Несбывшиеся надежды. Каждому своё. Книги третья и четвёртая - Тармашев Сергей - Страница 36

– Беспалова убирать по-настоящему? – уточнил Абрек.

– Конечно, – удивился Брилёв. – Хочешь, чтобы он как-нибудь при случае разболтал о том, что это мы, а не террористы, откачали воздух и отправили на тот свет тысячу двести человек?

– Узнают – да и по хрен! – Абрек злобно ухмыльнулся. – Будут дрожать еще сильнее! Стадо понимает только язык силы, а бабы – особенно! Они смело хрюкают только на своих подкаблучников, потому что заранее знают, что им за это ничего не будет! На меня ни одна шалава ни разу не оскалилась, потому что знают – прирежу на месте! Вот и пусть боятся!

– Оставим это на крайний случай. – Брилёв невольно вспомнил собственную семейную жизнь и с недовольством был вынужден признать правоту Абрека. Эта старая обрюзгшая стерва, его жена, настолько подавила его личность своими бесконечными истериками, придирками и претензиями на безоговорочное лидерство, что он, глядя сейчас на все это со стороны, не узнает самого себя. Но, как известно, рожденный ползать – летать не может. Он, Брилёв, был создан, чтобы руководить массами и решать их судьбы. В конечном итоге так и случилось. А где сейчас эта жирная стерва? Гниет в дебрях радиоактивной свалки вместе с миллионами таких же «никто».

– Пока мы не будем полностью уверены, что в бункере не осталось скрытых врагов, готовых взяться за оружие, – продолжил полковник, – толпа должна считать, что во всем виноваты террористы. Так эффективнее. Нам удары в спину не нужны. Убирайте Беспалова.

– Будут недовольные, – поморщился Абрек. – Особенно среди новичков. Никто не признается, но доверять новичкам станет проблематично. Они все стреляли в своих вчерашних знакомых и соседей и уверены, что доказали свою лояльность. Типа, сожгли мосты. Если увидят, что за рвение Беспалова наградили пулей, будут бояться, что мы можем подставить их, когда захотим.

– Что значит, «наградили пулей за рвение»?! – Брилёв насторожился. – Кто еще знает о том, что он действовал по нашему приказу? Ты же сказал, что в курсе только самые доверенные люди, на которых можно положиться!

– Так и есть, – подтвердил спецназовец. – Но многие догадываются. Например, те, кто получал приказ не стрелять в Беспалова ни при каких обстоятельствах. И некоторые из тех, кто знал, что он получил повышение незадолго до мятежа, а об этом была в курсе вся СБ на тот момент. Об этом никто не говорит, но многие следят за тем, что с ним станет. Он, типа, показатель нашего отношения к новичкам, которые ради нас отказались от толпы.

– Вот как? – Брилёв задумался. – Тогда разыграйте спектакль в эфире или как угодно. Объявим его убитым. Настоящему Беспалову дадим другую фамилию, выдадим новые документы и скажем, что у террориста был родственник, тоже сотрудник охраны, только адекватный человек и ценный специалист. Сбреет бороду и баки, покрасит волосы – этого хватит. Все, кому надо, поймут и останутся довольны. И промой им мозги как следует: объясни, что любая клевета и домыслы будут караться самыми жестокими способами, потому что преданность вознаграждается и за своих мы будем стоять горой. Это подходит?

– Вполне! – Абрек осклабился. – Это будет сильный ход! Об остальном мы позаботимся!

– О’кей, – оценил Брилёв. – Тогда жду всех здесь через три часа!

Присутствующие потянулись к выходу, косясь на изображение окровавленной Снегирёвой, неподвижно лежащей на узком пятачке своего кабинета между торцами стола и дивана. Брилёв поймал взгляд Абрека, брошенный на данные ее биомониторинга. Нетрудно догадаться, что в профессиональные качества Соколянской и Яковлевой он и его люди не верят. Они рискуют получить пулю в боях и шли на этот риск потому, что надеялись на Снегирёву в случае чего. Сейчас для них все усложняется. Отчасти потому, что раненым, пострадавшим в результате подавления мятежа, становится хуже. Особых потерь нет, преимущество боевого оружия и экзокорсетов над гражданскими стволами подавляющее, но суммарно на первом и третьем уровнях имеется с десяток легко раненных и трое пострадавших более серьезно. Соколянская с Яковлевой оказали всем первую помощь, но тем троим требуется медицинское вмешательство посущественней. И все понимают, что справиться с серьезным пулевым ранением студентки не смогут даже при наличии биорегенератора. Для солдат ситуация сложилась катастрофическая: без биорегенераторов им не поможет никто, без квалифицированного врача биорегенераторы окажут им минимум помощи.

