Безумные (СИ) - "Anyuta" - Страница 53

— В чем дело? — шепотом спрашивает Макс, продолжая заглядывать в мои глаза. Я все еще надеюсь, что он не расслышал в моем тоне эту постыдную мольбу, что до сих пор разносится эхом по комнате. — Ты в порядке?

Растягиваю губы в слабой улыбке. Моя игра так хорошо начиналась, поэтому и закончится она должна никак не иначе.

— Замечательно, — отвечаю я, взмахнув ресницами. Провожу пальцем по его груди и на выдохе говорю: — К сожалению, мне пора идти.

— Думаешь, я отпущу тебя?

— Придется, — пожимаю плечами. — На сегодня я наигралась.

— А я — нет.

— Тогда пригласи сюда тех близняшек, что сидели с тобой в баре, — с улыбкой говорю я, положив свои ладони на его крепкие предплечья, — а мне уже пора.

Макс хмыкает. Склоняет на бок голову, поджимает губы, точно старается не рассмеяться и бегает насмешливым взглядом по моему лицу.

— Что?

Он прочищает горло, изобразив серьезный вид, а потом смотрит на мои руки, что по-прежнему держатся за его предплечья, и его губы расползаются в довольной улыбке.

Чертовски обольстительной улыбке.

— Надо же. Шпионила за мной.

— Вовсе нет.

Как он только делает это? Почему я вновь с такой легкостью поддаюсь чарам его ореховых глаз?

— Ты пришла сюда, чтобы вновь увидеть меня.

— Глупости какие…

Между нами не остается свободного пространства, Макс снова прижимает меня к стене своим телом, а наши губы в миллиметрах друг от друга.

— Все это время ты думала обо мне и гадала, как же мы будем играть в этот раз. — Сглатываю, когда его колючая щетина царапает мой подбородок. Он точно коварный змей, заговаривает меня, лишает способности мыслить здраво, вынуждая чувствовать лишь мучительную жажду. — Бьюсь об заклад, тебе снились сладкие сны, в которых главным героем был я. В них я целовал тебя здесь, — он касается губами моей шеи. Это теплое прикосновение мгновенно парализует мое тело. Наверное, именно так цепенеют люди, в которых ударяет молния. — И здесь. Я проводил языком по твоей груди. Вот так…

Влажный язык касается ложбинки и мучительно медленно проводит извилистую дорожку к правой груди. Я с силой кусаю губы, поскольку не нахожу причин остановить эти безумные ласки. Обхватываю голову Макса ладонями и прижимаю к себе, чувствуя как его острые волоски на лице впиваются в мою кожу. Мир внутри меня переворачивается; земля уходит из под ног. Мое желание длинными щупальцами расползается в теле, и там, где ко мне прикасается Макс, под самой кожей словно образуется ожог.

— В твоих снах я делал так?

Его пальцы нежно поддевают кружевной край чашечки и осторожно опускают ткань. Чувствую, что сосок оголен; он тут же реагирует на теплое дыхание Макса и мгновенно твердеет.

— Ты мне не снился, — отвечаю я не своим голосом. Хочу усмехнуться его слепой самоуверенности, но вместо этого издаю глухой стон, потому что влажные губы уже целуют мой сосок. Впиваюсь пальцами в его голову, прижимаю к себе, боясь собственных желаний. А их с каждой секундой становится все больше.

— Теперь буду, — с усмешкой говорит Макс, покрывая нежными поцелуями мою грудь.

— Ты ведь хочешь этого?

— Не уверена…

— Правда? — усмехается он. — А если я буду делать вот так?

Внутренности сжимаются. Макс опускается передо мной на колени, ведя языком вниз по телу. Мокрую майку, что до этого держалась на талии, он поднимает наверх; я стягиваю её и бросаю на пол.

Моим разумом овладевает похоть. Веки закрываются в томительном блаженстве, и сейчас я живу лишь ощущениями… Мужские руки под моими лопатками, влажный язык, что уже спускается от пупка и запах горького миндаля с древесными нотками — я теряюсь в собственных чувствах.

Внезапно Макс поднимается, обхватывает мое лицо руками и целует меня с таким напором и страстью, что я теряю связь с внешним миром. Все, что я хочу сейчас — это Макс. Мне нужно, чтобы он желал меня. Мне нужно, чтобы он был во мне. Мне нужно избавить себя от тяжести в животе, что уже становится мучительно-болезненной. Кажется, еще никогда я не чувствовала себя настолько раскрепощенной, настолько смелой в своих мыслях и действиях. Мои руки сами хватаются за его джинсы и впопыхах пытаются расстегнуть ремень. И лишь на секунду я поднимаю веки… Лишь на мгновение мой взгляд встречается с ореховыми глазами, что так странно глядят на меня… Они задумчивы, серьезны и растеряны одновременно. Из страстного и ненасытного теперь наш поцелуй превращается в неспешный и осторожный.

