крузо. Мне Колька из нашего двора рассказывал.

Калитка перед домом была прочно закручена проволокой, чтобы во двор не забрели коровы.

Гарька проворно перелез через забор.

Леонид Аркадьевич в раздумье потоптался перед забором, помедлил, огляделся — нет ли кого на улице — и потом тоже перелез.

Отомкнули на дверях замок и прошли в дом.

В комнатах духота, запустение: серые комья слежавшейся пыли, обрывки хрупких, пересохших газет, глиняные горшки из-под рассады, пучки соломы, черенки от лопат.

Леонид Аркадьевич распахнул окна, и сразу приятно повеяло дождем и лесом.

В домике было две комнаты, кухня и кладовка.

В комнатах — кровати без матрацев, сбитые из горбылей столы и табуреты, промятый матерчатый диван.

Необходимо было привести в порядок жилье, а для этого, насколько понимал Леонид Аркадьевич, прежде всего следовало подмести и вымыть полы.

— Гарька, — сказал Леонид Аркадьевич бодрым голосом, — где у вас ведра?

— На чердаке.

— Хорошо. Карабкайся на чердак.

Лестница на чердак вела из кладовки. Гарька полез.

Вскоре с чердака долетел его голос:

— Здесь и ящик с инструментами… А-а-пчхи!.. И дрова и умывальник. Достать?.. А-апчхи!.. И топор и корыто…

— Хорошо, — сказал Леонид Аркадьевич, хотя по-прежнему не знал, что, собственно, «хорошо»: то ли, что они сюда приехали, то ли, что обнаружено корыто.

Гарька предложил мыть полы так, как моет бухгалтер Станислав Дмитриевич, их сосед по квартире в городе. У него быстро получается: выльет ведро воды на пол, а потом только ходит выкручивает тряпку — собирает воду обратно в ведро.

Разделись до трусов, быстренько вынесли мусор и выплеснули в комнатах и в кухне по ведру воды.

Начали собирать воду обратно тряпками, но не тут-то было: развелась невообразимая слякоть.

Леонид Аркадьевич и Гарька елозили на коленях по дому, протяжно сопели, сгоняя воду из кухни и комнат уже не в ведра, как бухгалтер Станислав Дмитриевич, а прямо с крыльца во двор.

Но вода сгонялась плохо: мешали в дверях порожки.

Леонид Аркадьевич устал, вышел из дому, чтобы передохнуть.

В доме раздался стук. Потом все смолкло.

Когда Леонид Аркадьевич вернулся, то в комнате, где трудился Гарька, воды не было.

Леонид Аркадьевич очень удивился.

— А я дыру пробил, — сказал Гарька. — Тут в полу гнилая доска, сразу долотом пробилась. Может, и в кухне пробить?

— Что ты! — испугался Леонид Аркадьевич. — Так весь дом продырявим!

Кое-как покончив с полами, устроили отдых.

Потом Гарька укрепил умывальник и занялся полочкой для зубного порошка и мыла, а Леонид Аркадьевич подступился к печке.

Дом наполнился дымом. Это из печки, которая у Леонида Аркадьевича долго не разгоралась: не было тяги, он забыл открыть в трубе заслонку.

Но вот столы покрыли бумажными скатертями, которые предусмотрительно сунула Гарьке в чемодан Женя, вкрутили в патроны электрические лампочки, о которых тоже позаботилась Женя, и привели в порядок хозяйство в кухонном шкафу. В нем оказалось все необходимое: кастрюли, сковородки, чайник, тарелки, вилки.

Подсохли даже полы. Наступила очередь подумать о еде.

— Что ж, — сказал Леонид Аркадьевич, — поджарим грибы?

— Поджарим, — согласился Гарька.

— Ты побудь дома, а я схожу в магазин.

Леонид Аркадьевич надел новые полотняные брюки, свежую рубашку и отправился в центр поселка, где помещались магазин, парикмахерская и пожарная будка.

В магазине попросил масла, хлеба и сахара.

— Только приехали? — спросила продавщица, оглядывая седоватого человека в клетчатых домашних туфлях.

— Да, сегодня приехали.

— А соль у вас есть?

— Соль?.. Конечно, нет. Спасибо, что напомнили.

— И пачечку чая возьмите.

— Тоже не повредит.

— А на сдачу я вам спичек дам.

Леонид Аркадьевич кивнул.

Возвращаясь домой, он думал, что жизнь в Черемушках будет не так уж плоха и что среди людей действительно не пропадешь. Женя права.

Когда Леонид Аркадьевич вошел в дом, увидел — Гарька сидит в кухне на чурбачке, занят чисткой грибов.

Сбоку на полу лежала раскрытая поваренная книга.

— Ты уже приступил?

— Да. Вот тут написано… — И Гарька заглянул в книгу и прочитал по складам: — «Пре-жде все-го гри-бы не-об-хо-ди-мо о-чис-тить и по-мыть».

Леонид Аркадьевич выгрузил покупки и подсел на подмогу к племяннику.

Когда грибы очистили и помыли, их нарезали ломтиками и прокипятили в кастрюле. Потом посолили и обжарили в масле.

Перед окончанием жарения книга рекомендовала добавить чайную ложку муки, положить сметану, посыпать тертым сыром и запечь. А при подаче на стол сдобрить зеленью петрушки или укропом.

Но Леонид Аркадьевич и Гарька порешили прекратить готовку своих грибов, когда они попросту окажутся съедобными.

Грибы шкворчали на чугунной сковородке и яростно брызгались маслом. Леонид Аркадьевич, придерживая очки, поминутно отпрыгивал в дальний угол кухни.

Гарька читал поваренную книгу, выискивая, что и из чего можно еще приготовить.

— «Суп из каш-та-нов». А каштаны в городе продаются, дядя Леня?

— Мне не попадались.

— «Клец-ки из pa-ков», «Жаркое из ди-ко-го веп-ря». А кто такой вепрь? Птица, да?

— Кабан, — поспешно отвечал Леонид Аркадьевич, загнанный шипящим маслом в угол кухни.

— «Кар-то-фель-ные кро-ке-ты», «Суп из бы-чачь-их хво-стов…» Дядя Леня, из хвостов суп! — Гарька подпрыгнул на чурбачке и уронил книгу.

«Подарок молодым хозяйкам» рассыпался по полу.

Леонид Аркадьевич подумал: «Суп из бычачьих хвостов? Черт знает что такое!»

— А ну ее, эту книгу, — сказал Гарька, складывая листки как придется: вепри, каштаны, бычачьи хвосты, крокеты… — Мы и без нее проживем. Правда, дядя Леня?

— Правда, — ответил Леонид Аркадьевич. — Проживем и без нее.

Грибы получились отменные.

Леонид Аркадьевич сам искренне удивился, что они с Гарькой сумели так вкусно приготовить, хотя у них под руками и были только масло, соль и завалявшаяся, вялая луковица и совсем не было ложки муки, сметаны, а при подаче на стол отсутствовала зелень петрушки.

После целого дня на лесном воздухе у дядьки и племянника разыгрался аппетит. Они ели молча ложками прямо со сковородки, а хлеб не резали, а ломали кусками.

В печке с шелестом разваливались головешки. От них отстрекивали угольки и тут же гасли, падая на железный лист, прибитый на полу перед топкой. Трещала духовка — остывала.

В дом входила ночная тишина, полная трепетных теней от крыльев бабочек-бражников, запаха еще горячих от солнца елок.

В лесу угомонились птицы, только где-то одиноко вскрикивала серая сова-сплюшка: «Сплю… сплю…»