Мой злодей 2 (СИ) - Власова Мария Игоревна - Страница 27

Скосила взгляд на слугу, который успел поставить поднос на стол, и кивнула ему на мясо, греющееся на огне. Вкусно запахло жареным мясом, помощник не сразу разобрался, как забрать его с подноса и не обжечься. Сгрузил приличный кусок на тарелку и подал мне вилку с ножом. Он что на самом деле рассчитывал, что в таком положении я буду пользоваться столовыми приборами как положено? Впрочем, я воспользовалась, отрезала кусочек мяса и подсунула Анри. Он, похоже, решил напиться, растягивая удовольствие, а не выпивая залпом всю бутылку.

– Закусывай, а то голова будет болеть, – пробормотала, буквально кормя его с вилки под удивленным взглядом Маркуса.

– Снова ты начинаешь, – простонал граф, отмахиваясь от очередного куска мяса. – Итак голова постоянно болит, отнюдь не от похмелья.

– А чего так? – поинтересовалась, особо ни на что не рассчитывая, и подсунула ему новую порцию.

– Крис и эти его дурацкие выходки, – простонал Анри, немного расслабившись. – Как мне все это надоело…

– Господин, вам не стоит… – попытался вмешаться Маркус, но я прожгла его взглядом, давая понять, что он здесь лишний. Мы тут раскрываться друг другу начали, а он влез опять. Ну, не пришей кобыле хвост, называется!

– Маркус, а тебе не пора? Ну, там спать или ещё куда? – сладковатым голосом поинтересовалась у помощника. Тот поджал губы, чувствуя, что от него определенно хотят избавиться.

– Все нормально, иди, – махнул рукой Анри на удивление трезвым голосом.

Маркус не хотел уходить, но все же вышел, мы снова остались одни. Я докормила своего жениха и отставила тарелку на стол.

– Спаиваешь меня? – с легкой ухмылкой посмотрел на меня.

– Обычно женщин спаивают, а не наоборот, – улыбнулась, пожав плечами. – К тому же ты сам…

– Один вопрос, Анна, – сказал он, вдруг перебив меня. – Задай мне один единственный вопрос, на который я отвечу тебе, не солгав. Ты ведь много узнать хочешь, не так ли?

Когда мужчина предлагает тебе что-то заманчивое, готовься, что он что-то попросит взамен. Ведь все мы знаем: бесплатный сыр исключительно в мышеловке. Никто ничего не сделает тебе просто так, все ожидают получить что-то в ответ. Бабуля говорила, что как ты относишься к людям, так и они относятся к тебе. Но это не касается мужчин и близких отношений с ними, в них нужно быть хитрее.

«Если мужик подарил тебе огромный букет красных роз, мысленно его рука уже под твоей юбчонкой», – говорила эта прожженная жизненным опытом женщина. Она не выходила замуж и даже с дедом состояла в гражданском браке. Была ли там любовь? Не знаю, он умер до моего рождения, но больше у нее мужчин не было. Только книги и я, и ей хватало. Помню, как она сидела в своем старом кресле и встречала меня, заявившеюся под утро в свои шестнадцать.

«У меня к тебе всего один вопрос», – говорила она, пронзая своим презрением, но не повышая при этом голоса. – «Всего один… – память засыпает, я вижу, как шевелятся ее губы, но не слышу имени, что она назвала, – в подоле как твоя мамка принесла? Я не собираюсь воспитывать ещё одного неблагодарного подкидыша. Ты окажешься на улице, помяни моё слово!».

Она умела довести меня до бешенства одним сравнением с матерью, в том возрасте меня бесило одно лишь упоминание о ней. И вот, поскандалив на весь дом, я вприпрыжку отправляюсь обратно к мальчишке, из-за которого собственно и получила нагоняй. Он, конечно же, не может пустить переночевать. У него даже нашлось огромное количество оправданий: родители дома, бабушка, кот, ангина, домашка и вообще, он хочет спать. А ты иди, шляйся ночью, где хочешь, ведь то, что от тебя хотел, он уже получил. Вот так хрустальные мечты разбиваются вдребезги у уже не невинной девчонки.

Время лечит, как и другие мужчины, особенно с холодным взглядом, искореженным шрамом лицом и обаянием злодея. Гормоны, чертово тело реагирует на мои чувства сильнее, чем мне хотелось бы. Мне нужна холодная голова, иначе он воспользуется мной, обманет и выбросит на помойку. Или не выбросит?

Прикрыла глаза, отвернувшись к морю, как будто не расслышала, не поняла. Анри не спешил повторяться, давая мне время подумать. Один вопрос, на который он по-царски снизойдёт до честного ответа, делая мне великой одолжение. Уловка, точно уловка…да?

