Домик в деревне (СИ) - Вэрди Кай - Страница 5

— Мам, а можно мне тоже кисточку? Я тоже красить хочу! Ну пожалуйста!

— Я не знаю, Лер… — Юля в растерянности посмотрела на Катю.

— Юль, она перемажется вся в краске. Вещи-то хорошие, не отстираешь потом, — предупредила Катя.

— Это не страшно! Если можно, пусть она тоже покрасит? — Юля вопросительно посмотрела на подошедшую старосту, прижимая нетерпеливо переминающуюся с ноги на ногу и в ожидании смотрящую на взрослых дочку к себе.

— Конечно, пусть с ребятами идет заниматься. Чего ей со взрослыми-то делать? — и уже Лере, протягивая ей руку и доставая из кармана новые нитяные перчатки: — Пойдем, девк, я тебя с ребятами познакомлю. Только слушайся старших, ладно? Как тебя звать-то?

Лера, радостно подпрыгивая от нетерпения, пошла со старостой, что-то ей рассказывая и пытаясь на ходу натянуть слишком большие перчатки.

Юля, занимаясь рассадой и рассеянно слушая Катю, то и дело поднималась, пытаясь разглядеть дочку среди галдящей детворы. Катерина, улыбнувшись на ее тревогу, успокаивающе произнесла:

— Да не переживай ты. Никто ее не обидит. Они сейчас заняты — пачкаются с головы до ног. Отмывать замучаешься. Им интересно, вот и пусть делают — ломать меньше будут. Сделанное своими руками — оно как-то не ломается, жалко. Ой, а сколько краски они переводят! Три таких площадки покрасить можно! Но ничего, учиться-то им как-то надо. Вот и пусть учатся. Они весь год ждут, когда площадку красить надо будет, — со смехом рассказывала Катерина.

Так, непринужденно болтая о детях, о цветах и о жителях деревни, они посадили пару клумб.

— Юль, а ты сама-то чья? К кому приехала?

— Ни к кому. Я домик здесь купила. Очень уж мне деревенька понравилась. Хорошо тут, спокойно. Душа отдыхает! Вот, рассаду правда для клумб везла, посадить хотела — красивые клумбы, яркие, резные, а без цветов… И участок посмотреть хотела, прикинуть, что и откуда начинать. Домик-то там сносить надо, вот и хотела оглядеться.

— Погоди… А какой дом-то ты купила? Где? У нас вроде никто продавать не собирался. Да еще и под снос… Странно… — в недоумении нахмурилась Катерина.

— А сорок седьмой. Виктор объяснял, что это в самом конце деревни, последний дом, чуть на отшибе стоит.

У Кати из рук выпала лопатка.

— Как сорок седьмой? Подожди… Ты чтоль у Витьки Игнатова дом-то купила?

— Нет, не Игнатов он, — нахмурилась и Юля, пытаясь вспомнить фамилию. — Не помню точно. Как-то быстро все получилось. Алкоголик какой-то… А звали и правда Виктором. И представился он Витькой…

— Ну точно, Витька! Это он дом свой продал? Вот ведь… Юль, не покупай этот дом! Не надо! Нехороший он… Нельзя там жить! — горячо заговорила Катерина с тревогой в голосе.

— Ну так я в нем жить и не буду, я его снесу и новый построю, — беспечно отозвалась Юля, удивленная реакцией собеседницы.

— Юль, нет! Уезжай, говорю тебе! Проклятье на том доме! Нельзя! Неужели не страшно? Он же потому и на отшибе, что с тех домов, что за ним были, люди посбегали, ничто там теперь, пустырь! А со стороны деревни соседи своей земли не пожалели, но отодвинулись, как могли, лишь бы подальше! Не покупай его! Не надо! Пошли ты этого Витьку куда подальше, и пусть катится со своим домом! — быстро и как-то зло и испуганно почти зашептала Катя. — Не нужен он тебе!

— Кать, да ты чего? Ну ладно этот Витька про какое-то там семейное проклятие бормотал, так он спился давно, крыша уехала и лапкой помахала, а ты-то? Ну какое проклятие? Перестань! Не верю я в эту ерунду! В наше время верить в какие-то проклятия… Катюш, ну это даже не смешно! Человек сам себе напридумывает и поверит во что угодно. Ну что ты, бабушкиных сказок наслушалась? Неужели веришь в такую ерунду?

