Из Двух Зол (СИ) - Гринвэлл Ольга - Страница 40

Несмотря на усталость и смену климата, я никак не могла уснуть. Ворочалась, думая о Сэме. Раньше я была занята работой, и это отвлекало, теперь же с тоской признавалась себе, что люблю этого мужчину, отца маленького комочка, растущего внутри меня. Погладила живот, словно успокаивая малыша.

За окном светало. Откинув одеяло, встала. Подошла к окну. Деревья были укутаны золотистыми осенними листьями, внизу темнел чёрный от влаги асфальт. В приоткрытую форточку влетал хрустящий осенний воздух. Мне вдруг невыносимо захотелось перенестись к заброшенному дому — «родовому гнезду» Злобиных. Приятные воспоминания вызвали улыбку: жара, высокая трава, стрёкот кузнечиков, запах высохших от времени досок. Захотелось пройтись к пруду и сидеть на коряге, вглядываясь в чёрную водную гладь.

Недолго думая, я направилась в ванную комнату, быстро приняла душ, натянула свитер, свободные джинсы, купленные по пути из аэропорта.

— Ты куда? — сонная Милка стояла в проёме двери.

— Надо съездить в одно место.

— Деньги нужны?

Я помотала головой — мне уже перевели зарплату на банковскую карту. Быстро вызвав такси, я обняла подругу.

— Не переживай, вернусь к вечеру.

В такси я уснула, мне снился сон: я и Сэм сидим на траве около развалин дома из красного кирпича. Он достаёт из бумажного пакета бутерброды, бутылку красного вина. Я смеюсь, говорю, что мне нельзя, а он удивлённо поднимает брови…

— …Девушка!..

А я смеюсь — надо же, девушкой меня называет, будто имени моего не знает.

— …Приехали, девушка…

Я встрепенулась и открыла глаза. Рассчиталась с таксистом и проводила взглядом уезжавшую машину. Медленно повернулась в сторону развалин и замерла.

Забор… Откуда?

Через высокое металлическое заграждение невозможно было ничего разглядеть. Я почти бежала вдоль него, выискивая хоть какую-то лазейку внутрь. Сердце громко билось о рёбра. Неужели Братья Злобины избавились от этого местечка, продав кому-то? Я и сама не знала, почему этот заброшенный дом имел для меня такое значение, почему его потеря означала потерю всего самого важного в моей жизни. Наткнулась на калитку, толкнула ее. Почти задыхаясь, вошла внутрь.

Боже! Я лихорадочно рассматривала светлое здание, отделанное красным кирпичом и с такого же цвета крышей. Каменные ступени с коваными поручнями, кадки с пожухлыми от заморозков цветами. Внутри кто-то был — я слышала звуки за дверью: работало то ли радио, то ли телевизор. Я не знала что делать — уйти или постучаться и расспросить хозяев. О чем расспросить? Как глупо…

Я стояла в замешательстве, не зная, что предпринять. Неожиданно дверь распахнулась.

— Саша… — услышала сдавленный шёпот.

Сэм. Мы уставились друг на друга, глаза в глаза. В голове нарастал какой-то шум, я хотела что-то сказать, открыла рот, но в глазах потемнело.

Сэм только вернулся из своей клиники, едва успел принять душ, переоделся в джинсы и свитер когда услышал, как хлопнула калитка — кто-то зашел во двор дома. Открыл дверь и замер на пороге — в трех метрах от крыльца стояла она, его девочка-мечта, его Саша. Их взгляды встретились, ее был полон удивления и ещё чего-то.

— Саша… — хотел крикнуть, но с губ сорвался слабый шепот.

Внезапно девушка покачнулась и повалилась на землю. Сэму понадобились миллисекунды, чтобы оказаться возле нее, его словно телепортировала неведомая сила.

— Сашка!

Он прижал палец к ее шее, почувствовал пульс, облегченно вздохнул. Подхватил ее на руки, ураганом внесся в дом. Уложил девушку на диван, и его взгляд скользнул на ее выпуклый живот. Господи, она беременна! Сэм схватился за голову. Как? От кого? У неё кто-то есть или… от этой мысли в душе все похолодело.

Сэм услышал слабый стон, пушистые золотистые ресницы затрепетали, и Саша открыла глаза, ещё мутные, неосознанно глядевшие на него.

— Сашенька, — он наклонился, ловя ее дыхание, ее улыбку, слабо тронувшую губы.

Понял, что ему плевать, чей ребёнок у неё в животе. Она — его, и все что в ней — тоже. Если только Саша не отвергнет его.

