Четвертый лорд (СИ) - Никонов Андрей - Страница 43

Верхний ломтик наполз на начинку, и замер. Вездеход показывал, что нагрузка пока не критическая, но конструкции уже почти на пределе.

— Мы умрем, — девушка внезапно бросилась на меня, попыталась придушить, — давай, сделай что-нибудь, а то я сама тебя убью. Давай, чего ты ждешь!

— Не время ещё, — отрезал я. — В нашей лазанье должны быть четыре слоя — основа, бешамель, болоньез и пармезан.

— Что? Ты с катушек слетел? — пальцы на моем горле сжались еще крепче, если бы не модифицированная трахея, сейчас бы задохнулся уже. Но — сама починила, сама и пытается собственное творение сломать.

Третья гусеница начала разбег. Первые две раздвинули костяные панцири, стать более плоскими, и помочь последней забраться. Та тоже убрала хитин, или что там у них было, на брюшке, и заскользила. Панель вездехода загорелась красным, все датчики показывали превышение нагрузки, машина держалась из последних сил, выделяя динамические ребра жёсткости, но все равно, разрушения было не избежать.

И тут я выстрелил.

Плазменный шар прожёг открытые тельца гусениц, почти незаметно для глаза преодолел несколько километров и врезался прямо в центр штурмовика. Обшивка летательного аппарата окрасилась красным — хоть управление и было заблокировано, но сигналы я все равно мог принимать.

При атаке включается экстренный режим, когда я просматривал руководство к блоку управления, об этом говорилось вскользь. Повреждения должны быть достаточными для того, чтобы экипаж стал мёртвым, и тогда управление передаётся ближайшему оператору с допуском. Не полностью, но достаточное для маневрирования и отражения атаки.

Экипажа в штурмовике не было, но с экстренным режимом Чесси постаралась, перекрыла все лазейки, я не мог сдвинуть аппарат с места, или заставить его отступить.

Только нападать, и только на источник атаки.

Хлопком ладони я активировал шлем на Эри, и то же самое проделал со своим. Комбинезон уже был зарощен, и оставалось только молиться непонятно каким богам, чтобы ответный удар не накрыл и нас тоже.

Четыре полных картриджа с плазменными зарядами штурмовик использовал по полной, первые выстрелы не причинили особого вреда гусеницам, но зато их обездвижили. А потом плазменные шары начали вырывать из окружённых броней тел куски. Удары сыпались один за другим, пока они ещё не доходили до брони самого вездехода, преодолев только первый, самый верхний слой местной лазаньи

Камеры штурмовика показывали отличную картинку, куски гусеницы разлетались по всей площадке, заливая её буро-зеленой слизью, которая дымилась и растворяла и комбинезоны, и оставшееся оружие, и контейнер, и даже одного дрона, которого я не успел спрятать на выступах. Разделавшись с первой, штурмовик принялся за вторую, один картридж был уже пуст, второй — только начал расходоваться.

— Плохо, — прокомментировал я происходящее.

— Что? — Эри давно уже перестала меня душить и напряжённо вглядывалась в экран.

— Если один картридж останется, нам несдобровать.

— И ничего нельзя сделать?

— Знаешь, — взорвался я. — Если бы ты поменьше тискалась со своей подружкой, может, и шансов у нас было бы побольше.

При упоминании синеволосой хакерши, блондинка покраснела и приготовилась ответить что-то резкое.

— Стоп! — остановил я её. — Готовимся, третий начался к концу.

Если бы вездеход был чуть выше, мы бы выбрались через дно, но даже десять сантиметров — недостаточно для двух охранников. Тем временем штурмовик принялся за третью гусеницу, от первых двух остались только ошмётки, и машина уже не призывала меня срочно ехать в рембокс. Освободившись от груза, первая гусеница зарастила броню на спине, и это слегка замедлило расход картриджей, но ненамного. Третий еще не опустел, когда половина дела была сделана.

И тут нам помог блин. Он наполз на гусеницу, словно защищая её, и часть зарядов стала вязнуть в прозрачном теле. Мы с Эри напряжённо смотрели на показатели боезапаса штурмовика, те таяли, но и гусеница, хоть и закрытая прозрачной броней, тоже уменьшалась и местами уже открыла корпус Один из выстрелов попал в такое место, заряд стек по защитному слою, но несколько попаданий он бы не пережил.