— Твое дело, конечно… Юль, но ты хоть девку-то пожалей? Уезжай. Забудь об этом доме. Хочешь, оставь телефон, если кто у нас нормальный дом продавать станет, я тебе позвоню, и купишь хороший дом. А к Игнатовым не суйся, не надо, — Катя, отряхнув руки, встала и, хмуро поглядев на Юлю, повторила: — Уезжай, Юль. Не надо туда лезть… Не буди лихо…

Под непонимающим и растерянным взглядом Юли Катя развернулась и пошла на детскую площадку, к детям.

На следующий день Лера растолкала мать в пять утра:

— Мам, вставай! Поехали в деревню! Ну мааам… Хватит спать уже! Поехали! Я гулять хочу!

— Лер, рано еще… — отчаянно зевающая Юля взглянула на часы. — Пять утра! Ребенок, ты сошла с ума… Вставать в такую рань! Лерка, выходной же, давай еще поспим…

— Нет, хватит уже! Вставай! Мам, вставай! Поехали в деревню! — уснувший вчера в семь вечера прямо на полу вредный ребенок ложиться спать не желал совершенно.

— Лерка… Вредина! Давай еще чуть-чуть полежим, а потом поедем… — сонная Юля подгребла к себе уже одетую дочь, и укрыла ее одеялом.

В постели началась возня — Лерка спокойно лежать явно не собиралась, и давать такую возможность матери — тоже. В результате битв под одеялом Юля подхватила хохочущую дочь на руки и понесла на кухню — завтракать.

Выехали они из дома, по меркам Юли, просто в несусветную рань — около семи утра. Вопреки ожиданиям девушки, Нелюдово уже давно проснулось. Жители деревушки активно копались на своих огородах, отрываясь от работы и провожая машину взглядами. Бабулька вела на выпас коз с игривыми козлятами. Юля, увидев ее, порадовалась, и подумала, что надо бы с ней познакомиться и договориться покупать у нее настоящее молоко для Лерки.

Свой участок Юля нашла быстро. Он действительно располагался чуть в стороне от последнего дома в деревне, и был явно давно заброшен. Сквозь заросли неухоженного кустарника, прошлогодней сорной травы и молодой поросли деревьев чернел полуразрушенный старый дом.

Юля аккуратно припарковала форд, чтобы никому не мешать, и помогла выбраться дочери из машины. Взяв ее за руку, она отправилась исследовать свои владения.

Бродя по заросшему сорной травой и кустарниками, а местами уже и молодыми деревьями, участку, девушка влюблялась в него все больше и больше. Конечно, старый, полуразвалившийся дом подходит только под снос, но это не беда — накопленных денег хватит и на снос старого, и на постройку нового дома. Она уже видела и новый дом в тени огромного, старого разросшегося дуба, и качели для дочери среди молодых берез…

От осмотра нового владения ее отвлек женский голос, доносящийся из-за бывшей калитки. Вздохнув и окликнув дочь, проводившую собственные исследования, Юлия отправилась знакомиться с первой, самой нетерпеливой, местной кумушкой.

Местной кумушкой оказалась дородная крепкая женщина лет пятидесяти, нетерпеливо топчущаяся возле машины и выглядывающая Юлю сквозь кустарник. Увидев идущую по направлению к ней девушку, она замахала руками, продолжая сердито звать:

— Девк!!! Эй, девк!!!

— Здравствуйте, — улыбаясь, поздоровалась Юля.

— Ты что там делаешь, непутевая? Уходи оттудова!! — кумушка, уперев руки в бока, сердито смотрела на Юлю. — Ступай отсюдова, кому говорю! Чего тебя туда понесло-то, прости Господи! Батюшки, она еще и дите сюда притащила! — женщина в порыве чувств взмахнула руками. — Уходи, кому сказано!

— Мы приехали… — договорить Юле не дали.

— Вот же беда-то, прости Господи… Чья ты хоть, горе луковое? К кому приехала-то? Да кто ж тебе дите-то доверил, непутевой такой? Это ж надо додуматься — к Игнатовым девчонку весть! Совсем ума у тебя нету! Али хошь, чтобы Левониха к тебе прицепилася? Ступай отсюдова!!

— К себе я приехала, — не выдержав, огрызнулась Юля. — Мой это участок, купила я его.

— Как купила?.. — женщина в изумлении прижала ладонь к щеке. — Девк, отдай его Витьке обратно! Уезжай…

— За деньги. И отдавать обратно не собираюсь. Жить мы здесь будем. Долго и счастливо! — отрезала Юля.

— Ох, Господи… Вот ведь беда-то… Ладно, некогда мне с тобой тут… Пошла я… — женщина развернулась, и, уходя, продолжила бормотать: — Ой, беда, беда… Вот же непутевая! Вот же дурная! Еще и с дитем… Господи… Ну надо же… Девку-то как жалко…