Цепи грешника (СИ) - Волков Александр Мелентьевич - Страница 33

Слеза Антерры бросилась в глаза, и не мудрено. Сложно не заметить громадный сталактит, в котором построили настоящую крепость, что висела над городом словно слеза. Туда-то мне и нужно было, но прежде чем пойти к Галахаду, я решил прогуляться.

Приятно в кой-то веки увидеть процветающий город, а не прогнившие трущобы.

Торговцев в Скиде работало немало. Свободных, независимых от гнета ангелов. Лавочники задорно зазывали покупателей, и ярко демонстрировали им товары: красивую одежду, прекрасные музыкальные инструменты из металла, и разнообразные книги, от художественных до учебных. Раньше я терпеть не мог походы по рынкам, но теперь получал от этого истинное удовольствие.

Знаете, что я сделал? Купил себе целую кучу горячих пирожков. Вкусных до невозможности, с мясом и овощами. Пирожки жирные и сочные. Хорошо прожаренное мясо хоть и застревало в зубах, но жевать его было райским наслаждением. Не знал, какого зверя забили ради ингредиентов, но по вкусу яства претендовали на лучшие кулинарные премии Земли. Зуб даю! Прям как у бабушки пирожки, даже вкуснее. Я столько их съел, что какое-то время пришлось сидеть на скамейке рядом с маленькой книжной лавкой — сил стоять не было.

— Сразу видно — с Западного берега приплыл, — усмехнулся владелец лавки. — Наши уже зажрались. Так сильно пирожки не любят. Предпочитают домашнюю еду.

— Да? — улыбнулся я, краем глаза заметив желтую книжицу с больно знакомой обложкой. — Не знал, я тут впервые. А что это у вас за книга….

Мог поклясться, что видел эту книжицу. Мягкий переплет желтого цвета, дурацкая карикатура с интеллигентным мальчиком, который внимательно смотрел в нотную тетрадь. Да это же самоучитель по сольфеджио! Когда я впервые взялся за барабан, то освоение нотной грамоты начал именно с этой книги.

— Откуда она у вас? — полюбопытствовал я, сделав над собой усилие, и поднявшись.

— Вы про эту? — спросил лавочник. — Ля, — тонко пропел он, и книгу подняло в воздух маленькими желтыми огоньками. — Да?

— Ага, — кивнул я.

— А, так это…. Не знаю. Пришли рыцари "Серых перьев", сказали, мол, нашли недалеко от Древа греха. А! — лавочник вдруг замер и широко открыл рот, собираясь чихнуть. — А-п… — он выдохнул, расслабившись. — Ну вот, чих ушел. Тьфу. Сказали рыцари, что ничего в ней не понимают. Решили, смогу продать, и отдали.

Ага, продать. Я усмехнулся. Книга написана на русском языке, который тут, кроме меня и Маши, не знал никто. Местный язык осваивать отсутствовала необходимость. В занятом теле уже содержался уровень базовых знаний, необходимых для выживания.

А вы думали, у меня столько информации лишь благодаря исследованиям? Нет. Если бы я попал в тело без пробега, то не протянул бы и неделю.

— Позволите? — я потянулся к самоучителю. Очень уж хотелось посмотреть на русские буквы, которые писал кто-то другой. Целую вечность их не видел.

— Можете забрать, — отмахнулся лавочник. Магия развеялась, огоньки исчезли, и книжица упала мне в ладони. — Ее все равно никто не купит.

— Спасибо, — искренне улыбнулся я. Понюхал страницы. Бумага пахла настолько приятно, что у меня мурашки по спине пробежались.

С животрепещущим интересом я открыл книгу, и увидел девственную пустоту.

Не понял.

Я хмуро перелистывал страницы, но ни на одной не увидел ни строчки. Вычистили? Следов химического или механического воздействия не заметил. В кислоту книгу не окунали, наждачной бумагой тоже не пользовались.

— Может, вы не можете ее продать, потому что она пустая? — я поднял взгляд на лавочника, и лавочник посмотрел на меня, будто на идиота, правда очень сдержанно.

— Как же пустая, если вот, — лавочник ткнул пальцем в страницу, и текст непонятным образом появился. "Чтобы ритмический рисунок захватил слушателя, необходимо в конце каждого четвертого такта"…. — прочел я, и расширил от изумления глаза.

