Некроманты Поляриса. Дилогия (СИ) - Блинова Маргарита - Страница 12

Побродив по холлу туда-сюда, я поняла, что сборы второго некроманта-недоучки затягиваются, и сбегала наверх.

Со словами: «Фу, паршивец, на мне защита твоего хозяина», бесстрашно стукнула драколича тапочкой по офигевшей морде, изъяла из алкогольных запасов Праймусов початую бутылку бренди и спустилась вниз.

Вот как знала, что алкоголь нам пригодится!

Выпив за знакомство, мы с Рычаем разговорились. Вспомнили преподавателей по общим предметам, помянули недобрым словом ректора и статую горгоны на лестничном марше главной башни, о которую все студенты, невзирая на природную ловкость и рост, вечно бились коленками.

Короче, к тому моменту, когда юный некромант, аки томная принцесса из задрипанных детских сказок, появился на парадной лестнице, мы с верзилой достигли единения и полного согласия.

В единстве и согласии мы схватились друг за друга и заржали.

— Эд, что ты нацепил? — с трудом выдавила я.

Тот с надменным видом расправил худые плечи, на которых болталось растянутое нечто из сине-зеленых ниток. Нечто украшали застежки в виде черепков с желтыми бусинами-глазками и парочка кожаных заплаток на локтях.

— Это кардиган, — выдал некромант, зачем-то растягивая окончания слов. — Последний приступ моды.

Я мысленно пожелала моде благополучно скончаться без права вот такого пришибленного некроманта поднять ее труп, после чего мы с Рычаем вывалились из замка. Обиженный ценитель прекрасного шел следом, так выразительно скрестив руки и надув губы, словно всем своим видом пытался призвать на наши головы богиню Обиды.

Увы, та дулась на кого-то другого.

Через пару минут прогулки Эдвард нагнал, вклинился посередине и стал трещать о всякой ерунде про дикие леса с голодными волками, необразованных крестьян, готовых поднять на вилы любого, кто выделяется из толпы, и другие ужасы, которые могут поджидать отважных идиотов во-он за тем поворотом.

Едритовы подпоры больше напоминали обитаемые камыши.

Со слов все того же Эдварда, которого оказалось просто не заткнуть, деревня эта здесь появилась спонтанно, за одну неделю паводков.

Выше по течению раскинулся большой, шумный, провонявший рыбой город Подпоры. Каждую весну река покидала берега и отправлялась на разведку, а там — кто не успел поставить домик на сваи, тот спит на крыше или по пояс в воде.

В один из таких паводков с берегов Подпор унесло что-то около двадцати домов, в том числе и маленькую деревянную церквушку.

Привычные ко всякому подпорцы поймали плавающих в тазиках кур, детей и кошек, высунулись из открытых окон и подруливали веслами. Со слов очевидцев событий, батюшка за неимением других подручных средств греб свалившимся с купола крестом.

Течение принесло подпорцев на небольшую отмель в середине реки, после чего жители высыпали в камыш, помянули гнилые сваи, на которых поставили собственные домишки, почесали затылки и решили обживаться на новом месте.

Батюшка, лишившийся большей части паствы, заперся у себя и молился. Видать, очень качественно молился, потому что уже на следующий год река подарила Едритовым подпорам загородный дом какой-то влиятельной шишки.

И тут на батюшку снизошел не иначе как божий знак.

Двухэтажную усадьбу перекрасили, кое-чего подпилили, где — то обломали, а в одном месте даже пристроили (ну, или сделали вид). Примчавшийся спустя неделю шишка целый час бродил по Едритовым подпорам, но в таверне с емким названием «Поющая вобла» бывшие хоромы не признал.

Шишка вернулся в славные богатые Подпоры, а жители Едритовых обзавелись чудесным местом для встреч, праздников и развлекухи.

И вот это жизненно важное для наших желудков «встреч, праздников и развлекухи» сейчас призывно манило с того берега реки вкусными запахами еды и гостеприимным светом окон.

Я потрогала кончиками пальцев холодную воду и в сомнениях покосилась на парней.

— Ну и как туда попасть?

Их красноречивое молчание и почесывание затылков подсказали, что на правах самой умной, голодной, лихой (нужное подчеркнуть) выход искать придется кому-то другому.

