Синестетик (СИ) - Держапольский Виталий Владимирович "Держ" - Страница 27

[Внимание! Опасное излучение! Внимание! Опасное излучение! Магический фон превышает норму в 1012 раз! Текущему пользователю срочно покинуть опасную зону! Текущему пользователю срочно покинуть опасную зону! Внимание…]

Система тоже не прекращала бомбардировать «внутренний монитор» Немкова пугающими сообщениями.

«Да пошло оно все нахрен! — едва не облевавшись, мысленно выругался Роман, хватаясь за «барашки» винтов, запирающих лючок иллюминатора и начиная их отвинчивать. — Хоть сдохну красиво, а не захлебнувшись собственной рвотой!»

— Хараст! Сдурел? Не делай этого! — едва не в ультразвуке испугано заверещал динамик дальнослуха.

— Уже пох! — из последних сил выдохнул Немков, распахивая открученное окошечко.

Едва только распахнулся иллюминатор окружающая Романа темнота, неожиданно расцвела изумрудными сполохами, интенсивность которых стремительно нарастала.

[Внимание! Перегрузка системы! Внимание! Перегрузка системы! Магический поток не поддается анализу! Вероятность разрушения организма — 99.999999 %]

— А пошло бы всё нах… — произнес, а может быть, просто подумал Немков, вдыхая полной грудью морозную, пусть и наполненную разрушающей Магией атмосферу девятого круга.

Он уже плохо понимал, что с ним происходит и где он находится. Он просто вдыхал чистый, практически не загаженным миазмами говна, ледяной воздух, которого был лишен вот уже полгода. От обжигающего мороза заломило зубы, а полости носа забило кристалликами льда. Кожа лица, открытая студеному ветру, побелела. Но он ничего этого не замечал — его «растворяло» в мощном изумрудном сиянии, которому не было конца и края. Оно изливалось на Немкова мощным потоком, лишая даже возможности логически мыслить.

И вот, когда уже казалось, что от его «я» не осталось ничего, потухающее сознание синестета всколыхнул раскат величественного мощного голоса:

— УСТАЛ!!! НЕТ БОЛЬШЕ СИЛ ДЕРЖАТЬСЯ!!!

— Кто здесь? — собрался с силами Немков. — Система?

— ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ, ЧЕРВЯК? — громыхнуло еще сильнее, едва не расколов сознание Романа на мириады осколков. Однако это позволило ему еще немного взбодриться.

— Сам червяк! — ввинтил ответную любезность Немков. За время, проведенное в этом напрочь свихнувшемся мире, Роман совсем утратил чувство страха. Да и как его сохранить, если каждый день можно с большой вероятностью откинуть копыта?

— …УУУ… — неожиданно «затупил» громогласный собеседник, похоже, не ожидающий подобной наглости.

— И это, дядя, громкость убавь! — продолжал нарываться Роман. — В ушах от тебя звенит!

— НУ, ТЫ И НАглец! — к концу произнесенной фразы громкость голоса немного подупала, приблизившись к нормальному (для Романа) восприятию. Но голос все равно продолжал поражать сознание Немкова величественной силой и мощью.

— А ты, дядя, тоже хорош! — попенял собеседнику Немков. — Нормальные люди сначала представляются друг другу… И только потом нахрен посылают!

— Я не человек, — сообщил невидимый собеседник. — Я — ЛОКХИКХААРМ! ИЗ РОДА ПЕРВЫХ ПОВЕЛИТЕЛЕЙ РЕНФАМА! — вновь громыхнул голос, на мгновение лишая Романа даже возможности формулировать мысли.

— Громкость убавь, повелитель! — придя в себя от очередного потрясения, напомнил Роман. — А то у меня от твоего рыка мозги вскипают!

— О! Извини! Забылся! — Трубный глас поспешно сбавил обороты.

— Локхикхыраркхарман… Твою же колбасу! — выругался Немков. — Язык сломаешь!

— Локхикхаарм! — поправил Романа голос. — Ничего сложного!

— Локхикхаарм? — со второй попытки Немкову удалось произнести правильно название собеседника. — И что, ты, за зверь-то такой — Локхикхаарм?

— Сам ты зверь! — неожиданно «обиделся» Локхикхаарм. — Я — Существо Высшего Порядка!

— За зверя — извиняй! — Немков понял, что тоже перегнул палку. — А вот порядком в этом вашем Ренфаме и не пахнет!

