Каталонская компания (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич - Страница 55

Мы надолго застряли в деревне. До нас дошло известие, что Ферран де Аренос и около сотни спасшихся бойцов из его отряда и отряда Беренгера де Энтензы спрятались в крепости Ксантеа. Инфант Фернандо послал к ним гонца с предложением вернуться. Обещал защиту и неприкосновенность. Ферран де Аренос знал, чего стоит защита инфанта, поэтому ответил, что не может вернуться, потому что его не выпускают.

На третий день, после похорон погибших, инфант Фернандо собрал выборщиков, чтобы принять окончательное решение. Я не пошел, потому что собирался дождаться, когда страсти совсем улягутся, и уйти по-французски вместе со своим отрядом. Осадные орудия бросим, захватим только части требюшетов. Мы намеривались добраться до Фессалоники, а оттуда морем до Афинского герцогства, которое, как до нас дошли слухи, затеяло войну с эпирцами, или на другую сторону фронта. Специалисты по осадным орудиям всем нужны.

Рамон Мунтанер куда-то пропал. Обычно они вдвоем с Рожером де Слором ни на шаг не отходили от инфанта. Я бы подумал, что их втихаря грохнули сторонники Беренгера Рокафорта или обойденные вниманием инфанта рыцари из его свиты, если бы не знал способность казначея Каталонской компании устанавливать со всеми дружеские отношения. Он даже со мной ни разу не поссорился за четыре года сидения в Галлиполе, хотя я частенько узурпировал его властные полномочия.

После совещания ко мне зашел Гилберт Рокафорт, младший брат командира Каталонской компании. Это был глуповатый и, как следствие, очень самоуверенный мужчина лет двадцати семи. Волосы у него были светлее, чем у старшего брата, и лицо круглее, из-за чего с трудом верилось, что они родные и по отцу, и по матери, хотя утверждали, что именно так и есть. На шее у него висела толстая золотая цепь с крестом, которой позавидовали бы «новые русские» лихих девяностых. Четыре золотых перстня с янтарем украшали руки, по два на каждую. В эту эпоху янтарь ценился дороже некоторых драгоценных камней. Ему приписывали всякие магические свойства, причем иногда взаимоисключающие. Типа добавляет одновременно ума и счастья или денег и здоровья.

Мы сели за столом под навесом напротив друг друга. Хания подала нам остатки вина, экспроприированного у хозяина дома, и тарелку с грушами. Гилберт пил вино маленькими глотками и часто, по-птичьи.

— Инфант Фернандо не захотел с нами остаться, — сообщил он.

— Ожидаемое решение, — сказал я. — В одной берлоге не может быть два медведя.

— Про медведей не знаю, в наших краях их нет, но нам такой, как он, командир не нужен, — сказал Гилберт Рокафорт.

— Согласен. Мне и самому он не понравился, — сказал я.

— Так что пусть возвращается на Мальорку, — пожелал младший брат командира.

— Но это будет обозначать войну с королем Сицилии, — предупредил я.

— Сицилия далеко, — пренебрежительно отмахнулся он. — Или тебя пугает такое положение дел?

— Мне плевать на всех королей вместе взятых и на каждого в отдельности, — искренне признался я.

— Беренгер так и сказал, — сообщил Гилберт Рокафорт. — Тогда почему ты хочешь уйти?

Интересно, кто им настучал?! Я был уверен, что среди ромеев моего отряда предателей нет по той простой причине, что они с каталонцами презирают друг друга. Видимо, мир не без добрых людей.

— Потому что бойцы одного отряда должны доверять друг другу, — ответил я. — Завтра вы решите, что и я в чем-то виноват.

— Не решим, — заверил он и сболтнул лишнее: — Тебя никогда не выберут командиром компании, потому что ты другой веры.

— Это успокаивает, — шутливо произнес я.

— И ты нам нужен для захвата Христополя. Нам очень не понравится, если твой отряд попробует уйти, — с милой улыбкой сообщил Гилберт Рокафорт и сделал предложение: — А если останетесь, будешь получать десятую часть общей добычи, как заместитель моего брата, и его треть с твоего отряда будет оставаться тебе.

Отказаться от такого предложения было трудно и опасно.

— У Христополя, как мне сказали, очень мощные стены. До зимы не успеем его захватить, — предупредил я.

— Зазимуем где-нибудь в другом месте, — беспечно отмахнулся он.

