Мера один: Примал (СИ) - Изотов Александр - Страница 21

Между мной и ними сразу возник третий противник. Он вытаращил глаза на труп соратника за моей спиной и прорычал:

— Ах ты, дерьмо нулячье!

Дарем за его спиной пинком скинул Фолки с клинка, и тот мешком свалился на землю.

— В живых его оставить! Так Регин велел.

В этот же момент в меня влетел светлячок духа, и я блаженно улыбнулся, нагло глядя в глаза противнику.

— Твой друг, да? — я кивнул за спину, — Ты такой же слабак?

— Да по хрену на твоего Регина, — прорычал второй коготь и метнулся в атаку.

Я завертел копьем, наконечник запел, но зверь был в ярости и никак не реагировал на мои обманные выпады. Он просто рвался убить меня.

— Живым! — закричал сзади Дарем.

— А-а-а! — воин орал, наседая на меня.

Я отбил несколько выпадов, сделал шаг назад… И споткнулся о труп зверя. Заваливаясь, я оперся на древко, чем открыл себя на мгновение.

Ну, вот и все…

Зверь почти достал меня, но замер с остекленевшими глазами, а потом упал ничком — из его затылка торчал кинжал. Фолки, приподнявшись на локте, смотрел на меня с вытянутой рукой…

— Тва-а-арь!!!

Дарем со всей силы заехал ему по затылку ногой и замахнулся двуручником, чтобы добить.

Я бы не успел допрыгнуть и отразить удар — слишком далеко. Фолки был еще жив, и я успел поймать блеск его полуприкрытых глаз. Зверь жалел только о том, что не выполнил приказ госпожи…

Мое тело прыгнуло вперед само. Взметнулась неясная энергия в теле, рука перехватила копье за кончик древка, я вскинул оружие… и мысли снова нащупали те слова…

— Унда ин террам! — заорал я, и опустил копье, рубанув по земле.

Незримая волна ушла вперед, раскалывая землю, и у меня в глазах потемнело. Силуэт Дарема с занесенным двуручником было последним, что я увидел.

«Заклинание второй меры может убить тебя, не рискуй так больше», — всплыли в затухающем сознании слова Хильды, и потонули во мраке.

Я снова плыву. Неведомое пространство, тела не чувствую. Здесь нет темноты, нет света… Я уже был здесь, именно тут томится Хали. И отсюда меня вытаскивал Абсолют, когда я чуть не умер и стал первой мерой.

А теперь я умер? И Абсолют что-то не спешит.

Как тогда демон назвал это место? Чистилище?

Подернулись вокруг серые всполохи. Снова голоса. Недружелюбные, злые.

«Сильная воля здесь.»

«Он слаб…»

«Добьем, пока не пришел ОН!»

«Убьем!»

В этот раз голоса не мешкали. Что-то устремилось ко мне со всех сторон, я почуял это всей душой, но тут же… Меня тряхнуло, я не почувствовал боли, а голоса вокруг закричали, будто это я их атаковал.

«О-о-о…»

«А-а-а…»

«Больно-о-о!»

Возникла тишина. Свистящий шепот вокруг. Голоса были удивлены.

«Демон?»

«Нет, человек…»

«Не просто человек. Чувствуешь это? Не просто…»

Если бы можно было испугаться, я бы испугался. Ощущение было такое, будто врачи собрались над столом, удивленно читают результаты анализов, и обсуждают, сколько мне осталось и почему я еще не сдох..

«Марк!»

О, этот дивный голос. Халиэль, Огненная Плеть. Я улыбнулся, потянулся к ней. Я все знаю, старейшина Хорм рассказал мне о тебе, тринадцатом страже.

«Марк, ты не видишь? В тебе же…»

Но ее голос потонул в резонирующем гуле. Моя душа задрожала. Абсолют шел за мной, его силу ни с чем нельзя было спутать. Свет его величия приближался.

Но Абсолют не успел…

Что-то схватило меня за самое сердце когтистыми лапами, рвануло за душу, будто рыбацким крючком подцепило. Когти тянули струны души, едва ли не с мясом вырывая клочья, заставлили двигаться. И я повиновался.

Меня резко выдернуло из Чистилища и понесло в бездну с нарастающей скоростью.

«Поднебышек, куда собрался?»

Это говорил Белиар, тот самый демон. Я помнил его имя. Но что он здесь делает?!?

