Королевская игла (СИ) - "ЛуКа" - Страница 19

Море забурлило, небо потемнело и затянулось серыми непроглядными тучами. Вдали загрохотало.

Тритона вытянули на берег, Мареку подсобил его товарищ, пока Тошик щелкал пряжкой ремня, пытаясь освободиться от брюк и поиметь девчонку прямо на берегу моря. «Романтика», — думал он!

Одной рукой он сжиал тонкие запястья Оты, коленом раздвинул ей ноги, а второй задрал юбку, обнажив нежные упругие ягодицы. Не такие большие и мягкие, словно два каравая, как у Мариши, но тоже ничего. Хоть девка тощая, но ухоженная, да и между ног то же самое. Не любил Тошик таких, как дитя малое — безволосое, гладенькое. На миг он замешкался, но не успел войти в извивающуюся лекарку, как его отбросило сильной волной на большой камень. Так он и остался сидеть со спущенными штанами и разбитой головой.

Тритон зашипел, клацнув зубами и, развернувшись, ударил Марека хвостом, но тот по-прежнему держал веревку, рассекая перед собой воздух кинжалом. Бой был неравным, русалочий хвост на суше мешался, но выше пояса тритон оставался сильным мужчиной.

Оправив юбку, Ота схватила камень и, прицелившись, запустила в голову потному детине.

— Двое на одного — нечестно! — выкрикнула она, попав в цель. Мужик схватился за разбитую бровь и взревел, но вторая волна смыла его, унеся на морское дно.

— Змею будет на обед, — зашипел тритон, удерживая руку Марека с занесенным кинжалом, тот уложил «рыбку» на камни и поднес острие к горлу. Рука дрожала. «Не живым, так мертвым доставлю и заработаю на морской тушке», — думал Марек.

— Волна! — вскрикнула Оталия, и та мгновенно накрыла собой берег вместе с ней.

Принцессу опрокинуло на камни, и ее тело заскользило к морю, но остановилось, укрытое воздушной пеной. Ота потеряла сознание.

Скальд остановился у кованой оградки и спешился. Пусть конь останется здесь, на кладбище ему нельзя, иначе испугается, потом ищи или добирайся до замка пешком, а это лишние хлопоты. Особенно после изгнания лича, когда все силы уходят на ритуал.

Разрыхленную, словно недавно вскопанную землю укрывал плотный туман. Расстилаясь между ног, он опоясывал сапоги и пугливо растворялся, стоило коснуться пальцев Скальда в кожаных перчатках.

В воздухе пахло сыростью, прелой листвой и смертью. Нет, не смрадом разложения — Скальд вдыхал аромат первородной тьмы, принесенный личем из подземного мира, места, где властвуют демоны, откуда некромаги черпают силу, чтобы бороться с мраком в мире людей.

Земля пружинила под ногами, шорох листвы нарушал тишину, но если бы Скальд захотел, его бы никто не услышал. Запахло перечной мятой, и сжатые губы чародея искривились в улыбке.

«Она уже здесь», — в темно-серое небо упирались обнаженные кроны почерневших от сырости деревьев. Повсюду торчали надгробные камни с письменами, поблескивали черные плиты. Прекрасное место для изучения правописания, особенно детьми некромагов. В свое время старый друг и напарник по учебе Вельзевул Некроманцер приводил сюда своего сына — маленького Варлока. Они прогуливались по узким тропинкам, заглядывали в склепы. Варлок записывал увиденные буквы на пергамент, читал по слогам имена и фамилии покойных.

«Славный мальчуган, в будущем из него получится отличный инквизитор, если он все же решится пойти по стопам отца», — в чем Скальд не сомневался. Но сейчас Вельзевул был один, сидел на чьем-то саркофаге[1] и щелкал ногтями, вычищая из-под них землю.

Глубокий капюшон скрывал его лицо, оставив на виду острый бледный подбородок и тонкие губы приоткрытого рта, между которыми виднелись аккуратные жемчужные клыки.

В пору юности Вельзевул обожал пугать девиц с целительского факультета, внушая им трепет и страх перед такими уникальными студентами, как некромаги, но те времена давно прошли, хотя иногда Вельзевул подшучивал над окружающими. Простые, обделенные магией люди при виде скалящегося некромага всегда пугались, чем забавляли Некроманцера.

