Связанные нитью (СИ) - "ЛуКа" - Страница 29

— Как же они тогда видят? — Лебедина держалась за концы шарфа, обмотанного вокруг шеи принца.

— Маски позволяют им видеть все. Магия… — последнее он сказал, понизив голос, глядя в ее бирюзовые глаза. Эта пара отлично смотрелась: в меру широкоплечий и высокий принц и хрупкая миниатюрная принцесса с волной золотых волос.

— Мне кажется, или они пахнут водяными лилиями? — он взял прядь ее волос и вдохнул легкий аромат. Девушка смущенно улыбнулась, ее глаза блестели, она неотрывно смотрела на Матвея.

— Вам не кажется… Это мыло, которое варят у нас на острове.

— Такие мягкие, — он накрутил золотистую прядку на палец и поднес к губам, целуя.

Лебедина приоткрыла рот, стараясь не дышать и не спугнуть этот миг, она сама коснулась виска Матвея, убрала челку ему за ухо.

— У вас тоже прямо как шелк.

Принц едва слышно рассмеялся, но стоило ему положить ладонь на талию принцессы, как его прервал кашель Кирьяна, и принцесса сделала шаг назад, убрав руки за спину и кусая губы.

— Мирослав, как тебе вот это пальто? Да, ты прав, зеленый цвет точно не подходит, — маг сделал вид, что не заметил того, что было между Матвеем и Лебединой.

Мирослава тоже, она хмурилась, выбирая между перчатками и варежками.

— Может быть, нам стоит выпить чая с пирожными? — спросила принцесса.

— Прекрасная идея, Ваше Высочество, вы прочитали мои мысли, — Кирьян улыбнулся ей, и девушка ретировалась. Как только за ней закрылась дверь, маг скептично взглянул на Матвея: — Держите себя в руках, мой принц, сейчас не время нервировать Черномора вашими ухаживаниями.

— Ты прав, но я сам не знаю, что на меня нашло. Стоит ей оказаться рядом, и я обо всем забываю. Может, я болен?

— На голову… — буркнула Мирослава, сев в кресло.

— Я серьезно, скажи как девушка, что я делаю не так? — Матвей умоляюще на нее взглянул.

— Все так, по-моему, вы оба очарованы друг другом, но я не верю в любовь с первого взгляда, — ей вспомнился эротичный сон с Кирьяном после их первой встречи в лесу, и она засомневалась в честности своих слов. — Хотя… все может быть. Ты ей симпатичен, и я уверена в том, что Лебедина никогда не была так близка с мужчинами, как с тобой. Явно не при строгом папеньке, который опекает ее со всех сторон и готов прожечь взглядом любого, кто посмеет прикоснуться к ней пальцем. Главное… быть осторожным, тактичным. Я ведь не знаю, какие в вашем мире порядки относительно ухаживаний за дамами, — она пожала плечами.

—Довольно строгие и зависят от статуса семейства. Если бы Лебедина была дочерью булочника, то Матвей мог бы подойти к ней на улице и при всех хлопнуть по заду. Чем выше статус, тем меньше позволяется влюбленным: быть наедине, прикасаться друг к другу, — пояснил Кирьян.

— Какой ужас… — Мирослава поморщилась, радуясь, что в ее мире такое ханжество не в чести. «По меркам их общества я могу считать себя распутницей. Переспать с мужчиной до свадьбы в состоянии алкогольного опьянения. Так, стоп!» — у нее перехватило дыхание, и она с ужасом посмотрела на Кирьяна. Как она могла забыть о такой важной детали, как предохранение, может, она уже в положении и не знает об этом, ведь она была пьяна и точно не спрашивала: «А есть ли у тебя средства контрацепции?»

— Слава, с тобой все в порядке, ты как-то побледнела? — озабоченно спросил Матвей.

— Эм, мне надо поговорить с Кирьяном, можно тебя на пару слов? — она резко встала с кресла, чуть не ударив склонившегося к ней Матвея головой по носу. Принц успел отскочить, а Слава схватила мага за руку и потянула в свою комнату.

— Вы там только не начинайте творить разные непотребства! Кирьян, ты сам сказал, что сейчас не до этого! — крикнул им вслед Матвей.

Захлопнув дверь, Мирослава повернулась к Кирьяну. Мужчина хмурился, не понимая, чего от него хотят.