Остается радоваться, что террористы не решились вовлечь медотсек в конфликт в самые первые минуты мятежа. Совершенно непонятно, с каким настроем его люди шли бы в бой, зная, что медицинской помощи им ждать неоткуда, и чем бы все это закончилось. Теперь, когда предстоит штурм медотсека, у Абрека и его людей совсем не столько решительности, как раньше. А ведь они даже не в курсе, кто такие Соколянская и Снегирёва на самом деле. Пожалуй, пока об этом лучше не знать никому, так надежнее и меньше панических настроений среди личного состава. Пусть найдут способ, как спасти все сразу, это в их интересах!

Но в действительности все сложилось абсолютно иначе. Полдня ушло на планирование операции, потом Абрек со своими людьми сымитировал успешный штурм распределительной станции и уничтожение Беспалова. Бункеру вернули энергоснабжение и толпу выпустили из заблокированных номеров. Половина баб попадала в обморок при виде коридоров, заваленных обезображенными мучительной агонией трупами, другая пребывала в шоке. Пришлось загнать всех обратно в номера, впрочем, заставлять никого не пришлось, толпа заперлась очень быстро и самостоятельно. Никто даже не возмутился тем, что после трех суток голода администрация планирует открыть рестораны только после того, как коридоры будут очищены от трупов.

Но все это мало волновало Брилёва, потому что к тому моменту террористам было предложено провести переговоры, и они от переговоров отказались. Не помогли ни уговоры, ни обещания всего подряд, ни нытье толпы, которая ринулась в сеть гнобить террористов упреками и обвинениями. Прослушка показала, что предатель в первую же секунду заявил Беспаловой и остальным террористкам, что в день захвата «Подземстроя-1» Брилёв тоже вызвал местную администрацию на переговоры и расстрелял всех, как только они появились. Поэтому соглашаться с предложениями Брилёва нельзя категорически. Террористки предателю поверили, и план операции развалился.

Несколько часов они вообще никак не реагировали на все попытки администрации наладить диалог. За это время террористы дважды пытались проникнуть в кабинет Снегирёвой, но к тому времени блондинка очнулась и каждый раз стреляла в двери. Попасть в кого-либо у нее не получилось, но пули пробивали офисные двери кабинета насквозь, и террористки прекращали попытки проникновения. К тому моменту Зарема тоже очнулась и потребовала, чтобы ее уложили в биорегенератор. Толстуха выставила какую-то из стандартных программ и провела в БР часа три, после чего ее отнесли на кровать в стационаре. К тому моменту инженеры Миронова уже разместили в сети видео нападения Заремы на Снегирёву, и террористки его увидели. Но на все их вопросы Зарема ответила, что ничего не помнит, и жаловалась на боли и сильную слабость. Сначала Брилёв был уверен, что толстуха симулирует, но вскоре оказалось, что стандартная процедура в биорегенераторе не смогла решить проблему серьезно поврежденной кости, и медсестре начало становиться хуже. Еще раз запустить БР ей не хватило сил, и Зарема потеряла сознание.

Террористки попытались открыть дверь в кабинет Снегирёвой со стороны стационара и даже убеждали блондинку в своей дружелюбности, предлагая выйти и оказать помощь самой себе. Но в ответ та вновь выстрелила в дверь и заползла под стол, где ее стало почти не видно. Наблюдавший за этим Абрек сказал, что Снегирёва из-за травм и кровопотери вряд ли отчетливо понимает, что происходит, и наверняка даже не разбирает доносящихся из-за дверей криков террористок. Она просто слышит резкие звуки, считает их враждебными и стреляет наугад. Посовещавшись, террористки не пришли к единому выводу, что предпринять относительно Снегирёвой, и на время оставили ее в покое, сосредоточившись на противодействии Брилёву.