ИФТФ им. Галушкевича. Трилогия (СИ) - "Кьяза" - Страница 40

  - Вы одна? Так опрометчиво?

  - Вот запрашиваемый план действий, как и обещано в трёх экземплярах, а также возвращаю инструменты наказания.

  Он пристально изучил предметы, положенные на стол, затем подошёл к двери, закрыл её, заблокировав выход.

  - Рыжик, что случилось? Тебе не понравился подарок?

  - Я не люблю дорогие вещи.

  Он подошёл ближе, притянул к себе, тревожно вглядываясь в лицо.

  - Это не ответ. Что случилось, Кейтелин?

  - Можно я уйду?

  - Нет, - его ответ прозвучал резче, чем следовало. Попыталась высвободить, однако он не дал.

  - Сегодня приходил Хиппи, спрашивал твоё настоящее имя. Что случилось? - Модератор сверлил меня взглядом.

   Поняв, что он не отстанет,  ответила:

  - Господин Хиппи рассказывал про какую-то девочку, которую вы искали, но не нашли. Сказал, что я напоминаю её. Попытался узнать имя, я не ответила. Все. Теперь  могу уйти?

  - Значит, про девочку рассказал, - Модератор тщательно игнорировал мои попытки уйти, - знаешь, поразительная девочка, в неполные пятнадцать лет победитель городских и  лауреат российских олимпиад. Она только только окончила девятый класс, а её уже ждали в Бауманке на информационную безопасность. А девочка поступила в десятый класс, и вдруг исчезла. Однажды не пришла в школу и все. Единственное, что мы смогли найти, что у неё несчастье случилось с родителями. А поскольку родственников не было, то её в детдом отправили. Но куда и в какой, нам не сказали. Мы всем факультетом прочесывали интернаты в крупных городах, когда поняли, что в Москве её нет. Но не нашли.

  Я молчала и прятала глаза, попытавшись возмутиться:

  - А я то тут причём?

  - Может ты мне сама ответишь?

  Упрямо молчала.

  - Хорошо, - вдруг легко и беззаботно сказал он, - захочешь - расскажешь. Позволь задать ещё вопрос.

  Удивлённо подняла взгляд, он улыбался:

  - Ты останешься со мной на  ночь?

  Я хлопала ртом как рыба на воздухе, не успевая за его сменой настроения:

  - Но там...

  - Ага, знаю, твоя свита, но для них пройдёт совсем мало времени, они даже не успеют по лестнице подняться. Соглашайся.

  - Но я...

  - Рыжик, я торт Полёт купил, настоящий настоящий, как в советское время. Безе, орешки, вкусный крем. Ты же любишь такой, я знаю.

  Против воли улыбнулась, не заметив, как скатилась слеза, так старательно прятавшаяся в уголке глаза. Зато её заметил Модератор:

  - Соглашайся, не пожалеешь. Больше никаких неприятных вопросов. Ну же, Рыжик!

  - Ты зараза зеленоглазая, - сдалась я.

  - Вообще-то это линзы, но ради тебя готов на все, - он набирал что-то на смартфона. Я по привычке вцепилась в него и зажмурилась. И по привычке мы приземлились на мягкую кровать. Для разнообразия я оказалась снизу. Модератор не спешил меня выпускать. Он с хитрой улыбкой скользил взглядом по лицу, шее, задерживался на губах.

  - Алина, что предпочитаешь - торт и поцелуи?

  Взбрыкнула, но меня сильнее вжали в постель:

  - Ты меня звал на тортик, про поцелуи речи не было!

  - Теперь есть, так что предпочтешь?

  - Тортик!

  - То есть это высококалорийное блюдо гораздо привлекательнее меня? - он явно забавлялся.

  - Оно по крайней мере не заставляет писать меня от руки.

  - Вот оно, женское коварство! Я ищу благовидные предлоги, чтобы побыть с тобой наедине, подарки делаю, а ты обижаешься. Где логика?

  Он, наконец, отпустил меня и теперь просто стоял, протянув руку, чтобы помочь встать.

  Я же, почувствовав свободу, быстро носком о пятку стянула кроссовки, свернулась клубочком и даже нагло натянула часть покрывала на себя:

  - Чай сделаешь, зови. И вообще ждать от женщины логику - гиблое дело.

