Держись от меня… поближе! (СИ) - Рымарь Диана - Страница 39

И замолчал в ожидании ответа… который так и не последовал.

— Эй… — Он осторожно потряс ее за плечо. — Ты меня слышишь или опять уснула?

— Слышу… — ответила она с громким вздохом. — Глеб, мы даже одной недели еще не встречаемся! О каком замужестве ты говоришь?

Он тут же насупился, погрустнел, ответил хмуро:

— Чисто теоретически мы встречаемся со второго февраля! С того дня у нас закрутилось…

— Это ты о встрече выпускников?! — фыркнула Адель. — Интересно, что именно у нас тогда закрутилось? Ты вообще не забыл, что там случилось? Ты посреди ресторана назвал меня Вошкой и испортил всё настроение!

Для пущей убедительности она ткнула своим кулачком ему в грудь.

— Я извинился за Вошку! Хочешь, еще раз извинюсь. Могу приносить тебе по извинению в день, если тебе так хочется…

Воробушек снова громко вздохнула.

— Глеб, если взять в расчет всё время моей работы в бюро, даже тогда для такого предложения слишком рано!

— То есть замуж за меня ты не хочешь… — подвел он итог могильным тоном.

— Я не сказала «нет»! — прищурилась Адель.

— Но и «да» тоже не сказала…

Глеб нахмурился, выбрался из-под одеяла, быстро оделся и ушел курить на улицу.

— Максим, ну будь же благоразумен! — продолжал барабанить в его дверь бывший будущий тесть. — Ну оступилась девочка, с кем не бывает…

— Оступилась? Оступилась?! — заорал он в ответ через всю прихожую. — Шесть раз она оступилась?!

— Ну не руби с плеча, Рита тебя любит! Уже несколько дней девчонка убивается, пусти ты ее обратно…

Однако Велесов тестя слушать не стал и дверь открывать ему — тоже.

Что он, дурак, что ли, изменщицу обратно пускать? Нет, ну ладно он, он же мужчина… Но она?! Это же нонсенс, чтобы баба гуляла, а потом на ней еще и жениться. Нет, Максим себя не на помойке нашел, он на такое не пойдет даже ради второго магазина. У каждой девушки должно быть понятие о чести, совести. А если у Риты чести нет, так это не его проблемы.

Как оказалось, Рита — настоящая нимфоманка. Да, девушке всего восемнадцать, точнее уже девятнадцать. Но в свои молодые годы она успела побывать в огне, воде и полазить по медным трубам.

Больше десятка самых разных любовников, в том числе и байкер какой-то, и стритрейсер… Адреналина ей, видите ли, в жизни не хватало…

Это он только потом узнал, почему пришелся по душе ее родителям. Им просто до ужаса надоело вытаскивать ее из различных неприятностей, вот и обрадовались, что наконец в жизни дочери появился взрослый состоявшийся мужчина. На скорой свадьбе настаивали, подкупали Велесова всячески. Считай, пыль в глаза пустили, хотели подсунуть ему в жены настоящую акулу. А он, дуралей, повелся на их россказни.

Нет, с Ритой покончено раз и навсегда.

Какое бы приданое ни сулил ее отец, как бы ни умолял, обратно он эту профурсетку точно не возьмет.

Последние несколько дней на Максима навалилась апатия, даже, можно сказать, депрессия. Получается, всё, чем занимался последние два месяца, улетело в трубу. Плюс куча денег в трубу, ведь ремонт сделал, во второй магазин тоже пришлось вложиться. А прибыль где? Нет ее. Ни материальной, ни духовной.

Максим просто закрылся дома. Даже на работу ходить не хотелось. Ничего не хотелось. Слонялся из угла в угол и потихоньку сходил с ума. На душе стало безумно горько, и даже не из-за Риты.

Адель всему виной!

Не хватало ему этой чертовки. Сейчас как никогда ясно понимал — не хватало. Ее внимательного взгляда, нежного голоса, заботы… Она потихоньку начала мерещиться ему в каждой комнате то ли от голода, то ли от расстроенных чувств.

Будь она сейчас здесь, уж точно не голодал бы. Сделала бы ему эти свои знаменитые картошкодоги, будь они не ладны, борщ бы сварила, пирог испекла. Сидела бы с ним на кухне, слушала его размышления, поддерживала, как у них это обычно бывало. Что бы ни случилось, Адель всегда его ободряла:

«У тебя всё получится, Макс!»

