Айболит для короля (СИ) - Лебедева Ива - Страница 47

— Э-э-э… Лида, будь добра, втяни иголки, — сказал у меня за спиной Борменталь. Ага, этот ничему не удивляется. Или виду не показывает. — И принеси, пожалуйста, нашатырь. Нам совершенно некуда складывать бесчувственные тела владельцев сушилен и их телохранителей, знаешь ли.

— Это не телохранитель, это адвокат, — заметил Петька, осторожно отведя мои иголки от Ниф-Нифа и ткнув пальцем в бейджик на груди бесчувственного поросеночка. — А вот этот шкаф — он самый и есть хозяин «сушей». Я его фотку в сети видел.

— Охрана осталась за дверью, — подсказал с дивана король. — Я усыпил ненадолго. Но надо бы их… хм. Занести в помещение. А то валяются на виду, еще привлекут ненужное внимание прохожих и стражи. То есть полиции.

Петька живо перепрыгнул через прилегшего в обморок у порога сушатника и высунулся наружу.

— Порядок, с улицы их не видно! — доложил он. — На лестнице разлеглись. Раз-два-три… четыре штуки. Ща!

И он скрылся из виду, но очень быстро вернулся, довольный, как слон:

— У одного голова немного торчала, я его за ноги подтянул вниз. Теперь не торчит. Ма, у вас там где-то раскоряка была, что клиника закрыта по техническим обстоятельствам? Давай я поставлю на тротуар, чтоб народ издалека видел и не лез. Там еще дорога перекопана на фиг, если поставить объявление, никто не станет даже близко подходить.

— Безобразие, — проворчал себе под нос Борменталь. — Хорошо еще, что у нас клиника в полуподвале, лестница с улицы не видна… но все равно мы так вообще всех пациентов распугаем.

— Ничего, — успокоила я свое начальство, ломая ампулу с нашатырем и смачивая ватный диск. — Вот сейчас мы с этими господами обо всем договоримся… и тротуар починят, и суши свои заберут откуда взяли! Правда ведь, господа?

Это я уже очухавшимся сушивладельцу и адвокату выдала, ласково улыбнувшись дикобразьими резцами, в облике морфа преобразившимися в саблезубые клыки.

— Стоять! Не сметь обратно в обморок! А то нашатырем напою! — прикрикнула грозно, ибо задолбали в несознанку прятаться. — Ну-ка, встали с пола, пошли и сели на диванчик смирно. Сами-сами, большие дяденьки, справитесь… да не на тот диван! Не видите, там занято? Вон на тот!

— Это незаконно, — пропищал наконец Ниф-Ниф с юридическим образованием. — Я на вас в суд подам!

— За что? — Я с интересом обернулась, встопорщив колючки. — За незаконное оборотничество? Или за то, что я вас съем? Так, боюсь, в моем кишечнике прокуратура не принимает.

— Значит, так, — вмешался Борменталь, зачем-то доставая из шкафчика раритетный железный ящик для кипячения инструментов и выкладывая из него на стол свои коллекционные корнцанги, скальпели и щипцы для кастрации телят. Ну хобби такое у начальства — коллекционировать ветеринарный арсенал прошлого века. — Вы, дурни, со своими ресторанами влезли в очень серьезные дела, которые могут выйти вам боком. Еще немного — и на вас выйдут наши боссы, а это очень серьезные… существа. И на их фоне наша милая иглокожая дама покажется вам добрейшим пушистым зайчиком. Поэтому! Дорогу привести в порядок, с арендодателем все уладить в кратчайшие сроки. И если мы еще раз что-то о вас услышим…

Гы-ы-ы-ы… молодец Борменталь! На ходу подметки режет, соображает и вкручивает! Как он ситуацию-то просек и туману нагнал, а?

— Вы инопланетяне? — в ужасе прошептал хозяин сушатни и попытался просочиться сквозь наш диван для посетителей.

— Хуже, — мрачно заверил его Петька. — Если что — даже из-под земли достанем!

— Демоны… — просипел адвокат и начал перебирать ногами на месте, словно уже бежал.

— Еще хуже, — окончательно разошлась я. — Ладно, вкусные люди. В этот раз мне начальство не разрешило вас нашинковать и съесть. Но если встречу еще раз… или услышу… вам показать, как я умею проходить сквозь бетонные стены? Это я на случай, если на расстоянии нагадите и решите спрятаться. А еще я через подпространство ходить могу, так что даже в другой стране не спасетесь, я ваш запах запомнила!

