Украденный дом (СИ) - Легер Дмитрий Витальевич - Страница 6

Копыто завертел головой по сторонам и нахмурился:

– С чего ты это взяла? – удивился он.

– Прислушайся, – посоветовала женщина. – Филин ухает, слышишь? Три раза ухнет, потом тишина. Снова три ухнет. Запоминай, пригодится, когда старостой станешь.

– Не говори «гоп». – отмахнулся коневод.

– Если я не уверена в удачном результате, то не берусь за дело. – заверила Трица.

– Твоими бы устами. – вздохнул Копыто.

До хутора отряд не добрался. Поперек дороги стояло с полдюжины молодцов самой бандитской наружности. Оружие не обнажали, но у каждого на поясе висел либо длинный нож, либо увесистая дубинка с шипами. Луков или арбалетов ни у кого не наблюдалось, что обеспокоило Трицу. Банду возглавлял староста деревни Большое Дно – Боров. Толстяк скрестил руки на груди над круглым животом и поглядывал на явившийся отряд.

– Че пришел, Копыто? – зло бросил староста.

– У меня есть то, что тебе нужно, Боров. – ответил коневод.

– Сомневаюсь. – усмехнулся толстяк. – Забери своих балбесов и отправляйтесь домой. Про табун даже не спрашивай. Бабу с ребенком завтра вечером верну. А вот твою рыжую подружку я больше в деревне видеть не желаю. Усек?

Коневод вытянул вперед свою жилистую руку. В свете факелов блеснула капля на цепочке.

– Меняю это на свою жену и дочь. – предложил Копыто.

Среди головорезов послышались перешептывания. Разбойники явно понимали ценность побрякушки. Но староста даже глазом не повел.

– С чего ты взял, что меня это интересует? – усмехнулся он.

– Хорош лепить горбатого, Боров! – прикрикнула Трица, появляясь из-за спины коневода. В руке женщина держала копье с длинным, широким наконечником. На поясе красовался кинжал в потертых кожаных ножнах. – Мы все знаем про твоих нанимателей в черной карете, – она вытолкнула вперед Аргилая. – Парень нам все рассказал.

Глаза старосты беспокойно забегали. Он облизал пересохшие губы и с сомнением произнес:

– Мальчишка же ничего не помнит.

– Вспомнил, – заверила женщина. – И рассказал много чего любопытного про магов и эльфов. Улавливаешь, куда я клоню?

Какое-то время Боров размышлял, а затем приказал одному из разбойников:

– Сохатый, тащи сюда бабу с дитем.

Тот, молча, кивнул и растворился в ночи. Головорез быстро вернулся – то ли до хутора оставалось совсем недалеко, то ли пленниц прятали где-то поблизости в лесу. У молодой женщины были растрепаны волосы, разбиты губы и темнел синяк под глазом. Девочка лет восьми выглядела без повреждений. Обеим пленницам связали руки за спиной.

– Золотушка! – испуганно воскликнул Копыто, намереваясь броситься к своим родным. – Солнце мое! Да что они с тобой сделали?

– Потом слюни распускать будешь. – остановила его за плечо Трица. – Сейчас не время.

– Мне кажется, обмен не равен по цене. – тем временем изрек староста. – У меня двое у вас одна. Хочу побрякушку вместе с парнем. Иначе обмена не будет.

– А табун? – уточнила женщина.

– Сказал же, – разозлился староста. – Забудь!

– Лошадку мою хоть верни. – попросила Трица. – И я уеду.

– Ну что не сделаешь ради того, чтобы больше не видеть твою щербатую рожу… – улыбнулся толстяк. – Твоя кляча и баба с ребенком на парня с побрякушкой. По рукам?

– Лады. – легко согласилась рыжая.

– Что значит «лады»? – испугался Аргилай. – Не отдавай меня им!

– Что ты делаешь, Трица? – поддержал парня коневод. – Не было уговора отдавать парня.

– Что я делаю!? – вспылила женщина. – Я жену твою спасаю и ребенка! Опомнись! Кто для тебя этот парень? Никто. Хочешь дело делать – придется рука замарать.

– Ты меня обманула! – заверещал Лаи, пытаясь сбежать. Но мужики сомкнулись вокруг него плотным кольцом и схватили за руки. – Пусти!

– Вот этого не надо. – покачала рыжей головой Трица. – Ты сам со мной напросился идти. – произнесла она и неожиданно влепила юноше кулаком в лоб.