— А что нам останется делать?! — иронично согласился я, а затем сказал серьезно: — Передай брату, что я буду добросовестно выполнять свои обязанности и не лезть в его дела, а в ответ жду, что и меня напрягать не будут.

— Он так и сказал, что согласишься именно на таких условиях, — в очередной раз проболтался младший брат командира.

А мне придется держать в уме, что Беренгер Рокафорт, не смотря на плохую родословную и отсутствие образования, соображает и разбирается в людях намного лучше многих рыцарей и что я жив, пока нужен ему. Видимо, у командира Каталонской компании появились грандиозные планы под стать тем, что имел Рожер де Флор. Как бы и результат не получился таким же.

На следующий вечер вернулся Рамон Мунтанер. Он ездил на побережье, чтобы договориться с командиром эскадры о перегоне судов поближе к нашему лагерю. Видимо, они с инфантом были уверены, что договориться не удастся. Или уже не хотели договариваться. Утром инфант Фернандо, его свита, добровольно примкнувшие бойцы Каталонской компании и семьи погибших пошли в сторону моря. Присоединился к ним и Рамон Мунтанер. Наверное, надеялся поиметь что-нибудь с инфанта в придачу к двум большим и тяжелым сундукам, которые набил будучи в рядах Каталонской компании. А вот Рожер де Слор остался. Видимо, не с чем ему возвращаться в Руссильон, а на Фернандо не надеется. Мало того, руссильонец решил опять дружить со мной и присоединился к моему отряду.

— Лучше пусть мной командует барон, — сказал он в оправдание такому решению.

Подозреваю, что дело было не в местничестве, а в примитивном страхе, что среди каталонцев его грохнут при первой же возможности. Всего лишь за то, что рыцарь. Их осталось в Каталонской компании всего несколько человек, причем остальные — лучшие друзья Беренгера Рокафорта.

Уменьшившаяся, но сплотившаяся Каталонская компания пошли дальше на запад. Осаждать Христополь передумали, когда увидели, что он окружен двумя рядами стен. Внешняя стена была сложена снизу из каменных боков, а в верхней части из кирпича, высотой метров пять с половиной и с круглыми башнями, а внутренняя — около семи метров и с прямоугольными башнями. Чтобы пробить в них широкий пролом понадобится около двух месяцев, если не больше. О чем я и сказал Беренгеру Рокафорту. Командиру Каталонской компании нужны была быстрая и легкая победа, чтобы восстановить свой авторитет, а не затяжная осада, которая гнетуще действует на бойцов.

Неподалеку от Христополя располагался городок Аргил. У него были старые каменные стены высотой всего метра четыре. Их давно не ремонтировали. Было заметно, что городок переживает не лучшие времена, превращается в большую деревню, которой защитные укрепления не по карману. Аргиляне отказались сдаваться. Наверное, надеялись на помощь из Христополя или Фессалоники. На изготовление требюшетов у нас ушло больше времени, чем на пролом стены. Добыча была не ахти, но и этой обрадовались. Она как бы ознаменовала конец разлада, возвращение к прежней жизни, когда, как сейчас казалось, Каталонская компания была крепким монолитом, способным разрушить любое препятствие на своем пути.

Аргил грабили всего полтора дня. После чего пошли дальше вдоль берега моря, постепенно поворачивая на юг. По пути грабили поместья, деревни и небольшие городки, которые, узнав, что случилось с Аргилом, сдавались без боя.

Вскоре сопровождавшие нас купцы, ромейские, турецкие и армянские, которые забирали за бесценок добычу, сообщили, что инфант Фернандо перебрался на остров Фасос, где была небольшая крепость. Чего-то ждал там. То ли попутный торговый караван, чтобы не подвергаться риску, следую всего на четырех галерах, то ли, что Каталонская компания образумится и попросит вернуться. Боюсь, что во втором случае ждать ему придется бесконечно. Зато Ферран де Аренос устроился получше. Он со своим отрядом отправился в Константинополь, где поступил на службу к Андронику Палеологу. За это ему был пожалован все тот же титул великого дуки — главнокомандующего военно-морским флотом империи и дана в жены племянница императора, молодая вдова с «приданым» — сыном Рожера де Флора, который родился через пару месяцев после смерти отца. Представляю, сколько пота и крови, своей и чужой, прольет Ферран де Аренос, отрабатывая такие щедрые пожалования.