Снова легла на диване, стараясь делать вид, что не заметила, как его рука сместилась с колена выше к бедру. Обычная случайность? Попытка меня успокоить? Да какая разница, приятно.

– И в чем подвох? – спросила вкрадчиво, наигранно сложив руки поверх живота, и равнодушно улыбнулась.

Не получается у меня смотреть так же, как и он, может в глазах недостаточно льда, вот Анри и не тает? Пожал плечами, о подвохах, по-видимому, никто мне не поведает. Вздохнула и отвела взгляд на море, вид действительно шикарный, я бы здесь жила: с таким прекрасным видом и телевизора с интернетом не надо. Все, что мне на самом деле нужно, как выразился Анри: «Рассвет, огонь, еда и я».

– Его нет, – ожидал этого вопроса. – Считай это моим подарком за совместный ужин.

Вот как, значит, правда от него – это ещё и награда. Он вообще в курсе, что отношения строятся на доверии? Хотя откуда ему знать? Учитывая его детство, один правдивый ответ для него и так неведомая роскошь. Умом-то я всё понимала, но вот бесить меня это не перестает. К лицу приклеилась какая-то глупая ухмылка, плохо скрывающая злость. Анри прикрыл глаза, сделав вид, что расслабился, однако его веки слегка подрагивала, реагируя, возможно, на порывы ветра. Тайком бросила на него взгляд, однако предпочла не спешить пользоваться его подарком, столь же волнующим, как и раздражающим.

– Анна, неужели я ошибся, и у тебя нет вопросов? – в словах его насмешка, но голос какой-то странный, будто немного подрагивающий.

– О, как это щедро с твоей стороны после всех тех раз, когда я спасала твою задницу, пообещать мне ответить на ОДИН вопрос безо всякой лжи, – не удержалась от сарказма, толком не понимая, отчего так разозлилась.

Я спасала его в кошмарах не из-за наград, не рассчитывая получить что-то взамен. Бескорыстный и глупый поступок, который я упрямо повторяла раз за разом потому, что не могла иначе. Да и задница у него очень даже ничего, такую грех не спасать.

Вздохнула, пытаясь избавиться от взявшейся из ниоткуда злости, понимая всю её бессмысленность. Зачем злиться на того, кто не спешит открываться тебе, если и сама этого не делаешь? Глупо же, все так глупо и страшно, но от чего не пойму. Закрыла лицо руками, чувствуя, как он успокаивающе гладит мою коленку, расслабилась и… начала возбуждаться. Так, держим себя в руках, хотя я не буду возражать, что бы он меня держал, можно даже повыше, а не за коленку.

– Один, Анна, – напомнил мне Анри ровным тоном, будто и не заметил моей вспышки гнева.

– Ладно, ладно… – махнула рукой, на ходу думая, о чем его спросить. – Раз уж ты такой щедрый, что ответишь мне на один единственный вопрос не солгав, то, пожалуй, не оставил мне выбора. Мой вопрос: о чем именно ты мне солгал Анри?

Граф засмеялся, мягко и по-настоящему красиво, так разве что боги смеяться могут, честное слово. Хмельной злодей такой душка, его взгляд разом потеплел, но лишь на мгновение. В улыбке скоро появилась горечь, он подтянул к себе колено, уперся в него локтем и вторую руку с моей коленки убрал на стопу.

– Хитрая, так не пойдет, – мотнул головой, а я попыталась скрыть разочарование, что приставать ко мне перестали. Я думала у нас тут свидание, а выходит, мучительная расстановка точек над «ё», и почему-то мне совсем не хочется пользоваться своим «подарком».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Может самой инициативу проявить? Но как? Ох, если бы ноги двигались, я бы здорово повеселилась, особенно учитывая, где сейчас мои ножки находятся. Пока же: печаль и полное неудовлетворение по всем фронтам. Надо было больше заниматься, а я в последнее время халтурила и, по всей видимости, очень даже зря. Ничего, теперь у меня определённо появится больше мотивации. Может, даже как Ума Турман буду пялиться на свою ногу и повторять: «Двигайся…», в надежде, что смогу пошевелить хоть пальцем. Хотя нет, я могу пошевелить пальцем, а вот стопой двигать и тем более стоять в настоящий момент нереально. Я вообще предпочитаю на свои ноги не смотреть, они у девчонки, просидевшей в инвалидной коляске большую часть жизни, страшненькие: тощие и похожи на жёрдочки. Вспомнив, что буквально несколько минут назад эти жердочки гладили, почувствовала смущение, которое поспешила спрятать за улыбкой.