— Слушай, я, конечно, знаю, что уже поздно спрашивать, если все случилось, но… — она замялась, сжимая пальцы. — Короче, ты тогда, когда мы… ну, это самое сделали, пока я была пьяна. Ты ведь не сделал то самое, о чем я думаю? Всякие неожиданности вроде: «Ой, дорогая, у нас будет ребенок?»

Маг выслушал сумбурную речь, сложив руки на груди, а когда понял, чего от него пытаются добиться, положил руки ей на плечи и привлек к себе.

Стройное женское тело не скрылось от его прикосновений, когда он с удовольствием коснулся ее талии, бедер и потерся носом о шею.

— Нет, я не сделал ничего, за что бы ты меня возненавидела, — он чувствовал пульсирующую жилку на ее коже и поцеловал ниже уха.

Мирослава втянула в себя воздух и обмякла в его руках, уткнувшись носом в грудь.

— Я ни о чем не сожалею, и тебе не советую мучить себя вопросами, зачем ты это сделала и как могла — это пустая трата времени. Нам было хорошо друг с другом, и я не хочу, чтобы это так просто закончилось, — он говорил тихо, спокойно, а Мирослава слушала, закрыв глаза, и понимала, что он прав. Какие-то пуритане придумали все эти правила и запреты, как в этом магическом мире, где нельзя просто так взять девушку за руку, нельзя сказать о своих чувствах, нельзя почувствовать человека, к которому тебя тянет всем телом.

Мирослава вспомнила историю одной знакомой, которая вышла замуж девственницей. Она любила своего избранника, считая, что он тот самый единственный, а на деле… они не сошлись в постели. Он не смог удовлетворить ее, а она корила себя за поспешность и за то, что слушалась советов матери, бабушки, тети – всех тех, кто сделал из нее якобы правильную приличную девушку, которая не станет спать с другими парнями до свадьбы. Через год она подала на развод, а пока была в поиске новой работы, познакомилась со взрослым и опытным мужчиной, с которым ощутила себя настоящей женщиной. Она поняла, как прекрасна и незабываема может быть любовь, когда ее тело испытывает одно удовольствие за другим. Нет, она не вышла замуж во второй раз, и тот секс на третьем свидании стал единичным случаем, который показал ей, что сначала нужно попробовать, чтобы понять, подходит тебе этот человек во всех смыслах или нет.

Но что могла сказать Мирослава насчет Кирьяна? Только то, что он привлекал ее внешне, и в постели с ним было хорошо. Нет, должно быть что-то еще. Он — заботливый, умный и расчетливый, смелый и не эгоистичный, раз пожертвовал своей мечтой и статусом ради спасения Матвея. Также Кирьян немногословен и, в отличие от бывших Мирославы, которые божились и клялись ей в любви, при этом изменяя, не давал ей никаких обещаний и просто так ничего и никогда не говорил.

— О чем ты думаешь? — прервал он ее воспоминания. Его ладонь уже успела оказаться под рубашкой, и теперь он нежно гладил ее обнаженную поясницу.

— О том, что устала от слов, и мне нужны другие доказательства серьезности намерений. Если они, конечно, есть… — она подняла на него взгляд, почему-то боясь, что он скажет, что для него секс с ней был лишь физиологической потребностью и не более.

Кирьян встретил ее взгляд, и они долго смотрели друг на друга.

— Ты боишься разочароваться во мне? — спросил он.

— Не знаю… Я не уверена ни в чем касательно нас, если про тебя и меня такое можно сказать.

— Я не стану забегать вперед, но на тебя у меня есть планы, и это касается не только постели. Но это лишь слова.

— Сейчас не время, я знаю, — она опустила голову, но Кирьян остановил ее, взяв за подбородок.

— Я рад, что ты это понимаешь, а главное, принимаешь. Скажу сразу — я не выношу женских истерик, беспочвенных упреков и тем более ревности.

— А я скажу, что я не из обидчивых и точно не ревнивых.

В дверь постучали.

— Там принцесса зовет на чай, хватит секретничать! — позвал Матвей.

Кирьян улыбнулся уголками губ, и на его щеках появились такие знакомые Мирославе ямочки.

— Когда вы были детьми, с вами было куда проще… — пробормотала она.

— Какое счастье, что я больше не маленький! Пойдем, нехорошо заставлять Ее Высочество ждать.

***