Иллюзия бессмертия (СИ) - Снежная Александра - Страница 33

От досады она едва не заскрежетала зубами. Да они просто издевались. Это рохрам можно было справлять свои естественные потребности у каждого камня, но она-то не оборотень. И так стыдно, что особо укрыться негде, а еще и отчитываться перед всеми должна.

— Туда, куда умные мужчины за ветром не ходят, — насмешливо пояснил вместо Вайолет братьям Айт, окончательно смутив девушку. — Провести? — вдруг совершенно серьезно и спокойно спросил у нее он. — Если подняться чуть выше, там есть небольшая площадка и выступ, за которым можно спрятаться.

— Спасибо. Я найду, — поспешно отведя взгляд, кивнула Вайолет.

— Я с тобой, — мгновенно заявил Доммэ, а следом за ним подскочил и Кин.

— Не надо, — злясь, процедила сквозь зубы девушка, и тут подала голос Урсула:

— Я за ней пригляжу.

Глубину коварства этой мошенницы Вайолет осмыслила только тогда, когда Урсула, взобравшись наверх, отодвинула ее в сторону, бессовестно заявив:

— Ну-ка, пусти старушку вперед. А то я весь день терпела.

— Ну, знаешь, — задохнулась от возмущения Вайолет. — Это ты так приглядывать за мной собралась? У тебя ни стыда, ни совести. Да ты только и ждала, чтобы прикрыться моим позором.

— Тебе по молодости простительно, а мне по статусу позориться не положено, — высунув из-за выступа нос, заявила хитрая одэйя. — И потом, что естественно — то не безобразно.

— Ах вот, значит, как? — опешила от такой наглости девушка. — Ты не светлая волшебница, ты — самая настоящая ведьма.

— Все женщины в моем возрасте немного ведьмы, — поправив одежду, довольная старуха выползла из укрытия и лукаво подмигнула девушке, пропуская ее на свое место. — А братья твои — олухи. Темный и то быстрее соображает, что к чему.

— Что ж он таким сообразительным только сейчас стал? — сердито пропыхтела Вайолет. — Мог бы и раньше о естественном и не безобразном вспомнить.

— Все правильно он рассчитал, — неожиданно встала на сторону одарина Урсула. — До паобед* еще часа полтора. Успеем и поесть, и отдохнуть, и в порядок себя привести. А ежели бы остановку когда вздумается делали, могли дотемна сюда и не добраться. Мы втроем от нечисти, пожалуй, отбились бы, а вот братья твои…

Вайолет порывисто выдохнула, не желая даже слышать о таком исходе событий.

— Как думаешь, — спросила она Урсулу, — ледяные духи — это умершие одэйи?

Волшебница криво усмехнулась и выпрямила спину, разглядывая с высоты площадки заснеженные горы.

— Нет. Духи являются частью барьера — агрессивной магией в чистом виде. Видишь ли, детка, когда мы создавали ледник, то преследовали только одну цель: перекрыть путь из Тэнэйбры в Свободные земли. Всем. И здесь исключений не было ни для светлых, ни для темных. Никто не должен был попасть на другую сторону. Поэтому духи и замораживают тех, кто пытается перейти запретные горы. Обрати внимание — птиц и животных, живущих здесь, они не трогают, — волшебница указала пальцем на парящего в небе беркута.

— А почему тогда духи нападают только ночью?

Урсула пожала плечами и не очень уверенно ответила:

— Думаю, что этому все-таки поспособствовала смерть Сангуса. Когда умирает волшебник с такой невероятной силой, то его магия меняет все вокруг. Могут пересохнуть или выйти из берегов реки, сгореть леса, растрескаться горы. Сангус погиб, сражаясь с одэйями — пытался им помешать создать барьер. Вероятно, в этом и кроется весь секрет: Сангус оставил темным лазейку. Ведь смог же одарин перебраться через эти горы.

— А разве он прошел не потому что нарушено равновесие, и магия ледника слабеет?

— Может, и поэтому, — вздохнула Урсула. — Я не могу сказать с абсолютной уверенностью. Но то, что темный — везучий сукин сын — это факт.

Вайолет вышла из-за выступа, молча посмотрев на оставшегося внизу Айта, который, отойдя от шушукающихся между собой Кина и Доммэ, задумчиво глядел куда-то вдаль.

Сейчас одарин не казался Вайолет везунчиком и баловнем судьбы — скорее усталым и побитым жизнью мужчиной, таким же одиноким, как окружающие его холодные горы.