Положение исправил появившийся словно из ниоткуда истребитель конфедератов. Один росчерк молнии, и штурмовик начал плавно снижаться, сигнализируя, что системы отказали, а потом с высоты в двести метров просто грохнулся плашмя на землю. Мы думали, что уже начав, истребитель продолжит свою миссию спасения, но нет, конфедерат завис над площадкой, предоставляя чёрному блину возможность закончить свою чёрную работу. Или отдых.

22

Десант конфедератов появился только тогда, когда чёрный блин улетел. Но сначала тот сожрал своих компаньонов, да так, что от них, кроме хитина, не осталось ничего, а потом поднялся в небо, и там растворился, распавшись на крохотные блинчики. Два десятка бойцов в скафах и почти сотня беспилотников ощупали практически каждый кусочек в этих развалинах, но выживших, кроме нас с Эри, не нашли. Никаких тайных проходов и лазов они, вроде, тоже не обнаружили, так что куда скрылись республиканцы вместе с нашей бывшей подружкой, так и осталось загадкой. Но явно куда-то вниз они пошли, законсервированные помещения космопорта уходили вглубь почти на километр, и в ширину на пять, и это если не считать тех, что, как и на базе имперских мятежников, находились ещё глубже.

Остатки снаряжения заключённых были собраны и погружены в бот, туда же отправились немногочисленные фрагменты, оставшиеся от Мо и двух членов экипажа планировщика — слизь гусениц разъела кости, довершив то, что начали черные монстры.

То, что про происшедшее лучше никому не говорить, и так было понятно. Одно дело, если заключённых сожрала местная фауна, и другое, если эти заключённые умеют сбегать, а заодно и портить имущество. Например, штурмовик. Который, кстати, почти не пострадал, только все мозги сгорели, явно без закладок Чесси дело не обошлось.

Старый ангар на базе, как ни странно, никем не был занят, прибывшее пополнение обосновалось в других помещениях, так что мы с Эри оказались в этом огромном пространстве вдвоём. Несколько дней нам пытались промыть мозги и посмотреть, что будет в получившемся растворе, Эри, та, пока была в беспамятстве, и не помнила ничего, а у меня симбионт перешёл в очередной режим «ни слова правды врагу», так что конфедераты получили полную и красочную картину произошедшего, где гусеницы и черные оладушки рвали, жрали и тут же переваривали колонистов-заключённых. Всех, кроме нас с Эри — так уж нам повезло. Окончательно убедила начальство колонии запись того, что случилось с Толстой Мо, да и вообще, потеря десятка-полутора преступников не была редкостью на этой планете, так что покопались для порядка, и махнули рукой. Имущество-то целым осталось, хоть и сломанным.

Как раз в виде наказания вездеход у нас отобрали, оставив только штурмовик и дронов — те, стоило десанту чуть отвлечься, практически до блеска оттёрли пусковую площадку, уничтожая последние улики, а двое самых смышлёных и активных, внезапно ощутив себя при исполнении, расставили мины и ловушки, которые остальные потом убирали и обезвреживали вместе с бойцами конфедератов. После того, как один из них все-таки подорвался.

Думаю, что надсмотрщики колебались, сунуть эти недоразумения в дезинтегратор, или отдать нам, чтобы мы дальше мучились, и все-таки выбрали второй вариант. Так что теперь в ангаре было много пустых комнат, штурмовик и идеальный порядок. С летательным аппаратом пришлось повозиться, блок управления был запасной, от того хлама, который валялся с нашего первого заселения, но вот наладить и выставить все режимы пришлось заново. Чесси считалась погибшей, это я понял, когда обнаружил, что теперь штурмовик принадлежит только мне и Эри, и что долг синеволосой предательницы распределён между нами. То, что я жизнью рисковал, никого не интересовало.

— Как думаешь, так вдвоём и останемся? — блондинка теперь все больше молчала, и если спрашивала что-то, то исключительно по работе.