«Ладно, — сказала мысленно. — Сами виноваты».

— Айда за мной! — велела я парням и решительно двинулась… куда-то.

Понятия не имею куда, но, как подсказывало плескавшееся в голодном желудке бренди, удача сопутствует красивым и дуракам. Нас было трое, значит, статистическая вероятность была на нашей стороне.

Камыш невразумительно шумел, периодически взрываясь криками потревоженных нашей гоп-компанией уток, вечер решительно забирал свои права на веселье.

Смеркалось.

Холодало.

Пугало.

Через три поворота в никуда я споткнулась о небольшой пень, свалилась, скатилась и радостно завопила. Лесной тать, уже десять минут преследовавший нас по пятам, решительно поджал хвост, подобрал слюни и умчался в неизвестном направлении.

— Парни, мост! Я нашла мост! — радостно голосила я, прыгая на гнилых досках обозначенного.

Некроманты сбежали с пригорка и, замерев, выпучили глаза на переправу. То, что предстало перед ними, мостом можно было назвать только с великой натяжкой.

Перила? Ха! Забудьте это слово как страшный сон.

Крепкий настил? Я вас умоляю, к чему такие банальности! Гнилые, скользкие доски — вот наш ответ инженерной мысли.

Надежность? Да-да, именно надежда на лучшее нам и потребуется. Особенно в середине, где импровизированная переправа провисла и ушла под воду.

— Мне что — то не кажется это безопасным, — попятился Эдвард, на ходу кутаясь в свой мерзкий кардиган.

— Будь спок, Эди! — крикнула я и в доказательство собственной правоты прошлась до середины и обратно. — Видишь?! Даже не покачнулся!

Но парни колебались.

Пожав плечами, я легким зигзагом, зато от бедра, продефилировала по ветхим мосткам на тот берег и сделала приглашающий жест, обозвав их трусишками, после чего Рычай с опаской ступил на мост.

Осторожность ещё брала над ним верх на первых порах, но потом плескавшийся в парне бренди повел ноги в замысловатом танце с традиционными покачиваниями из стороны в сторону.

Рычай благополучно добрался до меня и сделал победный глоток из ставшей общей бутылки.

Кутаясь в свой ужасный приступ моды, Эдвард в нерешительности топтался на том берегу.

Сложив ладони рупором, я крикнула:

— Иди уже, кардиган на молнии!

— Это застежки!!! — оскорбился некромант, смело ступив на мост.

Двигаясь отчего — то боком, Эд смотрел взглядом щенка, который не знает, чего ждать от хозяина, вернувшегося с работы. Доски под ним зловеще скрипели, мост раскачивался, вода жадно плескалась о гнилое дерево.

На середине одна из досок обломилась и, подхваченная бурным течением холодной реки, поплыла расширять собственные горизонты.

— А-а-а!!! — голосом опытной истерички завопил Эдвард.

В его глазах заплескалась паника — щенок узрел карающий тапок в хозяйской руке. Эд всплеснул руками, потерял равновесие.

Река встретила неудачника радостным «бульк!»

— В нем просто не плескалось бренди, — с печалью констатировала я, поглаживая пузатый бок бутылки.

Не буду описывать, как металась по берегу в поисках длинной палки. Как Рычай бросился в воду, в надежде вытащить друга, как этот самый, который друг, в панике едва ли не на голову ему вскарабкался, как эти двое дружно тонули. Как я протягивала ветку спасения, но случайно не подрассчитала маневр и въехала многострадальному Эду по темечку. Горе-утопленник отключился, и дело значительно упростилось.

Цепляясь за ветку, Рычай подплыл к берегу, вынес на богатырских плечах недокормленного приятеля, свалил на траву и бросился в кусты, отжимать одежду. Укушенная внезапным порывом человеколюбия, ваша покорная слуга склонилась над пострадавшим, дабы оказать первую медицинскую помощь. Пара звучных оплеух, и некромант со стоном открыл глаза.

— Ну вот, — улыбнулась ему, — а ты боялся.

Судя по сосредоточенному выражению дрожащего от холода некроманта, в его воображении Тесса Грей уже давно упала замертво, воскресла в виде зомби, умерла и снова воскресла, и так по кругу раз десять, а может, и больше.