Н-да, ну блефовать — так до конца, верно? Я даже пару раз превратилась из боевой ежихи в мирную ветеринаршу, медленно, прямо на глазах у деморализованных врагов. Так сказать, чтобы закрепить впечатление: это не костюм, а самое настоящее оборотничество вместе с инопланетянством.

 — Ну? Сквозь стену пройти? И вас могу протащить для пущей убедительности, только сразу предупреждаю: это очень больно и не все органы потом могут на свои места вернуться. Вообще, фаршем выйдете!

— Н-н-не надо! — поспешно заверил меня шкафоамбал. — М-м-мы вам и так в-верим… Мы все поняли-и-и-и!

— Тогда валите на фиг! — скомандовал вошедший во вкус Петька. — Пока ежик-терминатор окончательно не проголодался!

— И охрану свою заберите! — крикнул вслед рванувшим с места визитерам Борменталь. — Нечего нам лестницу замусоривать!

— Как думаете, и правда отстанут? — спросил Петька, когда возня на лестнице утихла и от визитеров остался только звук торопливо удаляющихся шагов. — Вроде мы их хорошо напугали… а рассказать кому — так им не поверят. Даже собственные охранники решат, что их каким-нибудь газом траванули и боссов глюками накрыло.

— Думаю, глюки — не глюки, а сюда они больше не сунутся, — покачал головой Раис. — Лида, ты нарочно им свои иглы повтыкала в такие места, в которых они обнаружатся, только когда эти корыстолюбцы решат сесть?

— Угу. Это им на память. Чтобы глюки медом не казались! Ладно, Петь, иди баннер про технические причины убери и давайте работать… Мы все же клиника, а не отделение боевых Годзилл.

Раис:

Я не ожидал, что мои силы восстановятся так быстро. Возможно, этому способствовал белый крупитчатый порошок, который кладут в горячий напиток «чай». Может, другой — дурман-порошок, которого я нанюхался в бою. Но еще недавно, если бы я поделился жизнью со своим итакари и одновременно с лекарем, я бы приходил в себя несколько часов.

Сегодня мне хватило двух кружек этого сладкого напитка и недолгой дремоты на ложе со спинками. Дремота, конечно, была чуткой. Я ощутил опасность — не столь серьезную, как недавно, в заброшенном доме, но все же существенную. Без большого напряжения вошел в головы стражей-наемников, сопровождавших торговца-богача и кляузника, подарил наемникам недолгий, но крепкий сон. Сказал это Лиде и задремал опять.

Было приятно слышать, как моя женщина бодро пугает незваных гостей. Мне понравился и хозяин клиники — не только умелый мастер лечения, но решительный и сообразительный. Он был бы неплохим помощником Гонрада, пожалуй даже заменой…

Сейчас мне не нужно думать о Гонраде и оставленном королевстве — мои мысли о Рее. Когда мы в быстрой повозке мчались в клинику, мой итакари казался пробитым сосудом, из которого медленно истекает жидкость, и каждая капля проходила через мое сердце. Я знал, что это не кровь, — кровь остановила Лида в пустом доме. Уходила жизнь.

Умелый мастер залатал сосуд, и он снова стал наполняться жизнью, а я еще и помог. Это продолжилось и после того, как Рея положили в корзину из странной коры. Когда он проснется, то сможет и ходить, и плавать...

— Лида, ничему не верю, но, наверное, все так и было, — донесся голос лекаря животных. — О том, как этот волшебный зверь получил пулю, расскажешь в следующий раз. Сейчас я посмотрю его, и мы решим, надо ли ночевать в клинике.

Судя по шагам, они подошли к корзинке из искусственной коры.

— А вот теперь я верю в чудеса, — взволнованно сказал мастер лечения. — Пожалуй, вам даже капельница не будет нужна этим вечером. И это хорошо, потому что тебе, Лидочка, сегодня нужно отдохнуть. Ты еле держишься на ногах, будто в тебя саму стреляли. Точно не падаешь?

Что такое? Почему во мне ожил какой-то кусачий червь — мгновенная неприязнь к врачу? Через секунду я понял его природу — обычная ревность. Чувство, о котором я не раз слышал. И впервые с ним столкнулся.

— Спасибо, не падаю, но домой надо. Значит, выдру на ночь сделать амоксициллин, поскольку было инородное тело. И сегодня не кормить?