  - Рыжик, не наглей, - его рука юркнула под одеяло и, схватив за ногу, попытался вытащить меня, я отбрыкивалась, отчаянно вцепившись в кровать.  Когда же пятка пролетела в опасной близости от носа Модератора, он  выпустил мою вторую ногу.

  Отвоевав место на постели, блаженно прикрыла глаза. Нервотрепка и призраки прошлого измотали, и наперекор планам, я стала проваливаться в сон.  Сквозь дрему лишь почувствовала лёгкий поцелуй в лоб и шёпот:

  - Спи, янтарь в молоке.

  День десятый (5:4 счёт отображается на начало дня).

  Вчера день закончился до зевоты скучно. Модератор трижды приходил будить меня. Однако ни когда был готов чай, ни через час, ни через два поднять  меня не удалось. Я лишь нахально зарывалась глубже в покрывало.

  Наконец через четыре часа сна меня банально поставили в вертикальное положение, вернули в институт и, удостоверившись, что я осознаю, где нахожусь, мягко, но настойчиво выпроводили из кабинета, соблюдая строжайшую конспирацию. Я спустилась по лестнице, не обнаружила свою свиту и включила автопилот до общаги. Зато выспалась настолько, что к приходу Пикси не только собралась, но честно заглянула в расписание, чтобы узнать название первой лекции. Лучше бы не узнавала, поскольку предстояло изучение олбанского. Все эту суету я развела, чтобы забить мысль, что вчера спутала одному зеленоглазому проректору планы на ночь, и теперь даже боялась представить, чем для меня обернётся обломательная диверсия. Да и призраки прошлого активизировались. Почувствовав свободу, они рвались наружу из темницы, где благополучно их держали десять лет. Но вскользь оброненная фраза, что меня искали, рождала противоречивые чувства. Становилось теплее, когда понимаешь, что была кому-то нужна, что на самом деле осталась не одна, мир не отвернулся. И было обидно, что не нашли, хотя не могла не отрицать, что так и задумывалось. И сейчас осталось просто решить - признаваться или нет. Простой выбор, но дать ответ так сложно.

  Пикси с виноватым видом скользнула в комнату. Увидев, что я уже не сплю, в нерешительности замерла.

  - Не спишь?

  - Нет, тебя жду. Должно же быть разнообразие в жизни.

  - Ты прости, что мы вчера не дождались. Нас Админ работой загрузил, пришлось за ним идти.

  Я покачала головой, где-то на задворках совести свербило, что ребята переживают, думая, что злой Модератор меня мучает, а на самом-то деле... Но рассказывать нельзя.

  - Пикси, не переживай. Мы с Модератором слегка обменялись любезностями и разошлись. Я же говорила, ничего страшного не будет.

  -  А что ты ему написала на бумажках?

  - Стихи Льюиса Кэрролла. Оригинал и два перевода. Вполне характеризуют нашу подрывную деятельность.

  - Это какие?

  Я вздохнула и кивнула на дверь. В коридоре обнаружилась вся компания. Вот и пришлось по дороге в столовую декламировать стихи. Не наизусть, а по планшету. Поэтическая прогулка вызвала общественный резонанс. "Воркалось", " аяякают", "юрзкие" слышались в коридоре со всех сторон. В столовой же наоборот воцарилась тишина. Гаджетное поколение уперлось носом в смартфоны и планшеты, читая сказку "Алиса в стране чудес". Мои спутники не стали исключением, так что я тихо наслаждалась завтраком. Настроение было миролюбивое. И даже ехидная смс от Модератора его не испортила

  "Ты изменила нам с тортиком и предпочла постель. Мы в трауре. В общем тортика больше нет"

  Хмыкнув, отправила ответ:

   "Не забудьте принять мезим и смекту. Судя по всему, мы от вас сегодня отдыхаем"

  Реакция не заставила себя ждать:

  "Рыжик, надеюсь, ты выспалась. Сегодня шансов не будет."

  Преподаватель олбанского оказалась миловидной старушкой с разноцветной причёской, кратко характеризующейся фразой "взрыв на макаронной фабрике". Стиль бохо-шик лишь подчеркивал её кругленькую фигурку, производя когнитивный диссонанс в моём разуме. Проще говоря, её вид убивал наповал. Но когда Тётушка Чарли заговорила на чистейшей падонковском языке, она произвела контрольный выстрел в моё мировоззрение. Пять раз. Разрывными пулями. Заметив ступор, дама перешла на более привычный язык.