Наконец увидев звезды, правда, не на небе, а перед глазами, Лаи шлепнулся на дорогу. Удар оказался не слишком сильным, однако подняться ему не дали. Трица грубо перевернула Аргилая лицом вниз, села сверху и заломила руки за спину. Юноша не удивился, когда почувствовал, как вокруг запястий затягивается веревка. Однако сильно опешил, когда ладонями ощутил холод стали.

– Узел ложный, – прошептала рыжая, обдав ухо Лаи теплым дыханием. – Потянешь – путы спадут. Приставь нож к горлу Борова, дальше я сама.

Она резко подняла парня на ноги. Копыто все еще мучился сомнениями в правильности решения вопроса с заложниками, но надел Аргилаю на шею подвеску в виде капли. Взял того за плечи и заглянул в глаза.

– Прости парень, – искренне извинился коневод. – Я виноват перед тобой и никогда не смогу искупить свою вину.

Трица подтолкнула Лаи в спину:

– Шагай. – издевательским тоном напутствовала она. – Не заблудись, тут целых двадцать шагов.

Тот не ответил. Он напряженно молчал, пытаясь осознать ситуацию и придумать, что ему делать дальше. Если бежать, то куда? И сумеет ли? Трицитиана действительно не обманывала, он сам навязался ей и полез в эту авантюру, стремясь найти друзей. Сам влез, сам и получает теперь. Выполнить, что от него хотят? Возможно. Хотя и очень опасно.

На одной чаше весов разбойники, которые обманули его и пытались отобрать побрякушку. На другой – те же разбойники, но интересующиеся им исключительно в целях спасти своих родных. И если затея окончится положительно для Копыто с Трицей, то у него, возможно, появится шанс заполучить сильных союзников.

«Решено!» – принял для себя решение Аргилай, медленно, на трясущихся ногах, ковыляя к Борову. «Попробую достать этого жиробаса, а там посмотрим».

Разбойники в свою очередь отпустили женщину с ребенком. И те, потупив в землю глаза, торопливо спешили к своим спасителям. Поравнявшись с Лаи, жена коневода подняла заплаканные глаза и прошептала:

– Лучники на деревьях.

Холодный ком страха упал в желудок. Ноги стали еще более ватными.

«Надеюсь, она успеет предупредить Трицу.» – понадеялся Лаи, и собрав остатки мужественности продолжил свой путь.

– А коник мой где? – выкрикнула позади свой вопрос рыжая женщина.

– Утром к таверне пригоним. – нехотя отозвался староста, потирая руки при виде приближающегося к нему Аргилая.

– Вертался. – торжествующе оскалился Хрип. – Недолго птаха на воле порхала.

– Побрякушку сюда давай. – приказал Боров, протягиваю руку в сторону Аргилая. – Сбежать еще удумаешь – ноги поломаю. – предупредил староста.

Покорно выполняя команду, Лаи нагнул голову, чтобы дать толстяку возможность стянуть с его шеи тонкую цепочку с каплей. Но тот сгреб украшение в толстый кулак и, сильно дернув, сорвал его.

– Так-то лучше. – похвалил Боров и опустил взгляд, любуясь на блеск капли.

В этот момент Аргилай сбросил с рук веревку и приставил острое лезвие ножа к горлу старосты. Очень громкий и резкий крик Трицитианы заставил одинаково вздрогнуть и мужиков Копыто и разбойников Борова:

– Всем стоять, у него нож!

Не давая противнику опомниться, женщина дернула своих бойцов. В мгновение ока преодолев расстояние, отделяющее отряды друг от друга, бойцы коневода, окружили и разоружили разбойников. Сам табунщик остался с женой и дочерью.

Трица подошла к Борову и, вырвав из его рук каплю, спрятала себе за пазуху.

– Ну и кто теперь валит из деревни!? – торжествующе спросила она. – Молчишь? Нечего сказать?

Лаи набрал воздуха в легкие, чтобы предупредить женщину о тех лучниках на деревьях, про которые ему сказала освобожденная пленница. Но не успел. Староста крикнул первым:

– СТРЕЛЯЙ!

Обозначая свое появление свистом, из ночной темноты вылетело несколько стрел. Две вонзились в мужиков Копыто. То ли ранеными, то ли убитыми те упали на дорогу. Сильный, болезненный удар в лоб, заставил Аргилая вскрикнуть и оступиться. По лицу потекла кровь, стекая по бровям и заливая глаза.

– Гаси факелы! – вскричала Трица, ловко лавируя между людьми, чтобы превратится в трудную мишень для стрелков.