Пилигрим (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 13

Вскочил на ноги, силясь понять, что вообще происходит. И тут же у самого уха прошелестела стрела. Его даже ветерком обдало, и вроде как даже оперением задело. И тут впервые сердце ухнуло в самые пятки. Что говорится, крылатое выражение в действии.

Но как бы ни было ему страшно, руки сами по себе нащупали клинки и сейчас крепко сжимали рукояти. Причем, если со старым все понятно, он был при нем, в ножнах, на поясе. То с новым получилось как-то странно. Он оставлял его рядом с сапогами, что и сейчас стоят у фальшборта. И совершенно непонятно когда Романов успел его подхватить.

Все это пронеслось в его голове за каких-то два стука сердца. С третьим он уже бросился к борту. Ночь выдалась лунная, а потому видимость была на уровне. Во всяком случае, он без труда отличал варягов и наседавших на них половцев. А кого еще-то. Тут других степняков не осталось.

Буквально у кромки воды сразу двое наседали на одного из варягов, едва успевавшего отбивать мечом сыпавшиеся удары сабель. Ил это кривые мечи? Да без разницы. Доспехов на нападавших вроде нет. До ближнего метров семь. Нормально. Михаил даже не примеряясь сходу метнул свой новый нож. Целил между лопаток. Куда попал не понял. Но половца выгнуло дугой.

Насколько серьезно прилетело Михаил так и не понял. А варяг и разбирать не стал, мгновенно воспользовавшись ситуацией, и смяв оставшегося противника. После чего рванул в гущу сражающихся, по ходу полоснув со спины еще одного степняка. Похоже благородство не является отличительной чертой варягов. В бою все средства хороши. Вот их принцип.

Рядом хлопнула тетива арбалета и тут же послышался стон. Михаил глянул в ту сторону. Маркус, отступил на пару шагов зажимая впившуюся в его грудь стрелу, вырони разряженный арбалет и упал на колени. Он кстати, владел чешуйчатым доспехом, и если бы было время облачиться, то наверняка тот спас бы ему жизнь. Но случилось то, что случилось.

Недолго думая Михаил подхватил арбалет погибшего. Вдел ногу в стремя и попытался натянуть. Кто бы сомневался, что у него ничего не получится. Осмотрелся, приметил пару коротких копий, или все же дротиков, и какой-то крюк в фальшборте. Его вдел в стремя, древка дротиков под тетиву и уложил их на верхнюю кромку фальшборта. Используя их как рычаг, начал взводить оружие. При этом те изогнулись дугой, и признаться, мелькнула мысль, что они сломаются. Однако дерево выдержало, а арбалет отозвался сухим щелчком замка.

Достал из колчана убитого болт, и наложив его, осмотрел берег в поисках цели. Н-да. Вообще-то недостатка в них не наблюдалось. Половцев было явно в несколько раз больше. Какая-то их часть уже штурмовала корабль, и рубка шла уже у борта. Так что, луки пришлось отложить в сторону. Чего не собирались делать степняки.

Оп-па. А вот и Сьорен. Невзлюбившего его воина атаковали сразу трое. Но пока ничего не могли поделать с умелым воином, мастерски владеющим как клинком, так и щитом. А ведь жизнь этого говнюка в его, Романова, руках. Хлоп-п! И прилетевший в бок арбалетный болт, тут же сложил половца в стеганом доспехе.

Пока взводил арбалет, Сьорен успел расправиться со вторым противником, и взять в оборот последнего. В любом случае, ему помощь уже не нужна. Осмотрел схватку в поисках нуждающихся в помощи. Скорострельность у него аховая, так что, лучше каждый выстрел выверять.

Лучник. Справа. Метров семьдесят. Целится в находящихся на палубе ладьи. Они повыше будут, и бить в них сподручней. Пустил стрелу, но Расмус, непонятно как, успел приметить опасность и прикрыться щитом. В ответ Михаил пустил болт. Баллистика у арбалета отличается от прошлого образца не на много. Разумеется со своими особенностями, но точности оружия и твердости руки стрелка хватило чтобы вогнать оперенную смерть точно в грудь лучника.

И снова перезарядка. Опять поиск цели. Выстрел. И все по новой. Романов успел выпустить еще три болта. Причем каждый из них достиг своей цели, когда половцы решили смазать пятки салом. В какой-то момент они исчезли в зарослях. Преследовать их варяги не стали. Вместо этого оттянулись к ладье и не теряя бдительности начали облачаться в доспехи.

