Абсолютный доступ - Роллинс Джеймс - Страница 9

Она даже не сбросила скорость. Дорога была каждая минута. Отпущенное им время неумолимо истекало.

– Следующий поворот направо! – крикнул ей в ухо Ренни. – Проезжай четыре квартала. Дальше пойдем пешком.

Сейхан послушно выполнила его команду. Другого проводника у нее не было.

Через несколько секунд они оказались на улице Муфтар, старинной пешеходной улице, узкой и извилистой, петлявшей по всему Латинскому кварталу.

Здания по обеим сторонам были возведены много веков назад. Их нижние этажи занимали кафе, булочные и закусочные, где подают сыр и блинчики. На каждом шагу – палатки зеленщиков. Торговцы громко расхваливали свой товар, покупатели не менее шумно торговались.

Сейхан протискивалась сквозь толпы людей, мимоходом обращая внимание на грифельные доски с написанным мелом меню у дверей кафе, огромные караваи хлеба в магазинных витринах. Голову кружили пряные запахи сыров на прилавках, ароматы корзин с цветами, выставленных прямо на мостовую.

И все это время она помнила о том, что покоится внизу, под землей, – о гигантском обвешавшем от времени некрополе, хранилище останков шести миллионов парижан, что в три раза превышало число обитающих наверху жителей города.

Ренни неутомимо двигался вперед на длинных ногах. Его тощее тело легко проникало сквозь нескончаемую людскую массу. Он постоянно оглядывался, дабы убедиться, что не потерял свою спутницу.

В отеле Ренни нашел в шкафу свою одежду: потрепанные джинсы, ботинки армейского образца и красную рубашку, придававшую ему сходство с легендарным Че Геварой. Чтобы спрятать стальные ошейники, они с Сейхан обмотали себе горло шарфами.

Пока одевались, Сейхан обрисовала молодому шотландцу ситуацию, пояснив, что их жизни зависят от того, удастся ли им освободить пропавшего сына Клода Бопре. Ренни внимательно ее выслушал, задав всего несколько вопросов. В его глазах она заметила проблеск надежды, пришедший на смену страху. Сейхан подозревала, что его решительная поступь вызвана не столько страхом за себя, сколько страхом за жизнь девушки по имени Жоли.

Прежде чем надеть рубашку, Ренни смущенно указал на свою правую лопатку, точнее, ее нижнюю часть. Этот уголок карты был явно сделан недавно: кожа в этом месте была красной и воспаленной.

– Это место обнаружила Жоли. Она исчезла, отправившись именно сюда.

Туда же в данный момент направлялись и они. Это единственное, что им оставалось, – следовать по стопам исчезнувшей девушки.

Клод Бопре был уверен, что местонахождение Жоли имеет некую важность. Девушка пропала в тот же день, когда он видел сына в последний раз. Прежде чем исчезнуть, Габриель намекнул отцу, что Веннар и другие члены секты собираются совершить некий очистительный ритуал, который должен состояться где-то под землей. Когда Клод Бопре услышал о том, что Ренни собирается на поиски своей пропавшей девушки, он тотчас же взялся, так сказать, переставлять шахматные фигуры. Так он свел вместе безобидного проводника и наемную убийцу.

Теперь оба были неразрывно связаны общей целью и направлялись к тайному входу в катакомбы. Ренни поделился со своей спутницей всем, что знал о подземной сети усыпальниц-крипт и тоннелей. Рассказал о том, что темные миры, расположенные под Городом Света, некогда были древними каменоломнями и называются по-французски les carrières de Paris. Разветвляясь во все стороны, они уходили под землю на глубину десятиэтажного дома, образуя двести миль извилистых ходов и подземных камер. Ранее каменоломни находились за пределами Парижа, на далеких окраинах, но со временем французская столица разрослась над старыми лабиринтами, и теперь над заброшенными штольнями располагалась половина города.

Затем, в XVIII веке, городские власти приказали ликвидировать стремительно разросшиеся парижские кладбища. Миллионы человеческих скелетов – возраст некоторых насчитывал около тысячи лет – были бесцеремонно ссыпаны в тоннели каменоломен и, рассортированные на отдельные кости, уложены штабелями. По словам Ренни, глубоко под землей оказались останки многих знаменитых исторических деятелей: от королей династии Меровингов до знаменитых личностей времен Великой французской революции, от Хлодвига до Робеспьера и Марии-Антуанетты.