Сумерки, как и говорила Урсула, начали сгущаться спустя полтора часа. За это время все успели и поесть, и отдохнуть, и перетащить в каменную нору свои вещи.

Последним в убежище забрался Айт, и как только мужчина собрался запечатать вход магией, его остановила Вайолет:

— А можно я попробую?

Одарин покосился на Урсулу, а та, поджав губы, одобрительно кивнула:

— Пусть пробует. Должна же она когда-то практиковаться.

— Времени нет, — недовольно буркнул Айт, но место девушке все же уступил, отклонившись в сторону, насколько это позволяло тесное пространство.

Выставив перед собой ладони, Вайолет почему-то вспомнила слова Урсулы, что линии силы повсюду, поймай да пей то, что тебе дают по доброй воле. Смежив веки, девушка глубоко вздохнула, отрешаясь от всего постороннего. Свет в глазах внезапно стал белесо-серым, и со всех сторон на Вайолет хлынули потоки стихий, послушно ложась ей в руки. Тонкие пальцы ловко плели ажурную вязь магии, вплетая в защитную сеть силу земли, гибкость воды, легкость воздуха, изменчивость огня, яркость звезд, тепло солнца, бесконечную любовь Рамха-творца… И когда девушка, закончив, решилась взглянуть на результат своих усилий, то от неожиданности даже дышать перестала.

Созданный ею щит сиял, словно радуга. Магию, обычно недоступную простому глазу, сейчас видели даже Кин и Доммэ, ошарашенно разглядывая накрученные Вайолет магические кружева.

Айт поднес к плетению руку, но коснуться его так и не решился, словно подушечками пальцев почувствовал исходящую от него разрушительную силу.

— Что это за магия? — повторила его жест Урсула, да так и замерла с раскрытой ладонью.

— Она не темная, — мрачно констатировал факт Айт.

— И не светлая, — как-то обреченно выдохнула Урсула.

Одарин нахмурился, разглядывая Вайолет так пристально, что ей стало тревожно и неуютно под его взглядом.

— Она иная, — вдруг задумчиво произнес мужчина. — Какой-то гибрид, включающий в себя элементы и светлой, и темной магии, а потому легко нейтрализующий их обе…

Слушать, как ее разбирают по косточкам, Вайолет было не очень приятно, да и повышенное внимание к ее скромной персоне невероятно нервировало, поэтому девушка, потупив взор и отодвинув в сторону Айта, переместилась к нему за спину, заняв место между Кином и Доммэ.

Урсула с одарином еще долго перешептывались на ее счет, и Вайолет начала жалеть, что вызвалась устанавливать защитный контур. После того, что случилось, девушка чувствовала себя белой вороной. Странные особенности собственной магии пугали, но еще сильнее Вайолет боялась, что с такими способностями она будет чужой и для темных, и для светлых. Все новое и непонятное всегда вызывало отторжение и неприязнь, и если ее магия не вписывается в строгие каноны, то не станет ли она предметом охоты для светлых и темных, или еще хуже — не посчитают ли ее и те, и другие угрозой своему миру? Куда она идет? Зачем?

Рука Доммэ осторожно обняла Вайолет, и она прислонилась к брату в поисках такой необходимой ей поддержки.

— Помнишь, как мы с тобой в детстве провалились в яму в лесу и не могли выбраться? — ласково обнял девушку с другой стороны Кин, уложив голову ей на плечо. — Это место почему-то напомнило мне ту ловушку.

— Нас Доммэ нашел, — шепнула брату Вайолет. — Я тогда ужасно испугалась. Думала, мы останемся там навсегда. Я так себя ненавидела за то, что уговорила тебя пойти со мной.

— Ох, и влетело мне от мамы и отца, — вспоминая, улыбнулся Кин. — Доммэ сказал им, что это я тебя в лес затащил. Он всегда тебя выгораживал. А еще находил безошибочно.

Вайолет перевела взгляд на задумчиво склонившего голову Доммэ, только сейчас вдруг осознав, что он и правда всегда принимал ее сторону, даже тогда, когда точно знал, что она была не права. Наедине ругал и сердился, а при всех глотку готов был перегрызть тому, кто посмел бы сказать против нее хоть слово. Всю жизнь Доммэ был рядом — охранял, защищал, помогал, пылинки сдувал… А Вайолет всегда воспринимала это как должное, ни на миг не задумываясь о том, что он чувствовал.