Это что, шутка? Матрица дала сбой? Я огляделся, но не увидел никого. Музыка доносилась только из центра города, вперемежку с восторженными криками, но поблизости никто не пел, и не танцевал. Не играл на флейте. Магия иллюзии исключена, и сделай это лавочник — я бы понял. Короткой нотой "ля" такие чары не навеять. Да и лавочник исполнил ее в веселых тонах, а магия иллюзии возникала в минорных, то есть в печальных гаммах. Иначе говоря — для магии иллюзии пели грустные песни, и играли грустную музыку.

— Вы, видать, не выспались, добрый господин, — улыбнулся лавочник. — Простите уж за прямоту.

— Ага, — рассеяно ответил я, глядя в сторону. — Это точно.

Захлопнул книгу, и запихнул в рюкзак. Барабан и рюкзак Маши я таскал с собой. Вот она обрадуется, когда узнает, что вещи ее сохранились.

В переулке залаял пес, и мне вспомнился Авалон. Надо было его навестить. Он стал моим питомцем, тащил меня на горбу через лес, и из-за меня чуть не бросился на своих же сородичей. Не хотелось его оставлять.

Так. Сначала Галахад, потом Маша, потом Авалон. Я дружелюбно попрощался с лавочником, составил примерный план действий, а затем поспешил к Слезе Антерры.

У главного входа в Слезу меня встретила пара хмурых музыкантов с лютнями. Лютни висели на уровне животов, будто автоматы. Авторские лютни, из дорогого дерева, с уникальными узорами. Не тот дешевый ширпотреб, что узники брали в концлагере. Да и сами музыканты выглядели внушительно. На лицах и руках шрамы, кулаки размером с дыню, сильные взгляды. Хорошая антимагическая броня и красные плащи. Музыканты антерры — не типичные творческие хипстеры с дредами.

Это опасные воины, видавшие много грязи.

Разряд третий, и категория наивысшая. Серьезная охрана.

— К кому пожаловали? — вежливо спросил музыкант. Голос для такого крепкого мужчины у него оказался мягкий.

— К Галахаду, — ответил я. — Андарий. Мое имя — Андарий.

Музыканты переглянулись, и без лишних вопросов открыли крепкие ворота. Навстречу мне вышел прилично одетый долговязый клерк, и провел к большим дверям покоев Галахада.

— Господин Галахад, — учтиво постучал Клерк. — К вам посетитель.

Покои Галахада не отличались изысками. Мебель хорошего качества, из хорошего дерева, но не аристократическая, а главное — стояло ее немного. Рабочий стол, карта Антерры в полстены, односпальная кровать. В совокупности внутренне убранство вызвало во мне ощущение минимализма.

В панорамном окне (со стеклопакетом, между прочим) виднелся Скид, в котором вечную ночь разгонял свет уличных сапфиров. Откуда у Галахада стеклопакет?

Галахад стоял перед картой, и делал какие-то пометки. Среднего роста, седоволосый, и расторопный. Пусть он и не выглядел крепким, айцур его почувствовался сразу — мощная энергетика, и не удивительно, что ему удалось пробиться в лидеры.

— Проходи, присаживайся, — он жестом указал на стул, не отрываясь от карты. — Время — роскошь. И тратить попусту мы его не будем, — сказал он. Практичный человек.

Я сел за гостевой столик. Галахад оторвался от карты, и сел напротив меня. Азиат. Если точнее — японец. Откуда в антерре японец? Всякого я повидал, но вот азиатов здесь видеть не приходилось.

— Я с Земли, — признался Галахад. — Потомок Бандзуйина Тёбэя. В восемьдесят четвертом году я попал сюда. Оттуда и стеклопакет. С доработками, — спокойно пояснил Галахад. — Приятно видеть еще одного Землянина, — искренне произнес он, но не улыбнулся. — Ты — человек чести. Не каждый бы заступился за беззащитных узников, поставив чью-то жизнь выше своей. И думаю, мы с тобой найдем общий язык.

Говорил он властно, не спеша, но каждое его слово было тяжелым и авторитетным, словно гора.

Бандзуйин Тёбэй….

Еще один попаданец? Чего-то больно много ребят с Земли. Я сначала не хотел ему верить, но кого-кого, а японцев в Антерре точно не было. Или были? Я чего-то не знал. Но Тёбэй….

Так это же один из первых боссов Якудзы!

Теперь не удивительно, что "Серые перья" — производное от бывших бандитов, и не удивительно, что дела они вели так же.