— Ты объединяешь разные понятия, — произнес голос. — Существа Высшего Порядка — Локхикхаармы, первые создания Творца…

— Погоди-ка, — беспардонно перебил собеседника Роман, — а я слышал другую историю, что первыми созданиями Единого были Хайот Ха-Ходеши.

— ЖАЛКИЕ НИКЧЕМНЫЕ ВЫСКОЧКИ! ОШИБКИ СОЗДАТЕЛЯ! ОБМАНУВШИЕ ЕГО НАДЕЖДЫ! — Неукротимая ярость Локхикхаарма излилась на Романа потоками кипящей лавы, которые подхватили и понесли куда-то в неизвестность слабое и крошечное «самосознание» синестета.

Пред его внутренним взором выскочило, по всей видимости, последнее предупреждающее сообщение системы:

[Внимание! Во избежание полного выгорания макронейросети текущий пользователь будет временно отключен от системы!]

Строчки погасли, а сознание Романа болтало на исполинских волнах огненной ярости Локхикхаарма, как утлую лодчонку в жесточайший шторм. И лодчонка, не выдержав такого перенапряжения, перевернулась, окончательно прекращая страдания синестета. Мир для Романа в одночасье погас, словно кто-то повернул рубильник.

«Отмучился, наконец-то, бедолага!» — Такой была последняя мыслью его затухающего сознания.

***

Тишина. Темнота. Отсутствие запахов… Нет! Отсутствие вони!!! Запахи на месте! И эти запахи… они такие… такие… такие привычные, словно…

Роман открыл глаза… Да-да, глаза! Его утраченные глаза были на том месте, где им и предусмотрено быть самой природой! Он видит! Как же он скучал по этим утраченным ощущениям! Полгода кромешной темноты! Невозможно передать это простыми словами… Роман огляделся и едва не потерял рассудок: этот шкаф, этот стол со стоящим на нем раскрытым ноутбуком, на экране которого статистические столбцы диаграмм его неоконченной работы, небольшая плазменная панель на стене… А из кухни тянет ароматом свежезаваренного кофе… Этого просто не могло быть! Ведь это его квартира, квартира в том, прежнем мире, с потерей которого он уже смирился… Он дома…

Все еще не веря в происходящее, Роман поднялся с дивана, на котором лежал. Сделал несколько шагов до ближайшего окна и выглянул на улицу. Двор, который он помнил с детства, дети, играющие на площадке, редкие прохожие, собачники, выгуливающие своих питомцев… Да, это его двор и перепутать его с другим Роман не мог. Он прошелся по комнате, прикасаясь кончиками пальцев к корешкам многочисленных книг, многие из которых принадлежали еще его родителям. Наугад вытащил одну из них, стремительно пролистал, зацепившись глазом за темное пятно от пролитого на страницу кофе. За это пятно он получил от матери хороший нагоняй в седьмом классе и с тех пор очень бережно относился к книгам. Убрав томик на место, он провел пальцем по поверхности стола, оставив в осевшей пыли светлую полосу. Ну, да — за полгода его отсутствия пылюки поднакопилось… Он с трудом подавил желание срочно взять в руки тряпку и немедленно заняться уборкой. Нет, он продолжил обход квартиры, подсознательно ожидая какого-то подвоха, хотя все его чувства — и не просто чувства, а обостренные до нельзя чувства синестета просто кричали: ты дома! Ты дома! Ты дома!

Роман отодвинул стул и уселся перед раскрытым ноутбуком. Пробежался глазами по диаграммам, подписям, сноскам и ссылкам. Да, именно на этом месте он остановился в тот самый злополучный день, когда… Он неприятных воспоминаний Романа передернуло, во рту появился резкий металлический привкус, а обонятельные рецепторы содрогнулись от воспоминаний фекального смрада, господствующего на восьмом круге…

Роман помотал головой, стараясь отогнать воспоминания «подальше», а лучше и попросту забыть. Но проделать это с его идеальной памятью будет непросто, совсем непросто! Но он постарается! Он очень сильно постарается…

Роман закрыл глаза и сосредоточился: до его чувствительного слуха доносились голоса соседей, живущих по соседству. Сколько он их знал, они всегда ссорились. Так что всем соседям было известно об их непростой личной жизни. Где-то лаяла собака. Этажом выше скрипели половицы — неугомонная баба Маша нарезала круги по квартире, глухо постукивая по деревянным плашкам обитой металлом клюкой. О! Этой клюки боялась вся округа, когда баба Маша выходила во двор! Сомнений нет — он дома!