Больно не будет (СИ) - Вечная Ольга - Страница 24

— Ты не в спортивном костюме, — констатирует он, придирчиво оглядывая меня, а через секунду я уже крепко обнимаю его, повиснув на шее.

Его ладони обхватывают мою талию, держат, сжимают. Не ожидал такой пылкости, привык к постоянной дистанции. Удивляется, но целует. Впивается в губы, толкается в мой рот языком. С большим удовольствием целует, закрывает глаза, — я заметила, специально подглядела.

— Прости, что мало уделял времени на этой неделе, дорвался до работы, хотя это пока только соревы, но вошел в азарт, — говорит скомканно, торопливо. Его и правда было мало, очень сильно мало, я к такому не привыкла.

Ярослав вернулся к службе, и мой приоритет в его расписании ощутимо понизился. Возможно, это могло бы привести к обидам в любой другой паре, но я прекрасно знаю, что он за человек и чем занимается. Его профессия связана с риском, мое время приходит, когда он возвращается домой и расслабляется.

Я нащупываю ногами пол, чтобы освободить руки. И пока он ласкает мой язык своим, веду ладонями по его плечам, бокам и животу. Больше не осторожничаю, напротив. Глажу его, с удовольствием ощупываю мышцы пресса, чувствуя, как они напрягаются под моими пальцами. Забираюсь под майку и перебираю темные волоски от пупа и ниже.

— Хей, тише-тише, — он разрывает поцелуй, и я приподнимаюсь на носочки, чтобы коснуться губами его шеи, лизнуть, а потом… Я так сильно увлекаюсь, что едва не оставляю засос, Яр же чуть наклоняется, подставляясь. Либо терпит, либо самому нравится.

Пальцы двигаются сами по себе, дальнейшее происходит инстинктивно. Его руки на моих бедрах, его дыхание у моего виска… Я каждой клеточкой ощущаю тепло его тела, его присутствие в моей жизни.

Мне хочется. Очень сильно хочется подарить ему удовольствие и разрядку. Желание становится нестерпимым, оно логично и правильно, я чувствую это. Поспешно расстегиваю его ширинку, приспускаю штаны с бедер и обхватываю через боксеры уже напряженный член.

Опускаюсь ниже и осыпаю поцелуями низ его живота, продолжая сжимать рукой эрекцию, водить вверх-вниз, чувствуя, как с каждым мгновением твердеет его возбуждение, как мокнет мое собственное белье.

Мое сердце рискует выскочить из груди, от жажды его тела и собственной смелости кружится голова. Я дрожу, одной рукой продолжая интимные ласки, другой — стягивая с Ярослава трусы.

— Все, Кать, доигралась, — его голос звучит резко и хрипло, так, что холодок пробегает по спине. Яр хватает меня за плечи и рывком поднимает на ноги. Я ахаю от неожиданности, а потом тяну возмущенное: «Э-эй», умоляюще сводя брови вместе. Я хочу его. Хочу целовать там, облизывать, втягивать в себя.

Яр скидывает кроссы, обнимает меня, делает пару шагов вглубь квартиры. Я прижимаюсь к нему, льну всем телом, соблазняя, осознанно разрушая остатки его самоконтроля, будто проверяя выдержку. Всю ночь о нем думала, ворочалась, трепетала от предвкушения.

— Пздц, здесь нет дивана! — психует он возмущенно, заглядывая в кабинет, ближайшую к прихожей комнату. До боли стискивает мои ягодицы. А потом подхватывает под бедра, вжимает меня в себя, и я понимаю, что дальше мы уже не идем. Даже искать диван.

Наш первый раз не может быть нежным.

Слишком долго ждали. Слишком сильная потребность. Нам придется простить друг другу это безумие, вытеснившее любые аргумент «против», круто меняющее планы. Да, Яр точно что-то планировал. Я тоже как-то это все себе представляла… иначе?

Запреты и предрассудки рвутся, осыпаются к ногам, мы топчемся по ним, мы абсолютно счастливы.

Грязно целуемся, опьяняя друг друга, заводя все сильнее. Он что-то шепчет, я отвечаю: «да, да, да…». Наши вздохи, поцелуи и стоны становятся громче, мы даже не пытаемся сдерживаться в демонстрации и дуреем от происходящего.

Я всхлипываю, закрываю глаза, подчиняясь его физической силе, его желаниям. Это только между нами двумя. Мучительная похоть и полное доверие.