Одновременно с этим трое варягов скользнули в заросли на разведку. Один из них появился когда хирд уже полностью экипировался и был готов к новой драке. Причем шел воин совершенно открыто.

- Ларс, они удрали. Лодки уже в сотне шагов от острова, - доложил разведчик.

- Олаф и Бьерн?

- Мертвы.

- Дрыхли?

- Нет. Стрелки из луков сняли. Может подошли водой, прячась за корягой. Может под водой, дыша через трубку. Да мало ли. Теперь уж и не узнаем.

- Понятно. Давайте парни, нужно прибраться, - обратился Ларс к дружине.

- Где лекарь? – едва прозвучала команда ярла, тут же громогласно позвал Сьорен. – Ты чего молчишь, щ-щенок! Опять чужое оружие хватаешь, - выдернув из рук Михаила арбалет, зло рявкнул он, и тут же толкнул Романова к корме. – Шевелись, холоп!

Толкал он его не просто так, а по поводу. Там лежал один из воинов, со стрелой в правой стороне груди. Вроде бы дружок Сьорена. Они все время общались. Раненый еще дышал, хотя и с трудом. Очень может быть, что его и можно спасти, даже в это непростое время. Если бы только Михаил знал как.

- Я не знаю, что нужно делать, - честно ответил он.

- Ты вылечил Барди и ты вылечишь, Эгиля. Или клянусь, я отправлю тебя вслед за ним.

- Барди сказал вам, что я лекарь, вот пусть сам идет и лечит. А я не лекарь.

- Ах ты…

- Остынь, Сьорен, - ухватив воина за руку, остановил его кузнец. – Ты не можешь заставить его сделать то, чего он не умеет.

- Он врет. Он просто не хочет помогать.

- Чем мог, он помог, - возразил Йенс. – И тебе в том числе. Миша, скольких половцев ты положил? Я видел троих.

- Попал в шестерых. А скольких убил, не знаю, - ответил Романов.

- Зато я знаю, что он убил одного из троих, что навалились на тебя, Сьорен.

- Я его об этом не просил, - огрызнулся воин.

- Не просил. И причин помогать тебе у него нет. Но он помог. И возможно спас.

- Я бы и сам с ними справился.

- Может да. А может нет. Мы этого уже не узнаем. Но будь в парнишке гниль, он вогнал бы болт тебе в брюхо.

Воин стрельнул в Михаила злым взглядом, и склонился над раненым другом. Тот в свою очередь лишь осуждающе покачал головой, и подал знак, чтобы Романов склонился к нему.

- С-пасхибо сха Схьеорена, - произнес он с улыбкой.

А в следующее мгновение у него горлом пошла кровь. Он дважды вздрогнул, во взгляде появилась растерянность, рука зашарила по палубе, друг поспешно вложил в нее рукоять меча. И лицо Эгиля тут же озарилось неподдельным счастьем, а на губах появилась счастливая улыбка. Затем он вздрогнул в последний раз и затих.

Начинающий прогрессор

В семью Михаила приняли как-то просто и буднично. Если приняли. Никаких обрядов, никаких особых речей. Да и не особых тоже.

- Как тебя зовут? – словно раньше и не знал его имени, поинтересовался Ларс.

- Михаил, - ничего не понимая, ответил парень.

- Оставь это имя для попов. Мы будем звать тебя Маркус, - твердо произнес он.

Потом протянул парню арбалет погибшего Маркуса. Причем сделал это так, что никаких сомнений, оружие отныне принадлежит Романову. Тот поспешил принять дар, мысленно соображая, что это вообще значит, и как ему управляться с этим клятым самострелом, натянуть который силенок у него явно недостает.

- И что это было? – недоумевающе обернулся Михаил к Йенсу, когда ярл направился к костру.

- Отныне ты не холоп, а дружинник.

- Так просто?

- А чего ты ждал, - хмыкнул в ответ кузнец. - Ладно, пошли посмотрим, кого ты там подстрелил. Обычно половцы богатством не блещут, но порой случается.

- А чего они вообще полезли на нас? Ведь наверняка следили. Не отличить воинский отряд от купцов они не могли. Да и ладья ваша не купеческая, а боевая, - следуя за кузнецом, поинтересовался Михаил.