«Ты же умный, ты справишься!»

«Да продашь ты эти новые компьютеры, ты же талантливый продавец! Придумаешь какую-нибудь акцию…»

В эти моменты Адель, как правило, выдавала ему свои идеи по продажам. И идей у нее было много. Поначалу он злился, что какая-то домохозяйка будет ему, опытному владельцу бизнеса, идеи подавать. Постепенно привык слушать… Всё-таки не зря бывшая гражданская жена — дочь профессоров, мозги у нее в некоторых областях работали исключительно хорошо.

И вот уже два месяца никаких идей. Этой ее поддержки очень не хватало.

Ее не хватало.

Велесов сделал в квартире ремонт, однако одно особое место, точнее угол, не тронул — там висела линейка-деревяшка, на ней Адель отмечала рост Бориса. В девять месяцев, в год, полтора, два… Отметки, сделанные ручками разных цветов, отлично сохранились. И вот теперь, в минуту особенно острой хандры, он пришел к этому самому углу, потрогал разноцветные отметки и принял железобетонное решение: надо возвращать Адель и Бориса!

Срочно надо.

Всё, хватит заниматься глупостями, нужно ехать к ней и по-доброму, по-хорошему звать обратно. Теперь он уже дураком не будет, от себя свою семью не отпустит.

Пусть Адель на него обижена, пусть задел ее гордость, он всё уладит. Попросит прощения и пригласит не любовницей стать, а вернуться домой в качестве будущей супруги. Сделает ей предложение.

«Вообще надо было сразу на ней жениться, чтобы глупые мысли в голову не лезли…» — сокрушался он.

Будь Велесов официально женат, уже не повелся бы на приданое Риты.

И кольцо ей подарит, которое бывшей невесте купил, благо размер у них одинаковый.

Хорошо, что эта профурсетка на время своего адюльтера догадалась кольцо дома оставить, он его сразу прибрал. И, конечно же, в чемодан не положил, когда собирал вещи этой паршивки и выставлял за дверь.

«Надо купить сыну какой-нибудь подарок, чтобы тот порадовался!» — вдруг осенило Велесова.

Давненько он не баловал Бориса подарками. В этот Новый год не получилось, да и не нужно было, Адель что-то купила. Она вечно ему что-то дарила. Однако теперь почувствовал — надо именно самому подарить, чтобы ребенка к себе расположить. 

Мужик сказал, мужик сделал. Велесов сразу направился в магазин детских игрушек и… обалдел от цен. Хотел купить Борису робота-трансформера, так тот, который ему понравился, стоил целых шесть тысяч.

«Это зачем такие игрушки? Это же ужас!»

Выбрал подарок демократичнее — мелкого робота, который всё же обошелся ему аж в пятьсот рублей. Ну да ладно, на Бориса не жалко. Вот только упакует и пойдет просить прощения, возвращать семью.

Хотя нет, сразу не получится: Адель работает, а сын в садике. Он дождется вечера, и тогда прямым ходом к ним.

Вот, наверное, обрадуются…

Глеб повертел телефон в руках, в десятый раз за сегодня просмотрел сделанные на выходных фото, тяжело вздохнул и написал Адель сообщение:

«Как ты там?»

«Всё хорошо, книжки читаем с Борисом. А ты как?»

Плюсом к этому смайл с поцелуем.

— Фигово, как еще? — зарычал на ни в чем не повинный гаджет Глеб и швырнул его на стол.

Вот уже три дня она не показывалась в бюро, и ему хотелось лезть на стенку, а заодно побиться об эту стенку головой.

Нет, Адель не обиделась на его спонтанное предложение, ничего такого, однако наутро в воскресенье Глеб отметил некоторое похолодание в ее к нему отношении. Любимая начала его сторониться, и он неоднократно ловил на себе ее изучающие взгляды. И поцелуй на прощание был какой-то неубедительный.

В понедельник Мисс Вредность объявила: Борис заболел, и ей придется остаться с ним дома. Сегодня, к слову, уже среда, а пацан всё никак не вылечится. И до следующей недели это вряд ли произойдет.