«Времени он зря не терял, уже успел выбрать место призыва и начертить защитную пентаграмму», — мысленно похвалил друга Скальд и вышел из-за завесы тумана, одновременно с ним подошла фигура в бордовом плаще. Из-под его полы торчали начищенные до блеска женские сапожки на толстом каблуке.

— Аричибела, и ты здесь, — поприветствовал маг старую подругу.

Женщина отбросила капюшон, по плечам рассыпались вьющиеся каштановые волосы, и она с улыбкой бросилась Скальду на шею, сочно расцеловав в обе щеки и обдав флером той самой перечной мяты.

— Привет, да вот прогуливалась, думала, может, найду интересный склеп да прихвачу из него безделушку, — проворковала она.

— Воровство не красит некромагинь, — подколол Вельзевул и спрыгнул с саркофага. Действие вышло таким плавным, словно мужчину подхватила тьма и принесла прямо к друзьям. Впрочем… так оно и было.

Вельзевул удостоился одного поцелуя, Аричибела наморщила курносый носик и тяжело вздохнула:

— Корвин как всегда опаздывает, прямо как дама на свидание.

— Придется ждать. Без четвертого нам не управиться, — лицо Вельзевула дрогнуло. Под кожей проступили голубоватые вены.

— Все так плохо? — спокойно спросил Скальд.

— Да, но не критично, если поторопимся. Желательно закончить в ближайшие несколько часов, пока что помимо пентаграммы я начертил руны от вторжения. Опасный гость попался, рвет и мечет, как хочет выбраться, — некромаг вытащил из сапога начищенный до блеска серебряный кинжал и долго всматривался в его лезвие. — Надеюсь, что нескоро передам его Варлоку…

Аричибела ободряюще похлопала его по плечу:

— Сегодня ты не умрешь.

Ее глаза погрустнели, но большего не добавила, да и мужчины ни о чем не расспрашивали.

Ари была прорицательницей и заведомо знала, чем обернется тот или иной вызов на дело. — Кстати, когда будете в столице, обязательно зайдите в устричную на набережной, там отменно готовят рыбу и подают твое любимое подогретое вино, Скальд.

— Учту, хотя сейчас другие заботы… Как вы думаете, если я обращусь к Виверну с просьбой о поступлении, он мне не откажет?

Аричибела усмехнулась, а Вельзевул нахмурился:

— Решил еще раз отучиться?

— Он не для себя спрашивает, — уточнила некромагиня. — А для… Оу! А вот и ты! — она помахала кому-то, и мужчины обернулись.

Постукивая каблуками изящных, не хуже Аричибелиных, сапог, в черном костюме к ним прямо с бала гордой походкой шел вампир. В уголке его рта запеклась кровь, он недавно трапезничал в местном борделе, но, взглянув на часы, понял, что опаздывает, и двух купленных на сутки девушек пришлось отложить в сторону, принять освежающий душ и двинуться на встречу.

— Граф Корвин де Ланваль, вы опоздали, — отчитала Аричибела, уперев руки в бедра, словно матушка в ожидании нерадивого сына.

— Тысяча извинения, ма шери![2] — вампир поклонился с широкой улыбкой и заключил женщину в объятья, покружив на месте.

— Какой ты грязнуля, — проворчала Ари и промокнула его губы черным платком. — Оставь себе на память, — на атласе красной нитью были вышиты ее инициалы.

Вампир принял дар и заложил в петлицу пиджака.

— Ну что, приступим? — он засунул руки в карманы, приготовившись к… безделью, а не изгнанию лича.

— Он еще и спрашивает, франт! — хохотнул Вельзевул и повел всех к месту вызова.

Перед начертанием пентаграммы, он с легкостью, подобно сорнякам, вырвал из земли несколько надгробных плит и сложил их аккуратной стопочкой.

— Как думаешь, потом сможешь вернуть на место? — подколол его Скальд, и Корвин устало закатил глаза.

— Не напрягай меня хоть этим, потом придут чистильщики и все уберут. С какого рожна мне выполнять чужую работу, когда для этого есть специально обученные простолюдины?

— Мальчики, не ссорьтесь, у нас важное дело, — прикрикнула Аричибела.

— Ну что? Начнем? — уточнил Вельзевул, закончив с кругом и заняв место на одном из концов звезды.

— Ты хочешь призвать его на чашечку чая, или будем ждать, когда он сам соизволит нагрянуть? — в голосе вампира звучал скепсис, он прищелкнул языком и облизнул губы.