Мне кажется, если меня сейчас оторвут от него, я просто умру. Реагирую на все его действия: как нависает сверху, как собственнически сжимает мои ягодицы, ведет по спине.

Моя. Могу трогать. Могу целовать. Только я могу.

В ответ пытаюсь тереться об его грудь напряженными сосками, радуясь, что под тонкой тканью топа нет белья. Купаюсь в знакомом запахе и вкусе. Яр сам с ума сходит. Придумал эту поездку внезапную, потому что у самого дома — вечные гости, у меня — вообще нет дома. Он прижимает меня к стене и жадно, хаотично целует сначала в губы, они у меня уже пылают, пульсируют. Затем горло, ключицы, задирает юбку и стягивает с меня стринги, не церемонится. Я же озабочена лишь тем, чтобы избавить его от футболки.

Мой топ отлетает в сторону, а его горячий рот накрывает соски по очереди.

Я не хочу и не могу сдерживаться, кричу от ощущений. Сильных, ярких. Он только целует, а я уже задыхаюсь.

Он отрывается, смотрит ошарашенно, глаза безумные. «Ка-а-ть», — тянет он. Не ожидал от меня, сама не ожидала. Толкается в меня бедрами и, стиснув зубы, шумно втягивает в себя воздух. На секунду закрывает глаза от предвкушения.

Он отпускает меня, чтобы достать из кармана презерватив, нервно разрывает упаковку. Я все еще дрожу от ожидания, заминка кажется болезненной. Я устраиваюсь перед ним на коленях, вновь тянусь к члену, приоткрываю рот и пошло высовываю кончик языка навстречу. Тогда Ярослав обхватывает рукой мой подбородок, ощутимо сжимает и задирает выше, заставляет посмотреть в его глаза. Они снова темные, почти черные.

— Потом пососешь, маленькая. Сейчас жди, — бархатистый низкий голос проникает в меня, окутывает теплом и расслабляет. Тон такой, что спорить невозможно, слушаюсь. Но при этом нежный, покровительственный, мне хочется доверчиво потереться лицом о его ладонь. Яр ведет пальцем по моим губам, я обхватываю кончик, облизываю и освобождаю. Покорно киваю и сажусь на пушистый ковер, откидываюсь на руках, Ярослав не отрывает от меня голодного взгляда. Вынимает презерватив, но я отвлекаю его видом часто вздымающейся обнаженной груди, он мешкает, путается с ним, тихо ругается. От ощущений, что страсть ко мне его сбивает, я чувствую себя неотразимой и как никогда желанной. Развожу ноги, сгибаю в коленях, демонстрируя ему себя.

Его рот приоткрывается, и в этот раз точно не из-за слабости мышц.

— Нравлюсь? — спрашиваю тихо.

Он смотрит на меня, наконец, растягивает презерватив по стволу, а потом кидается сверху. Подгребает под себя, обнимает одной рукой, прижимая к себе вплотную, другой — держит свой вес. Я закидываю ноги на его бедра.

Его губы снова на моих губах, он быстро ведет языком, а потом опять целует. Теперь глубоко, нетерпеливо, словно подготавливая: «Сейчас я буду в тебе, но уже не только во рту». И мне нравится эта дикость на грани грубости, неудобства. Она обескураживает. Она ему подходит. Нам с ним.

Яр приподнимается на локте, рукой направляет член в меня, я чувствую его головку, прижимающуюся к моим половым губам, раздвигающую их плавными движениями. А потом он, не давая мне осознать происходящее, толкается бедрами. Плавно, но одновременно сильно. Наполняя меня одним толчком, проникая сразу до упора.

От ощущений и понимания, что он во мне, я, кажется, сгораю заживо в его бешеных кельвинах. Сжимаю пальцами его лопатки, выгибаюсь в пояснице, и кажется, зажмуриваюсь. Я словно стесняюсь того, что я испытываю. Того, что мне так хорошо с мужчиной.

Жалобный писк вырывается из моего рта, когда он приподнимает мои бедра, чтобы оказаться еще глубже. Не щадит, не дает отдышаться. Ему важно заполнить меня собой, присвоить, в этом он весь. Порывистый, страстный. По-мужски грубый, но одновременно щедрый на ласки. Каждым движением заявляет на меня права. На мое тело, на мою душу. Теперь уже точно его, теперь навсегда.

От эмоций, любви, наслаждения слезы выступают на моих глазах. Ярослав замирает, чуть приподнимаясь, смотрит на меня, часто дышит. Бегло пробегает поцелуями по щекам, глазам.