Внутренний дворец. Книга 1 (СИ) - Архангельская Мария Владимировна - Страница 30

Над столиком повисло молчание. Через пару минут я решалась его нарушить:

– Должно быть, я чего-то не понимаю… Но мне жаль, что такая долгая и славная жизнь оказалась всего лишь сном.

Тайрен перестал жевать и посмотрел на меня.

– Ведь раз народ его прославлял за добрые дела… Значит, он действительно сделал много хорошего! А получается, что всё свелось к уроку для него одного. А как же вся та польза, которую он мог бы принести?

Кей перевёл взгляд с меня на принца.

– Вы точно не сговорились? – подозрительно спросил он. – Она же повторяет твои слова. Один в один!

Тайрен только хмыкнул, задумчиво разглядывая меня, и мне снова стало неуютно.

– Ладно, – сказал он наконец и отложил палочки. – Должно быть, все уже наелись. Пожалуй, пора возвращаться.

– Это верно, – с готовностью, чуть ли не с облегчением согласился Кей. На столик была выложена связка монет, нанизанных, как бублики, на шнурок, мы встали, и я опустила вуаль, которую откинула, садясь за стол. Когда вы вышли из павильона, музыкантши на лужайке прервали свою игру, встали и поклонились. Кей протянул им ещё одну связку, поменьше, принятую с многословными изъявлениями благодарности, которые мы даже не дослушали до конца.

На ветвях деревьев и на карнизах павильонов покачивались фонарики, едва ли их было больше по сравнению с тем часом, когда мы вошли сюда, и всё же мне показалось, что в саду стало светлее. Я подняла голову. Ночь была ясной, те самые звёзды, которым сегодня полагалось молиться, сияли вовсю, но их стало больше. Хотя, конечно, многочисленные мерцающие огоньки, плавающие в небе, не были небесными светилами. Судя по всему, они были вполне земного происхождения и поднимались в небо с земли, причём где-то недалеко отсюда.

– Что это?

– Что? – принц тоже задрал голову. – А, это… Летучие фонарики. Ещё один способ отправить своё желание к звёздам. Что, никогда таких не видела?

– Нет, никогда.

– Пошли, посмотрим.

Фонарики запускали с большой площади неподалёку. По периметру её стояли прилавки, где все желающие могли приобрести изготовленный из бумаги куб и плоскую свечку, которую можно было вставить в специальное крепление внизу. А дальше фонарики действовали по принципу воздушных шаров: горячий воздух от свечи наполнял куб, и он взлетал в небо. Люди запускали их десятками и сотнями, всё время подходили новые желающие, и летучие фонари в небе не иссякали. Словно рой жёлтых светлячков поднимался в воздух, временами почти закрывая тёмное небо.

– Как красиво… – проговорила я, задрав голову и одной рукой придерживая шляпу.

– Хочешь запустить такой же?

Я удивлённо посмотрела на Тайрена:

– А… можно?

– Почему нет?

– Но у меня нет денег…

Он усмехнулся и поманил меня к прилавку. Кей с видом величайшего терпения пошёл следом.

– Ну, какое пожелание выберешь? – принц широким жестом обвёл прилавок. На бумажных боках фонариков были нарисованы разные иероглифы.

– А какие есть, ваше высочество?

– Всякие. Здоровья, долголетия, богатства… удачного замужества, – Тайрен прищурил и без того узкие глаза. – Может, тебе последнее пригодится?

– Ваше высочество, давайте лучше здоровья, – торопливо сказала я. – Оно всем нужно.

– Тоже верно.

Фонарик был высотой примерно с мою руку от пальцев до локтя. Принц сгонял Кея на край площади поджечь свечу от огня, горящего в металлической корзине на подставке, после чего помог мне расправить фонарь и поставить свечку внутрь. Мы подождали несколько мгновений, пока тепло от свечи наполнило бумажный куб, после чего просто разжали руки – и наш фонарик плавно и неторопливо вознёсся в небеса. Я следила за ним, пока могла различить его среди других. Наверху фонари подхватывал ветер, и они смещались куда-то за дома.

– Ваше высочество… – принц, тоже следивший за фонариком, посмотрел на меня, и я присела в поклоне. – Это было чудесно. Я никогда не забуду этот вечер.