Правда, их целью был отнюдь не поиск мертвецов далекого прошлого.

Наконец Ренни свернул с оживленной улицы и нырнул в узкий переулок между кофейней и кондитерской.

– Сюда! Вход, о котором я говорил, там, впереди. Мои товарищи катафилы должны были оставить нам инструменты. Мы всегда помогаем друг другу.

Переулок оказался таким узким, что пришлось идти гуськом. Упирался он в небольшой дворик, окруженный старинными зданиями. Некоторые окна были забиты досками, другие всё еще сохраняли признаки жизни – то скулящий щенок за стеклом, то бельевая веревка с вывешенным на просушку тряпьем, то чье-то лицо, выглянувшее из-за занавески.

Ренни подвел Сейхан к крышке люка в темном углу двора. Из-за мусорного бака он вытащил ломик и две шахтерских каски с прикрепленными спереди лампочками. Потом указал на мусорный бак.

– Они оставили нам пару фонариков.

– Твои катафилы?

– Они самые. Мои товарищи, исследователи парижских подземелий, – ответил Ренни с ноткой гордости и сочным шотландским акцентом. – Здесь собираются единомышленники со всех уголков мира, люди самых разных профессий. Некоторые из них исследуют старые линии метро или канализацию, другие ныряют с аквалангом в заполненные водой пустоты. Но большинство – вроде нас с Жоли – ищут новые ходы, еще не нанесенные на карты.

Юноша замолчал и сгорбился, как будто на его плечи тяжким грузом легла тревога за судьбу пропавшей подруги.

– Давай откроем люк! – поторопила его Сейхан.

Она помогла Ренни открыть крышку люка и сдвинуть ее в сторону. Металлическая лесенка, крепившаяся к стене шахты, уходила вниз, в темноту. Ренни надел каску.

Сейхан взяла один из фонариков и посветила в темные глубины штольни.

– Этот вход ведет вниз, к участку заброшенной канализационной системы, сооруженной еще в середине девятнадцатого века, – пояснил Ренни, начав спускаться вниз по лесенке.

– Канализации? Я думала, что мы отправляемся в катакомбы.

– Мы туда и отправляемся. Канализационные трубы, подвалы, старые колодцы – все это часто ведет в старинные катакомбы. Спускайся, я покажу тебе, что там.

Ренни спускался все ниже и ниже. Сейхан последовала за ним. Она ожидала, что окажется в зловонной трубе, но внизу пахло лишь плесенью и сыростью. Они спустились на глубину примерно в два этажа. Наконец ощутив под ногами твердую поверхность, Сейхан посветила вокруг себя лучом фонарика. Низкий потолок и стены, сложенные из каменных блоков со следами извести. Под ногами что-то чавкнуло – как оказалось, неглубокий ручей.

– Здесь! – произнес Ренни и повел ее дальше по тоннелю с уверенностью дрессированной крысы.

Через тридцать ярдов справа обнаружилась решетчатая дверь. Ренни подошел к ней и потянул на себя. Дверные петли натужно заскрипели.

– Теперь нам сюда.

Грубо вытесанные ступеньки уходили дальше в темноту и вскоре привели их в небольшой подземный зал. От неожиданности Сейхан ахнула. Стены были разрисованы изображениями буйно разросшегося сада с цветами и деревьями посреди рек и озер с лазурной водой. Это было равносильно тому, как если бы вы шагнули прямо в картину Клода Моне.

– Добро пожаловать к истинному входу в парижские катакомбы! – торжествующе объявил Ренни.

– Кто все это сделал? – спросила Сейхан, скользнув лучом фонарика по участкам стены, испещренным всевозможными граффити.

Ренни пожал плечами.

– Кто только не спускается сюда! Художники, любители острых ощущений, грибники… Пару лет назад катафлики – так в Париже называют полицейских, патрулирующих подземелья – нашли здесь что-то вроде огромного кинозала с большим экраном, автоматом для поп-корна и вытесанными из камня сиденьями. Когда они вернулись сюда на следующий день, все это уже куда-то исчезло. На полу осталась лишь надпись – «Не пытайтесь найти нас». Это подземный мир Парижа. Огромные его участки до сих пор остаются неисследованными. Они либо обрушились, либо давно утрачены. Катафилы вроде меня и моих друзей пытаются заполнить белые места на картах. Наносят на них пройденные маршруты, отмечают все, даже самые мелкие, находки.