В темных глазах перед собой я вижу Макса: того парня, что провожал меня к машине пару недель назад; вот он улыбается мне, протягивая стакан с кофе; сосредоточенно глядит на план вентиляции, пока я таращусь на его макушку… Такое чувство, что эти кадры из прошлого мелькают в глубине его глаз, а я — их единственный зритель.

— Каролина… — говорит он тихим голосом. Набирает воздух ртом, собираясь сказать мне что-то, но потом резко выдыхает и усмехается с какой-то странной задумчивостью.

Такое чувство, что он проиграл какой-то спор и теперь вынужден съесть жирного дождевого червя, а судя по его кривой улыбке и опущенным от безвыходности глазам, делать он этого никак не хочет. И пока я стою в полнейшем недоумении, Макс, словно набравшись сил перед мерзкой трапезой, осторожно поправляет кружевной край моего бюстгальтера и поднимает на меня глаза.

— Ты очень красивая, Каролина.

Ты очень красивый дождливый червь, Каролина, но есть я тебя не буду — вот, что он имеет в виду. Пожалуй, так стыдно мне не было еще никогда. Не раздумывая, обхожу Макса, поднимаю с пола свою жилетку и набрасываю на плечи. Даже не знаю, кто я сейчас: тот самый дождливый червь или девочка по вызову, что не приглянулась клиенту?

Застегнув пуговицы и не сказав ни слова на прощание, выхожу в коридор и быстрым шагом направляюсь к гардеробной. Еще несколько минут назад я чувствовала себя всемогущей и была уверена, что мужчина рядом со мной так же как и я, медленно сгорал от поцелуев, прикосновений, желаний… Мне казалось, мы думаем об одном и том же, ведь…

— Привет… Моника, верно?

Продолжая улыбаться, девушка кивает мне и с заметным интересом в глазах бегло оглядывает мое лицо.

— Ты уже уходишь? Вечеринка в самом разгаре, а один парень проспорил танец на барной стойке в одних трусах…

— Не боишься, что брат узнает тебя? — спрашиваю я напрямую. Улыбчивое лицо Моники (не помню настоящее имя) тут же накрывает тень беспокойства. — Твоя подруга рассказала. Зачем ты приходишь сюда? Здесь ведь… — кусаю губу. — Дурдом какой-то творится.

— Здесь весело. А от брата стараюсь держаться подальше, — с грустной улыбкой отвечает она. — У тебя все хорошо?

— Угу… Я хочу домой. Очень устала. А ты будь осторожна…

Разворачиваюсь и поспешно иду к выходу. Так мерзко я не чувствовала себя никогда. Даже, когда ложилась спать в той кошмарной пижаме. Даже, когда симулировала оргазм, потому что иначе все бессмысленные старания Миши продолжались бы бесконечно.

О, Боже! Как же ощутимо было это проклятое «но» в столь деликатном извинении Макса.

Ты очень красивая, Каролина, НО…

Я не хочу тебя.

Ты не в моем вкусе, как оказалось.

В конце концов, я знаю кто ты, и поверь, я не в восторге от увиденного.

Ладно. Еще два месяца работы с ним и конец моим мучениям, стыду и сожалениям. Отпраздную закрытие проекта не привычным вином с конфетами и сыром, а поездкой заграницу. Буду лежать на пляже, любоваться сказочным видом океана и навсегда забуду о мужчине, который при первой же встрече доказал мне, что у поцелуев, все-таки, бывает свой вкус. До сих пор не понимаю, почему я не знала об этом раньше. Почему с Мишей они казались прозрачными, как целлофан, и безвкусными, как вода…

Снимаю по пути маску и целюсь в хромированное мусорное ведро рядом с очередным папоротником. Спасибо Илоне за этот подарок, но больше я в нем не нуждаюсь.

23

Вирус подкосил Даню, что весьма неожиданно, ведь этот парень тот еще доктор. Регулярно пьет какие-то таблетки для профилактики и редко когда болеет. Сегодня вторник, а это значит, что он и Кирилл должны были ехать на встречу с Каролиной, чтобы выбрать плитку для туалетов, но никак не я. Мне все равно, какого она будет цвета. Мне все равно, на что будут смотреть мужики, стоя перед писсуаром. Мне АБСОЛЮТНО все равно.