Интерлюдия

– А всё-таки никакая она не простолюдинка, – сказал Тайрен.

– Думаешь, закопала голову с шеей*?

– Вполне возможно. Сам посуди – станет ли рождённая в травах так себя вести? Да, поначалу она соблюдает почтительность, но стоит ей хоть чуть-чуть забыться, как она уже смотрит в глаза, не склоняет головы и говорит как с равным.

– А по-моему она просто дурно воспитана, – скептически заметил Кей.

Тайрен хмыкнул и посмотрел на игровую доску. Потом положил на пересечение клеток ещё один камушек.

– Она не дурно воспитана. Она иначе воспитана. Она не грубит, не держит себя вызывающе, она… – он покрутил рукой в воздухе, подбирая слова. – Я вот иногда думаю – может, она из царствующей семьи?

– И никому об этом не сказала?

– А допустим, скажет она, кто ей поверит? Но даже если и поверят… Вот представь: ты оказался в чужой земле, на положении слуги, и никакой возможности вернуться домой или получить оттуда помощь. Стал бы ты кричать, что ты – сын князя?

– Может, и не стал бы. Но я бы скорее умер, чем допустил такое.

Принц не ответил. Некоторое время они играли молча, и перевес всё явственней начинал склоняться в сторону Гюэ Кея.

– Ну, или она из тех племён, где вождей выбирают и им не кланяются, и все свободные считаются равными, – снова сказал Тайрен.

– И умеет читать, причём на своём языке? Все варвары, пользующиеся письменностью, позаимствовали её у нас. Цивилизованные народы, изобретшие свою, имеют представление о делении на высших и низших, – Кей помолчал и добавил: – Впрочем, о том, что она умеет читать, известно только с её слов.

– Думаешь, врёт? Едва ли. Ты же слышал, какие интересные вещи она говорит. Неправильные, но интересные. Без образования до такого не додумаешься.

– Или она повторяет чьи-то слова.

– Ну, значит, как минимум общалась с образованными людьми.

– А может, – предположил Кей, – она росла в каком-нибудь монастыре, или даже в пещере в горах на попечении учёного отшельника? Наслушалась его речей, но как надо обращаться с людьми, не знает.

– Может и так, – усмехнулся Тайрен. – Но зачем гадать? Я хочу узнать наверняка.

– Так спроси.

– Уже спросил. Она ответила, что простолюдинка.

– Можешь отправить её на допрос за враньё. Или просто так. Не думаю, что государыня станет возражать.

– Может, и не станет, но это не слишком вежливо, согласись – портить чужую собственность. Я не собираюсь быть непочтительным к матушке. И потом, так неинтересно. Я хочу сам докопаться до правды.

– Да какая тебе разница? Ты слишком много об этой Тальо думаешь. Она того не стоит.

– Отвечу твоими же словами – а какая тебе разница? Ты не возражал, когда мы фантазировали, что за жизнь на Острове Бессметных, или подсчитывали, сколько дров мог нарубить дровосек О Лан на луне. Что ты имеешь против этой девушки?

– Не знаю, – признался Кей. – Но странная она какая-то. Не нравится она мне. Всё делает не так, как нормальные люди: говорит не так, смотрит не так, ходит не так. Ты заметил? У неё широкие шаги, когда она за собой не следит. Думаю, что она привыкла носить мужскую одежду. Женщины так не шагают.

– Ну, вот видишь! Она интересная. И забавная. А ты – на допрос. Ну зачем так сразу?

– Если есть задача, её надо решать. А не ходить вокруг да около. Ты просто от скуки бесишься, после того как его величество окончательно отстранил тебя от дел.

– А если и так? Чем ещё прикажешь мне развеивать скуку – обходить весенние дома или удалиться в монастырь на богомолье?

– Государю бы понравилось.

– Не сомневаюсь, – хмуро кивнул Тайрен. – Но будущий император не должен думать только о небесном.

– Да, а гадать, кто такая комнатная девушка твоей матери – занятие, достойное императора, ничего не скажешь.

– По крайней мере, она безопасна, – принц пожал плечами. – Так что в этом плохого?

– Может, и ничего. Кстати, ты проиграл.

– Да? – Тайрен посмотрел на доску. – Ну, ладно.