«У меня на тебя свои планы!»

Я чуял, что это неправильно, но ничего не мог сделать…

— Мне бы отлежаться, — прозвучал знакомый голос, — Я же вижу варианты, и повернулся на палец левее…

Мои глаза были закрыты, я не чуял тела, но мог слышать.

Говорил Фолки, это его голос. Живой все-таки, хитрец. В который раз он не дает себя убить. Его вообще можно убить?

— Когда-нибудь вариантов не останется, — ответил второй голос. Говорила женщина, и что странно, она тоже была мне знакома.

— Прости, госпожа… не знаю твоего имени. В прошлый раз не познакомились.

— А надо было?

— Ну, судьба свела дважды…

— Я седьмой хвост Кицунэ, зверь.

Слова о седьмом хвосте удивили меня. В принципе, я уже знал, что это значит, но все равно едва верилось в это. При том, что вожак Серых сам только шестой коготь…

И имя такое странное… Кицунэ. Я уже достаточно здесь пожил, чтобы понять — для этих краев оно звучало странно.

Фолки подтвердил мои мысли:

— Правду говорят, до войны на востоке жили чудесные стаи с прекрасными именами…

— Все сказал, зверь?

— Я Фолки, третий коготь…

— Просто отлично.

Голова раскалывалась так, будто я вчера перебрал, причем сразу всего спиртного, что придумало человечество. Это было похмелье, из которого не возвращаются. Мысли трещали в голове новогодними хлопушками, но даже простонать или сморщиться от боли я не мог. Тело не слушалось, будто не моим было.

Я лежал с закрытыми глазами, и так и не мог открыть их. Я уставился застывшими зрачками на красные веки, сквозь которые пробивался свет, и рассматривал прожилки капилляров.

Фолки снова заговорил:

— За нами была погоня, но один побежал за помощью…

— Он внизу с отрубленной головой. Но скоро сюда все равно придут. Вольфградский оракул не будет размениваться по мелочам.

— У думал, все это происки Грэя…

— Ты самый хитрожопый зверь из всех, что я встречала, — ответила Кицунэ, — Я на тебя весь порошок тамуса истратила.

Тут я вспомнил, где уже слышал ее. В лесу, когда напали Безликие. Фолки потом сказал, что это Лисица.

Мысли работали довольно четко. Получается, эти Лисицы — стаи с востока. И сейчас их там нет, потому что все уничтожила война.

— Не дергайся ты, зверь, — раздраженно проворчала Лисица. Она явно злилась.

— Первуху хотели убить, — проворчал Фолки, — Пришлось метнуть кинжал.

— Это он так этого мечника?

Какого мечника? Я силился открыть глаза, но не мог достучаться до тела.

— Да, это первуха.

— Не может быть! Это заклинание второй меры. Причем такое мощное, пятая ступень, не ниже.

— Второй раз у него это. Он хозяйке уже разнес так дом, — сказал Фолки и засмеялся.

Тут он зашипел от боли, а потом замычал, стиснув зубы.

— Так рисковать из-за первушника, зверь? — проворчала Кицунэ.

В ее голосе слышалось раздражение, затрещала ткань. Фолки охнул. Кажется, его перевязывали.

— Он примал, сейчас в стае по-другому «слово» не отстоишь. Думаешь, он выкарабкается?

— На все воля Неба, зверь.

— Ты тоже рискуешь, госпожа Кицунэ, помогая нам. Прецептор никогда не принимал сторон, — усмехнулся зверь, — Неужели у Рыжих новые правила?

— Ты много знаешь о наших правилах? — огрызнулась Лисица.

— Ну, Тени Ордена долго не живут, если не будут следовать правилам.

Повисло молчание, а потом Кицунэ все же ответила:

— У меня долг перед Белой Волчицей.

— Ее нет уже столько лет…

— Мне много лет, зверь. Седьмая ступень живет очень долго.

Фолки хмыкнул. А вот я удивился. Все-таки она седьмая ступень. Это же всего один шаг до меры человека!

— Что привело тебя в земли Серых? — спросил Фолки, — Прецептору нужна ауритовая жила?

— Дело не только в Серых и аурите. Весь Синий приорат потерял доверие, — послышался шорох, кажется, Лисица встала, — Орден не будет наказывать Зигфрида Синего. Он приведет сюда войско и припугнет приора, чтобы тот понял — великий прецептор знает все.