— Сэм, — вздохом сорвалось с ее губ, она пальцами легко прошлись по гладко выбритой скуле мужчины.

Он вскочил, бросился к холодильнику, достал пакет с апельсиновым соком.

— Выпей, бэйб, тебе это надо. Ты ела? Во сколько?

Девушка послушно сделала несколько глотков.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Саша, испытующе глядя на него.

— А ты?

— Вопрос на вопрос? — девушка недовольно свела брови к переносице.

— Тогда следующий вопрос — где твои ужасные очки?

— На помойке. Давно уже. Ещё вопросы?

— Ага. — Сэм скользнул взглядом по ее животу. — Кто он?

— Один мужчина, которому я когда-то доверяла. К сожалению, он не прошёл проверку.

Сэм почувствовал, как в груди разрастается тяжелый ком, вязкий, как тесто.

— Где он сейчас?

Она усмехнулась, глаза ее сверкнули.

— Ближе, чем ты думаешь.

Сэм замер. Неужели… Но почему? Саша пошевелилась, неловко пытаясь сесть.

— А что ты здесь делаешь? Чей этот дом?

— О, сколько вопросов, Саш. Ты любопытна, когда не надо. Ну, спроси ещё меня о чём-нибудь? О чем ты хочешь, но не решаешься. Обещаю, что все расскажу тебе.

— Ни к чему. Уже нет необходимости. Да и вообще, не понимаю, зачем тебе надо что-то объяснять.

Сэм притянул девушку к себе, прикоснулся губами к её волосам. Почувствовал ее лёгкое сопротивление.

— Знаешь, я прекрасно знаю, что у тебя ничего не было с моим братом. Ты просто хотела здорово разозлить меня. Тогда это тебе удалось. Только остался вопрос — зачем?

Саша резко оттолкнула его. Сэм смотрел на ее хмурое лицо.

— Я видела тебя с моей матерью. Ты держал ее под руку.

Мужчина сначала опешил, потом громко рассмеялся:

— Ну да, волновался, что будущая тёща переломает ноги на своих каблучищах. Мы обсуждали проект и строительство нашего дома. Нашего, Саш… — Он переплел свои пальцы с ее, слегка сжал их.

— Нашего… — как эхо повторила девушка.

— Я люблю тебя, — его губы скользнули по ее щеке, снимая солоноватую влагу. — Ты сможешь быть моей женой?

— Смогу? — она всхлипнула. — Сэм, глупый…

— Ответь, иначе меня кондратий сейчас хватит.

Саша с наслаждением подставляла лицо настойчивым губам мужчины.

— Не знаю. Ведь я буду постоянно путать тебя и твоего брата.

Сэм усмехнулся.

— До нижней части его тела меня мало что волнует, но если ты ещё раз заскучаешь по его родинке…

Рассмеялся, когда лицо девушки занялось ярким румянцем. Какая она всё-таки дурочка!

— Тогда я, наверное, смогу тебя вынести, Сэм. — Она чопорно сложила руки на животе.

— Я только хочу сразу предупредить тебе, что жить нам придётся в шалаше. В этом. Согласна?

Она задумалась, а Сэм на миг испугался.

— С тобой я смогу жить и в этом шалаше. Только как же твоя финансовая корпорация?

— Я ее отдал на растерзание брату.

Девушка вскочила, рассмеялась.

— Значит, Зак выиграл спор, и ты теперь не у дел?

— Какой спор? Ты… знаешь?

Девушка показала ему язык, а он с облегчением вздохнул.

— Выиграл. Дурацкий спор, но я ни о чем не жалею. Мои мечты воплотились. Я открыл клинику, и — самое главное — у меня есть ты.

— А у меня есть ты, Нарцисс.

С минуту он ошалело смотрел на неё, потом стиснул в своих объятиях.

— Маленькая хитрая бестия. Моя Роза.

Сэм снял белый халат, вымыл руки. Я сидела на больничной кровати, с трепетом прижимая к себе завернутую в одеялко нашу новорожденную дочурку. Во дворе больницы собралась толпа родственников. Зак со своей девушкой, рыжеволосой, как и я. Она мне сразу понравилась, и мы моментально подружилось. Моя подруга Милка с букетищем цветов. Прилетела мать моего мужа — Анна. С ней я разговаривала только по телефону, и сегодня нам предстояло впервые встретиться. Из Нью-Йорка прилетели родители. Из окна я видела отца и маму, радостно возбужденных. Сэм уверял меня, что она изменилась, и мне нечего опасаться. Надо просто принять ее такую, какая она есть. И простить.